Астровойны, стр. 25

Даймон метнулся к этому зеркалу. Ртутная плоскость провалилась под ним. Он зажмурился и… вывалился на слоистые крошащиеся камни. Не оглядываясь, тут же вскочил, потянув за собой увесистый камень.

Не раздумывая, Даймон ударил. Лист амальгамированного стекла со звоном рассыпался на осколки. Теперь путь назад отрезан. И в мир, небо которого загородили бесчисленные звездолеты. И к Рапу. И уж подавно к ферме Звероловов и прошлой жизни.

Часть вторая

Могильщик

1

Президентский дворец,

Гея Златобашенная

Дворцовый камердинер с поклоном отворил высокие двери, и Балниган вошел в просторный зал президентского кабинета. Ни в облике, ни в движениях адмирала не проявлялась робость, свойственная всем, кто по государственным или иным делам оказывался под величественными сводами. Более того, он двигался с такой решительностью, что Калигула неосознанно вжался в кресло, почувствовав себя лишним в собственных апартаментах.

Балниган остановился в нескольких шагах от стола, собранного из редких пород деревьев системы Жерали. Далекому предшественнику Калигулы его подарил жералийский король в момент вхождения системы в состав Союза. Лучшие плотники королевства в течение восьми месяцев трудились над уникальной столешницей, поверхность которой была покрыта сложным узором, изображающим куст с вьющимися ветвями и налитыми ягодами. Куст символизировал Верхние миры, точнее Союз и входящие в него звездные государства. Ягоды отображали богатство и плодородие союзных систем.

– Присаживайтесь, – предложил Калигула, указав на кресло в другом конце стола.

– Спасибо, я постою.

Президенту сразу не понравился прищуренный взгляд Балнигана. Калигула понимал, что это впечатление – ерунда, мелочь. Какие еще могут быть глаза у жителей планеты, на которой царит вечный холод? И все-таки он не мог отделаться от мысли, что адмирал щурится специально, дабы не выдать во взгляде каких-то замыслов.

– Что ж, – рассеянно произнес Калигула, – разрешите от имени правительства и Великих Семей поздравить вас с назначением. Мы надеемся увидеть на этой должности достойного преемника предыдущего главнокомандующего.

– Благодарю за доверие, господин президент. Я приложу все силы, чтобы оправдать его.

Сказано было угодливо, и ответ Калигуле понравился. Он продолжил небольшую речь, которую специально заготовил для встречи. Перед ним на столе лежал электронный блокнот, и президент периодически поглядывал в записи:

– В ваши руки переходит управление флотом и армиями Союза. Происходит это в напряженный момент, когда со стороны Нижних миров исходит реальная угроза. Назначая вас на данную должность, мы надеемся, что граница останется запечатанной еще на тысячу лет и что любые поползновения орков будут жестко пресечены. Союзу звездных государств не нужна вторая война, которая будет высасывать средства из казны. Нам необходимо развиваться, особенно в последние годы, когда наметился спад в росте экономики.

Записи кончились. Балниган молча взирал на президента исподлобья. Калигула чувствовал, что сказал мало, и усиленно вспоминал мысль, которая крутилась в голове во время прочтения текста.

– По поводу боевых действий в системе Диких… – вспомнил он. – Многие политики высказывают мнение, что необходимо начать переговоры с непримиримыми племенами. Что вы думаете по этому поводу?

Жесткость и напор, которые он получил в ответ, обескуражили президента и вогнали в кресло еще глубже. Он с грустью подумал, что вместо решения приятных вопросов распределения средств ему приходится общаться с вояками, у которых в голове только бои и бомбардировки.

– Никаких переговоров быть не должно! – заговорил Балниган, багровея и еще больше щурясь. – Даже никаких мыслей на эту тему! Дикие Племена заслуживают только одного. Тюремных катакомб! А по кое-кому, я говорю об их предводителе по имени Визирь, вообще плачет виселица, вид которой многие забыли!.. Мы должны выжечь скверну каленым железом. Мы должны довести войну в системе Диких до победного конца. А политики… они всегда лезут не в свое дело и не понимают, о чем говорят.

Президент незаметно перевел дух. От таких речей у него начиналась мигрень.

– Нет. Конечно же! Мы не начнем переговоры, – поспешил заверить он. – Это лишь предположения, витающие в высшем обществе. Мысли. Я просто хотел услышать ваше мнение… даже не мнение, а просто намеревался проинформировать…

Балниган пристально наблюдал за президентом, путающимся в собственной речи.

– Вернемся к вопросам о черни, – нашелся Калигула. – Вы в курсе, что в столице произошли два покушения на высших государственных лиц?

Балниган изумленно вскинул брови, и президент уловил в этом изумлении едва заметную фальшь. Создалось впечатление, что адмирал уже знал о покушениях. Тем не менее Калигула продолжил:

– К сожалению, дело обстоит именно так. Одно из них просто ужасно… Я сейчас не вправе рассказывать об этом, потому что продолжается следствие. Но из случившегося следует, что активность орков заметно усилилась. Они что-то готовят. И вы знаете, откуда они начнут вторжение.

– Я в первую очередь займусь проблемами Бутылочного Горлышка, – произнес Балниган обнадеживающе. – Предстоят перестановки в Корневом штабе, на мой взгляд, некоторые офицеры не соответствуют занимаемым должностям. Затем я проведу коррекцию в войсках Пограничного флота, чтобы усилить оборону прохода. Действовать нужно быстро, и я намерен заняться этим немедленно. Поэтому, смею вас заверить, у орков нет шансов! Вы можете смело заниматься проблемами экономики.

Сказано было проникновенно, простые и решительные слова опять понравились Калигуле, хотя что-то в них кольнуло.

– Что ж, действуйте, адмирал. Великая Семья Деламура отзывалась о вас как о грамотном и решительном военачальнике.

– Вы увидите, что я не подведу вас, господин президент, – с поклоном ответил свежеиспеченный главнокомандующий.

Запершись в своей библиотеке, Игнавус в третий раз просматривал файл обследования дома Великой Семьи Морталес, который ему прислали из министерства общественной безопасности. Беспристрастная камера двигалась по пустым комнатам, фиксируя каждую деталь, будь то брошенная в кресло шаль или неприкрытая дверца шкафа. Голос эксперта за кадром раздавал сухие комментарии.

Званые гости в тот день не посещали усадьбу. Система безопасности воздуха и периметра не отметила нарушений или попыток проникновения. И все-таки кто-то чужой побывал в доме. Об этом свидетельствовали уничтоженные видеозаписи внутренних камер, а также всех систем регистрации и архивов.

Тело сиятельной дочери достали из озера и поместили в саркофаг, сохраняющий биологические ткани от неизбежного разрушения. Судебный врач не нашел другой причины смерти, кроме очевидной. Фрея захлебнулась. Саркофаг всю ночь простоял в доме, и теперь предстояло решить, что с ним делать. Скрывать убийство Фреи можно будет очень недолго. Через день или два информация просочится наружу. Первыми встрепенутся журналисты, когда миледи не появится на открытии центра детской биоимплантации, в строительстве которого принимала живейшее участие. Затем загудит недовольная общественность…

Аркелл уже знал. Эту тяжкую миссию Игнавус взял на себя. После разговора с президентом он специально летал в Батигу, где проходил очередной совет Великих Семей.

Информация о смерти жены и пропаже дочери стали даром для великого мужа. За время короткого монолога Игнавуса волосы отца полностью поседели, а на щеках проступили морщины, в тусклом свете похожие на трещины. Он, конечно, не пошел на вечернее заседание, и президентскому советнику пришлось самому выдумывать причину, которую он передал через слуг.

… А следователь, комментирующий съемки, тем временем сообщил, что сканеры обнаружили свежий след на ковре в спальне. Судя по давлению на ворс и размеру ступни, он не принадлежал ни Фрее, ни Серафиме, ни прислуге. След нашли рядом со старинным двухметровым зеркалом. Именно ради этого эпизода Игнавус прокручивал файл в третий раз.