Запретная дверь, стр. 56

От куклы по ладоням разлилось мягкое, благословенное тепло, от которого даже засосало под ложечкой. Это был знак, что Элли все делает правильно. Не стоит бояться. В случае чего кукла подскажет, что делать.

Собрав крупицы смелости, которые в ней были, Элли медленно двинулась вдоль ограды.

Виллу окружала решетка из кованых черных прутьев с острыми пиками на концах. Держалась она на каменных столбах-опорах. Именно на них Элли увидела кричащие лица. Они рельефно выступали из столбов, волосы разметались по сторонам, глаза выпучены, рты распахнуты в жутком вопле, словно при пытке. Разглядывая одно из лиц, девочка поежилась. Ей представилось, что если их лепили с настоящих людей, то, скорее всего, они были мертвы.

Ворота никто не охранял. Створки были сомкнуты. Элли подошла к прутьям, просунула между них лицо и оглядела территорию. Ни души. Гравийная дорожка, ведущая к дому, газоны, неработающий фонтан в глубине хмурого парка... и ни одного человека в пределах видимости – ни дворника, ни садовника, ни охранника. Девочке показалось, что она единственный живой человек во всей округе. Впрочем, это не означает, что ее появление осталось незамеченным.

С верхотуры столба, на котором крепилась правая створка ворот, на девочку смотрел глазок видеокамеры. «Как и говорила Фабиана», – подумала Элли. На том же столбе, на уровне лба, был смонтирован электронный блок с динамиком и круглой кнопкой. Сердце забилось сильнее. Девочка встала на цыпочки, чтобы ее рот оказался на уровне прорезей, и нажала кнопку.

Сначала ничего не произошло, но затем из динамика раздался бесстрастный механический голос:

– Кто ты? Зачем пришла?

Элли ответила в точности как ее учила Фабиана:

– Здравствуйте. Меня зовут Элли. Пожалуйста, пропустите меня к сеньоре доне Флоресте с очень серьезной просьбой!

Элли задрала голову, глядя в видеокамеру. Потом снопа посмотрела на ворота. Прошло какое-то время, после чего послышался легкий гул. Створки вздрогнули и начали раздвигаться. Между ними образовался проход, сквозь который Элли вполне могла пройти, но створки продолжали двигаться и в итоге распахнулись на всю ширину, словно перед ними стояла не крошечная девочка, а большой грузовик.

Фабиана сказала, что она должна идти к дому по дорожке и никуда не сворачивать. Элли так и сделала. Она зашагала по хрустящему гравию, ведущему к широкой парадной лестнице дома. Двери были распахнуты, и с расстояния девочка видела за ними пустой просторный холл. Ей вновь стало не по себе. Пальцы крепче стиснули куклу, на что та ответила поддерживающим теплом, вернув Элли уверенность.

У основания лестницы на цепи сидел пес. Он зашевелился при ее приближении, поднялся на лапы. Это был большой черный босерон. Глядя на девочку глазами убийцы, босерон сдавленно зарычал, готовясь оглушительно рявкнуть. Элли поспешно освободила от салфеток отбивную и бросила ему.

Звякнув цепью, босерон поймал кусок в воздухе и, придавив лапой к газону, начал драть большими клыками. Элли скатала салфетки в бумажный шарик, поискала куда выбросить, но не нашла. Пришлось нести с собой в дом.

Перед ступенями, ведущими в холл, девочка ненадолго задержалась. Она уже собиралась подняться по ним, как вдруг подол сарафана всколыхнул легкий ветерок. В недоумении девочка оглянулась на парк. Кроны акаций не качались, листья не шелестели. Ветра не было. Босерон, бросив отбивную, взволнованно задергал головой.

Хрустнул гравий. Элли оглянулась.

Позади нее на подъездной дорожке стоял большой черный автомобиль. Полированный монстр с круглыми фарами, почти глазами, едва слышно урчащий, сверкающий хромом на окантовке окон, радиаторной решетке и колесных дисках. Конечно, единственный путь, каким автомобиль попал сюда, были ворота, через которые он въехал неслышно. Но Элли была твердо уверена, что к парадной лестнице черный монстр свалился прямо с неба.

Распахнулись передние дверцы. Из салона выбрались двое мужчин в темных, идеально подогнанных по фигуре костюмах и солнцезащитных очках. Никто из них даже не взглянул на Элли, превратившуюся у основания лестницы в маленькую статую. Один мужчина открыл багажник, доставая какие-то сумки. Второй, поправив манжеты, распахнул заднюю дверцу.

В первый момент Элли показалось, что в салоне на заднем сиденье пусто. Но затем темнота внутри шевельнулась, и на полосу асфальта перед лестницей опустилась женская ножка в изящной черной туфле на высоком каблуке. Телохранитель протянул руку и помог могущественной dono из «Comando Vermelho» выбраться из салона.

Андрей потрясенно разглядывал колдовскую женщину, появившуюся, из автомобиля. Ее одежды были траурного цвета: длинное платье с кружевами, перчатки, широкополая шляпа, вуаль, закрывающая верхнюю часть лица. Даже бриллиант, сверкнувший на пальце, был темным.

Женщина остановилась перед лестницей и достала из сумочки тонкую сигарету с золотым ободком. Один из ее людей привычным жестом поднес зажигалку, и в воздух порхнуло облачко дыма. Откуда-то на ум пришло – Хозяйка. Открытая нижняя часть лица и изящная шея говорили о том, что Хозяйка вовсе не стара – напротив, молода и даже хороша собой, с потрясающей фигурой и неземной грацией.

Вместе с этим в каждом ее жесте, в каждом повороте головы заключалась невероятная сила, позволяющая повелевать всем, что ее окружает. Фигуру в черном окутывала магическая аура власти. Хозяйка до смерти пугала и Андрея, и девочку, но в то же время хотелось броситься на малейший взмах руки, чтобы выполнить любое ее пожелание. Даже волкодав на цепи вытянулся и жалобно проскулил, чтобы рука в тонкой перчатке потрепала его по загривку.

Черный автомобиль почти неслышно укатил за угол дома. Дона Флореста затянулась сигаретой, выпустила дым и вместе с телохранителями стала подниматься по ступеням. На стоящую возле лестницы Элли никто даже не взглянул, словно она была невидимой.

Кукла толкнулась, призывая подать голос, но Элли, пораженная властным образом доны Флоресты, не могла раскрыть рта. Женщина в черном ступенька за ступенькой поднималась к парадному входу. Через несколько секунд она исчезнет в недрах дома, и Элли останется только корить себя за нерешительность... Кукла дернулась сильнее, но девочка и без указаний понимала, что если не совладает с собой, то больше не вернется на виллу. Она не сможет снова показаться доне Флоресте, умрет со стыда. Единственная возможность, которая у нее есть, это сейчас.

– Простите... – осипшим голосом выдавила из себя Элли в спину удаляющейся троице. – Простите!

Дона Флореста продолжала подниматься по ступеням, словно не слышала. Телохранитель, несущий извлеченные из багажника сумки, уже исчез в холле. И только второй телохранитель, который открывал Сеньоре дверцу машины, бросил на ходу:

– Кто ты?

– Меня зовут Элли, – прошептала девочка.

Тонкая сигарета замерла перед губами под черной вуалью. Дона Флореста, собиравшаяся войти в холл, задержалась возле дверей, словно обнаружила соринку на платье и намеревалась ее стряхнуть. В сторону девочки даже не повернула головы.

Вместо нее к Элли повернулся телохранитель. Выглядел он достаточно суровым, под тканью пиджака угадывались тугие мускулы, а из-под мышки выпирал какой-то угловатый предмет.

– Зачем ты пришла?

– Мне... очень серьезно... помощь от Сеньоры... – От волнения слова перепутались в голове. – Очень...

Телохранитель сурово молчал. Дона Флореста наверху лестницы посмотрела на свои длинные пальцы с зажатой в них дымящейся сигаретой. И Элли услышала ее негромкий голос:

– Почему я должна помогать тебе?

Девочка растерялась, не зная, что ответить. Защипало в глазах. Сейчас хлынут слезы, и это окончательно парализует ее способности мыслить и разговаривать. А значит, можно распрощаться с надеждами на помощь доны Флоресты!

Кукла напряглась. Стала просто каменной. Напряжение передалось ладоням, и холодные, невидимые иголки впились под кожу. Девочка быстро потерла глаза, чтобы не позволить слезам одержать победу.