Женские игры, или Мое бурное прошлое, стр. 21
Толкнув дверь, я нашарила выключатель, зажгла свет и чуть было не потеряла сознание.
Глава 11
На том месте, где совсем недавно лежала мертвая Татьяна, было пусто. Я потрясла головой, отказываясь верить в увиденное. Аккуратно застеленная кровать… Никаких следов борьбы. Статуэтка, как и прежде, стоящая на тумбочке… И даже окно закрыто на засов… А ведь оно было распахнутым…
В чувство меня привел подзатыльник, отвешенный Игорем.
– Что ты себе позволяешь?! – вскрикнула я и отскочила в сторону. – Я Шурику скажу, он тебя уроет!
– Я тебя сам быстрее урою. Надоело уже! Говори, где труп?
– Не знаю, – беспомощно ответила я. – Ей-богу, не знаю.
– А что ж ты мне сказки рассказывала, что он лежит в этой комнате?
– Когда я уходила, он действительно здесь лежал.
– И куда же он потом делся? Встал и ушел?
– Ума не приложу.
– А был ли он вообще?
– Был. Н-не знаю…
– А что ты знаешь?
Вместо ответа я опустилась на колени и стала ползать по ковру, рассматривая то место, где чуть более часа назад лежала мертвая домработница.
Игорь ходил за мной как привязанный, изрыгая ругательства:
– И угораздило меня связаться с тобой, дура ненормальная! Спектакль решила устроить! Мальчика нашла!
Я не слушала его. Я вглядывалась в багрово-красные ворсинки, пытаясь отыскать следы крови. Тщетно. Был бы ковер белый, а так…
И обои багрово-красные… Они меня всегда раздражали. «Кровавая спальня для гостей», – вспомнились слова Шурика. Модернист чертов! Пойди теперь докажи, что я не соврала.
И все же я нашла кровь. Она была на подоконнике. Подоконник, к счастью, был сделан из светло-серого мрамора, гладкого, как стекло. На первый взгляд он выглядел первозданно чистым. Но я догадалась наклониться и посмотреть, что под ним. Там-то и оказались нестертые бурые потеки.
– Посмотри, видишь кровь? – Мой голос звучал ликующе.
Сохраняя безразличный вид, Игорь поскреб ногтем по пятну.
– Ну и что? – сказал он.
– Но это же кровь, кровь! Она принадлежит Тане. Тут, наверное, много крови. Просто ее цвет сливается с цветом спальни.
– Эта кровь еще ни о чем не говорит. В конце концов, кто-то из гостей мог порезать руку.
От обиды я чуть не заплакала.
– Неужели ты мне не веришь?
– А почему я должен тебе верить, если ты просишь помочь избавиться от трупа, которого нет.
– Когда я уходила, Татьяна была мертва. Она умерла на моих глазах. У нее пульса не было!
– Ну-ну, – усмехнулся Игорь и издевательски зевнул.
– Послушай, я не сумасшедшая! Я нормальная! Я просто не знаю, куда подевался труп! – громко закричала я. – А может, она ожила? Говорят, покойники ночью оживают. – Подстегнутая собственными словами, я выскочила из спальни и стала метаться по дому, зовя: Таня! Ты где?!
Дверь в комнату домработницы была приоткрыта. Сквозь неширокую щель пробивался свет.
От страха у меня подкосились ноги. Но я все же решила войти.
Комната была пуста. Сумки на журнальном столике не оказалось. Не раздумывая, я принялась ее искать. На пол полетели смятые Татьянины вещи. В разгар поисков в дверях появился Игорь В глазах его читалось непонимание.
– Вот напасть-то, – закричала я. – Сумки тоже нет…
– Какой еще сумки?
– Ну, той, где лежали диктофон, сканер и видеокамера.
– Вот что, подруга, давай я тебе врача вызову. – Игорь говорил спокойно, как будто ничего не случилось. Но лучше бы он орал, настолько чудовищными были его слова.
– Тебя подлечат немного и выпустят. У меня на примете есть хорошая больница. Для людей с нарушенной психикой. А она у тебя и в самом деле нарушена. Медицина сейчас сильная. Столько новых технологий… Дадут таблеточки, укольчики поделают, гипноз опять же. Ну, так мне звонить?
Игорь достал из кармана сотовый телефон.
В эту минуту сверкнула молния и свет в комнате заморгал. Затем последовал оглушающий удар грома.
– Что это? – затряслась я.
– Это? Это природные явления. Столкновение облаков вызывает молнию. Гром гремит чуть позже – вспомни школьный курс физики. Ага, вот и дождь пошел.
– Почему? – по-глупому спросила я, продолжая трястись.
– Как это почему? Ты разве не знаешь, почему идет дождь?
– Не знаю. Я школу давно уже окончила.
– Я тоже. Но, в отличие от тебя, помню еще кое-что.
– Если идет дождь, значит, природа плачет по кому-то, – не слушая его, сказала я. – А ведь дождь-то проливной. Точно такой же был, когда я потеряла свою единственную подругу. Она погибла два года назад в автокатастрофе. Яркая девочка была. В нее все влюблялись: и женщины, и мужчины. Ты бы увидел – тоже влюбился бы.
Мимо нее никто не проходил… Когда на ее «Ауди» наскочил грузовик, хлынул ливень. За день выпала месячная норма осадков. А следующий день ярко светило солнце. Наверное, так и должно быть, ведь жизнь продолжается. На похоронах мне все время казалось, что она где-то рядом…
Я замолчала и прислушалась к монотонному шуму дождя. Затем посмотрела в глубь коридора и прямо спросила:
– Игорь, как ты думаешь, куда подевался труп?
– Что? – вздрогнул Игорь.
– Что, что… Труп куда подевался?
Игорь не ответил. Он смотрел на меня с сочувствием, как смотрят на душевнобольных. Причем неизлечимых. Ну и пусть смотрит, черт с ним!
– Ты думаешь, у меня крыша поехала? – стараясь соблюдать спокойствие, спросила я. – Ты думаешь, я дура! Хорошо, Танькин труп исчез, но ведь есть и другой труп.
– Какой еще труп?!
– Я могу тебе его показать. Хочешь? Быть может, тогда поверишь мне.
Я замолчала и вновь прислушалась к монотонному шуму дождя. И вдруг – шуршание. Близко, совсем близко… Это не дождь. Сердце в который раз за сегодняшнюю ночь ухнуло в пятки.
– Ты слышал? – спросила я, инстинктивно приблизившись к Игорю.
– Что?
– Какое-то странное шуршание…
– Почему ты дрожишь? Это шуршат листья в саду.
– Ты думаешь?
– Ну да. Чего ты боишься?
– Я? Ничего.
На самом деле я, конечно, боялась. Более того – я была на грани помешательства. В дверном проеме за спиной Игоря только что промелькнула чья-то неясная тень. Я видела это!
Чуть позже до моего обострившегося слуха долетели легкие шаги.
– Там… Там кто-то ходит, – хрипло прошептала я. – Мне кажется, это Татьяна. Мужчины топают, как слоны. Скажи, Игорь, разве покойники могут ходить?!
Игорь отступил от меня на шаг и выразительно покрутил пальцем у виска!
– Чтоб я еще хоть раз в жизни связался с душевнобольной бабой! Покойники ей на каждом углу мерещатся! А я, как дурак, бегаю за ней!
Не слушая его, я подошла к окну. Ярко освещенная комната, отражаясь в стекле, хорошо просматривалась. Вот Игорь. Он по-прежнему говорит что-то, размахивая руками. Вот я – волосы рассыпались по плечам, закрывая лицо.
Напротив окна – дверь. За дверью никого нет.
Вернее, там дом. Пустой и враждебный. Дом с привидениями… Я слышала чьи-то шаги, когда забегала сюда за спиртным после убийства Шурика. Танька тогда еще была живая. Тогда… А может, она и сейчас живая? Бродит, паршивка, по коридорам, пытаясь свести меня с ума. Деньги ищет… Она говорила, что в доме много денег. Кто бы сомневался, ведь Шурик был богатый, как Крез. Был… Именно так – в прошедшем времени. И Танька была… У меня нет оснований сомневаться в ее смерти. Она агонизировала на моих глазах. Я же помню… А Шурик? Ой, кажется, опять чьи-то шаги… Нет, показалось… Шурик упал с балкона и разбился. Третий этаж, высокий.
Мы с Танькой закопали его под сосной. А может, и его тело исчезло?
Я оттолкнула стоявшего за моей спиной Игоря и выбежала из комнаты.
Бесконечно длинный коридор.
Витая дубовая лестница.
Полутемный просторный холл.
Незапертая дверь.
Улица.
Сосна.
Я опустилась на колени и завыла в голос:
– Ш-у-урик, ну ты-то хоть на месте? Ты никуда не исчез? Ты уж, пожалуйста, лежи, как и положено покойнику, а то, если намылишься куда-нибудь, то меня точно примут за сумасшедшую.