Занимательная сексопатология, стр. 11
А потом, после уик-энда, я не поленилась и залезла в медицинский справочник, дабы узнать не опасен ли сексуальный контакт с таким больным человеком. И что же?
Аллопецией, оказалось, медики называют банальное облысение. А таинственное циркумцизио является всего-навсего синонимом успешно выполненной операции по обрезанию крайней плоти! И ни одно из этих «заболеваний», как вы понимаете, не смертельно! Но, к счастью, и не заразно. Так что хоть в одном этот безымянный подлец нас не обманул.
Что же касается его аспермии, то из-за нее мне пришлось несколько раскошелиться. Но это уже другая история, неприятная.
А так, встречу – устрою ему все эти «болезни» в самом радикальном виде! Будет ходить лысый и без яиц! Чтоб не обманывал честных девушек!
ЭПИСТОЛЯРНЫЙ СЕКС.
Однажды, в ожидании очередного номера «Еще», выгребая из своего почтового ящика кучу рекламных проспектов и здоровенную «Экстру-М», я увидела письмо. Нельзя сказать, что пишут мне редко, порой, особенно весною, не продохнуть от посланий бывших любовников, посланных в направлении женских гениталий, не имеющих ко мне ни малейшего касательства, но почерк на этом конверте был мне определенно не знаком.
Прямо на лестнице, сгорая от любопытства, я вскрыла послание. внутри оказался обычный тетрадный листок, на котором было написано буквально следующее:
«Я три раза целую твой бритый лобок. Потом провожу по нему языком, ощущая им сладостную колкость слегка отросших волосиков.»
Все! Больше ничего там написано не было, за исключением подписи – В.В.
Я, на всякий случай, посмотрела листок с другой стороны и на просвет. Нет, ничего…
Это, конечно, приятно, что некто таким образом обращается с моим лобком, действительно лишенным излишней растительности, но потом до меня дошло. Я взглянула на адрес. Догадка подтвердилась. Странный текст был адресован кому-то, кто жил в соседнем корпусе.
Естественно я пошла исправлять ошибку почтальона и извиняться за нечаянно прочитанный текст. Но что именно он значил, так пока и оставалось для меня загадкой, пока я не познакомилась с Милой.
Мила, настоящий адресат письма, судя по виду, оказалась весьма юным созданием, едва закончившим школу. Когда я вручила ей вскрытый конверт, девушка не знала куда деть себя от смущения. Ее мордашка прошла через весь спектр от красного до белого и обратно.
– Как тебе с ним повезло… – Проронила я, собираясь немедленно удалиться. Но в этот момент что-то произошло с Милой и она, широко открыв глаза, спросила:
– Вы действительно так думаете?
– Ну, конечно!
– А, простите… У вас есть опыт… В этих делах?..
Вопрос был из разряда идиотских. Ну неужели я, дожив до своих двадцати с небольшим, уж поверьте, хвостиком лет, не познакомилась бы с лицом противоположного пола и с той штуковиной, что скрывается в его штанах. Причем не в единственном экземпляре.
– Ну, конечно! – Расплылась я в улыбке. – Даже с некоторым избытком!..
– Тогда… Не могли бы вы меня немножко проконсультировать?..
– С удовольствием!
На самом деле, мне бы весьма хотелось познакомиться с тем деятелем, который сочинил такое письмо. А выйти на него я могла лишь через Милу, ибо обратный адрес на конверте отсутствовал.
Потом, до позднего вечера, мы сидели на кухне, гоняли чаи, а я выслушивала историю жизни девочки Милы. Именно девочки, ибо она, несмотря на эротическую переписку, до сих пор оставалась девственницей.
Буквально после второй ее фразы у меня сложился четкий психологический портрет Милы. Весь остальной треп лишь добавлял к нему некоторые несущественные штрихи.
Скромница и отличница, страдающая манией нежелательного залета. Такой типаж в наши дни стал экзотической (или эротической?) редкостью. Но факт остается фактом, пуританское воспитание породило в Миле бурные эротические фантазии, которые бурлили в ней, не находя никакого выхода. Она даже не мастурбировала ни разу!
И вдруг, в какой-то газете, какой конкретно, она уже не помнила, Мила наткнулась на объявление о том, что существует некий клуб любителей секса по переписке. Это оказалось именно то, что было надо несчастной девочке. Она послала туда письмо. Ей ответили, потом сообщили, что она занесена в картотеку и ее адрес предоставлен нескольким мужчинам.
Кстати, одним из основных правил клуба «Марс+Венера» было что его члены не имеют права встречаться. Знакомство, помимо обмена письмами, влекло за собой автоматическое исключение нарушителя.
Вскоре пришли первые послания. С некоторыми мужчинами Мила решительно отказалась переписываться. Их письма были грубы и бестактны. Но двое остались. Первый слал обширные послания, полные признаний в любви, письмо второго я имела счастье прочесть. Переписка с этим В.В. носила характер некой шахматно-эротической партии. Мила посылала ему свои действия, он же – свои.
Тянулось это уже больше года и девушка уже совсем решила покинуть этот клуб и познакомиться, наконец, с сексом в физическом приближении, без помощи авторучки. Но выбрать одного из двоих Мила оказалась не в силах.
Помощь, которую она от меня попросила, выражалась в том, чтобы я посетила обоих и высказала о них свое непредвзятое мнение. Я с готовностью взялась за эту задачу, т. к. девочка, в порыве откровенности, показала мне творения обоих своих мужчин. Судя по текстам, каждый был вполне достоин для лишения Милы лишнего органа, типа девственной плевы.
Следующий день, благо он был полностью свободен, я посвятила двум визитам. Увы, оба они меня разочаровали.
Господин, посылающий признания, оказался не детородного возраста. Ему было далеко за шестьдесят.
Второй детей иметь тоже не мог, но по другой причине. В квартире, куда я попала, оказалось четверо молодых девушек, все с кучами детишек. Девушки оказались женами пресловутого В.В. Как выяснилось, В.В. вел переписку сразу с двадцатью дамами, причем все письма сочинялись на семейных советах.
Позавидовав такой потенции, я вернулась к Миле ни с чем. Горькая правда обрушилась на несчастную девственницу, как тухлое яйцо, выброшенное хулиганом с высокого этажа. Не в силах вынести слезы Милы, я немедленно позвонила одному своему бывшему парню. Тот приехал через час с шампанским, для дам, розами, для них же, и с коньяком для себя.
Познакомив их, я тактично удалилась.
Через неделю Мила, сияющая, завалилась ко мне и заявила, что выходит замуж. Кандидатуру счастливца выяснять не было нужды.
КАК МЫ СНИМАЛИ ПОРНУХУ.
Нет на свете более простого и прибыльного дела, нежели съемки порнухи.
Это Леша сказал. Он-то и спровоцировал нас на этот подвиг. Сам Леша давно женат, но из любви к искусству самовыдвинулся на роль ведущей мужской модели. Остались пустяки: найти женскую модель. Или двух…
– Слушай, – говорил он мне, – у тебя такая фактура, любой, кто увидит тебя в обнаженном виде, уронит челюсть и сам упадет вслед. Да и трахаться же мы не будем. Так, одна имитация… Ну, соглашайся!
Но, несмотря на бронебойные комплименты, мне не хотелось даже имитировать. Наконец, мне надоело это занудство и, чтобы поскорее от него избавиться, я дала себя уболтать. Я торжественно согласилась на роль фотографа. Леша поручил мне, в качестве не то контрибуции, не то сатисфакции, добыть вместо себя двух более раскомплексованных дам и предоставить для съемок свои скромные апартаменты. Возбудительное Леша милостиво взял на себя.
По началу все пошло просто превосходно. Мне удалось совратить аж трех подруг. Ни одна из них Лешу пока не знала…
Старенький ФЭД лежал заряженный цветной пленкой, дожидаясь момента, когда родители свалят на дачу. И вот, настал знаменательный день…
Буквально через десять минут после ухода моих «стариков» завалились Оля с Надей, причем Надя привела своего бой-френда по прозвищу Лис. Без Лиса она сниматься не могла. Наконец, после часа ожидания и трех кружек чая, в дверь позвонили.