Занимательная сексопатология, стр. 57
Для него в мире не было ничего нового. Он, то равнодушно висел вниз головой, то медленно, словно нехотя, поднимался. Я принимала эти его правила игры, зная, что на самом деле он лишь разыгрывает из себя этакого утомленного вагинами ловеласа, которым отродясь не являлся. Вся эта его загадочность проистекала единственно из-за того, что он до смерти меня боялся. Но его самолюбие не позволяло ему это показывать.
Путем намеков, разговоров и оговорок я выяснила причину этого страха. Член-гриб опасался навсегда остаться во мне. Он маниакально дорожил своей свободой, но сознательно шел на погружение, ибо никакие пальцы, и прочие суррогаты, не могут заменить мягкости, влажности, податливости и иных неповторимых качеств настоящей вагины.
И вот, оба эти фаллоса мне опротивели. Тогда передо мной встала настоящая проблема, уже многие поколения обсасываемая членами интеллигенции – «что делать?». Отказываться от здорового секса мне не хотелось, как не хотелось и заниматься этим самым сексом с моими опостылевшими членами.
И тогда меня осенило. Обмен!
Ровно через неделю в одной из самых популярных газет с бесплатными объявлениями появился мой текст:
«Меняю два члена средних размеров в разных концах Москвы на один большой в районе Зюзино.» И номер моего абонентского ящика.
Письма посыпались немедленно. Я по несколько раз в неделю вынимала кучи писем от множества вульв, которые слали мне фотографии своих пенисов, которые они хотели обменять. Большая их часть, очевидно, не поняла даже смысла моего объявления и хотела меняться один на один с доплатой. Другие наоборот, пытались мне продать своих членов. Несколько даже предложили весьма выгодный, с их точек зрения, обмен: два моих средних на три, но очень маленьких.
Но все это было совершенно не то. Мне нужен был ОДИН и БОЛЬШОЙ!
И, наконец, вот он, подходящий вариант!
Я созвонилась с хозяйкой, взяла под мышку оба своих члена и пошла на встречу.
Обладательница большого фаллоса оказалась миниатюрной болндинистой вагиной с аккуратными губками. Сам пенис стоял посереди комнаты и пока был накрыт тяжелой бархатной скатертью.
– Ах, – жаловалась она, – он такой хороший, но я такая маленькая, что всякий раз, когда он входит в меня – мне больно. Прямо не знаю, что бы мне делать, если б не ваше объявление…
Потом она роскошным жестом сорвала покрывало со своего члена и он предстал во всей своей красе. Молодой, упругий, уже возбужденный. Член стоял, как на параде, или в почетном карауле, вытянувшись во весь свой немалый рост.
Я не могла сдержать возгласа восхищения.
– А можно его попробовать?
– Конечно! – Согласилась хозяйка, – Но и вы мне своих дайте…
Ее фаллос вошел в меня без зазора. Плотно, мощно. Я застонала от наслаждения и уже через несколько минут извивалась в нескончаемом потоке сладостных оргазмов.
Короче, обмен произошел к обоюдному удовлетворению. Но…
Через пару дней вдруг выяснилось, что мой новоприобретенный красавец не так уж хорош. Да, он красив, атлетичен, но я привыкла разговаривать со своими пенисами, а этот красавец, казалось, мог только и говорить, что о сексе. Кроме того, он очень быстро утомлялся.
После недели жизни с ним я настолько разочаровалась в приобретении, что попыталась обменять его обратно. Но телефон нынешней обладательницы моих маломерков не отвечал, а когда я попыталась прийти к ней сама, мне открыли два весьма агрессивных фаллоса и я почла за лучшее соврать, что ошиблась дверью.
И теперь я вынуждена каждый день просматривать объявления в газетах, пытаясь найти того, кто же возьмет у меня моего вечно понурого атлета и обменяет его на нечто стоящее более устойчиво.
Часть 5. «А такого страшненького я еще не…»
СЛАДЕНЬКИЙ.
Я люблю заниматься сексом. Впрочем, покажите мне того, кто это не любит. А тот, кто утверждает обратное, – или ханжа, или импотент!
Но для меня секс гораздо более волнителен, что ли, чем для всех остальных мужиков. Он несет в себе риск, постоянную опасность, о которой пока не догадалась ни одна из моих партнерш.
Дело в том, что расслабившись, забыв обо всем, я запросто могу лишиться своего прекрасного органа.
Хи-хи! – воскликнет почитатель старика Фрейда, – да у парнишки явный комплекс кастрации!
Фигушки! Это не комплекс, а что ни на есть реальная угроза. Я не боюсь, что чье-нибудь влагалище обладает зубами, чтобы откусить мой великолепный член. Я не опасаюсь, что вульва, приняв в себя мой пенис, засосет внутрь и все остальное. Дело обстоит и прозаичнее, и фантастичнее одновременно.
Итак, мне двадцать, с хвостиком лет, рост выше среднего, фигура атлетичная, волосы блондинистые, щеки выбритые, член необрезанный, прямой, чуть загибающийся кверху, длиной 18 сантиметров. Все эти параметры для объявления для знакомства наличествуют всегда. Кроме одного, последнего.
Мой нефритовый стержень, вокруг которого вращается моя личная Вселенная, сколько же проблем ты мне доставляешь!
Нет, не подумайте, что у него возникают проблемы с эрекцией. Он стоит когда надо и сколько надо. Порой, даже дольше, чем мне хотелось бы. Дело совершенно в другом.
Я ненавижу презервативы. Но, если я хочу сохранить свои сантиметры в целости и сохранности, я просто вынужден их натягивать.
Раньше зачастую получалось так: впендюриваю я своего красавца в какую-нибудь бабенцию, а вылазит наружу нечто заметно укоротившееся и истончавшее. Потом, правда, все отрастает, но уходит на этот процесс несколько дней. И все это время заниматься моим дорогим сердцу сексом совершенно невозможно.
Ну не трагедия ли?
Сперва я недоумевал, как же так? Почему фаллос так резко спадает с тела? Но однажды разгадка этой тайны прямо-таки свалилась на меня.
Попалась мне одна любительница орального секса. Сначала все шло как обычно. После засосов и хватания друг друга за первичные половые признаки, эти самые признаки были извлечены из-под одежд.
Девица, как обозрела моего головастого приятеля, всплеснула руками и прошептала:
– Какой милый!
Она немедленно бухнулась между моих колен и принялась слегка его пощипывать, разглядывая при этом, что называется, в упор. Зрелище это ей, да и мне, нравилось.
Следующим логичным шагом было облизывание. И, вдоволь натрогавшись пальцами мой воспрянувший лингам, девица прикоснулась к нему язычком. Он затрепетал, вырос в ее, да и моих глазах еще немного.
После десяти минут активной работы высунутого девичьего языка я заметил, что член, вроде, слегка уменьшился. В этот момент подруга решила, что хватит трудиться внутренними органами снаружи, и погрузила моего друга в свою ротовую полость.
Не буду описывать ощущения, которые я при этом испытывал, вы и сами можете о них догадаться. А не можете – испытайте в натуре. Но суть не в этом. Когда я кончил, спровоцировав активные глотательные движения у девицы, и она после них выпустила изо рта мой фаллос, то я его не узнал.
Он превратился в некое подобие сосульки. Тонкий, сужающийся к концу как иголка, а внизу, там, куда не доставали губы подруги, образовался уступ, типа пенька, из которого и вырастало получившееся сооружение.
– Слизался: – удивленно молвила девушка. – То-то я чувствовала, что он у тебя какой-то не такой…
– Какой? – Я был настолько обескуражен зрелищем истончившегося лингама, что не успел понять, какая это трагедия – иметь подобный орган.
– Сладкий. Вкус у него такой был: На карамельку похожий: Знаешь, барбариски?..
– Знаю…
В общем, когда я пришел в себя после шока, подруги уже не было. Теперь я ее понимаю, не знаю, что бы я с ней сделал, когда до меня дошло бы, что она безвозвратно испортила один из самых моих нужных органов.
Но все оказалось не так страшно. Через пять дней член восстановил размеры. Думаю, я сам немало поспособствовал этому. Вспомнив, что деваха говорила про странный вкус моего болта, я купил сразу несколько килограмм «Барбариса» и все эти дни сосал сразу по несколько конфеток.