Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника, стр. 28

– Господи, как же жить-то страшно. Так мне ехать в Москву?

– Конечно, поезжай. Ты же заявление написала. В принципе ты сотрудник новый. Ничего ужасного не произойдет, если тебя на похоронах не будет.

– А что теперь с компанией-то будет?

– На этот случай заместитель есть, а там дальше видно будет. Вика, ты занимайся своей бабушкой и возвращайся. Не забывай, что ты только на пять дней отпросилась.

– Да, конечно. Жанна, ты давай сама там держись, и пусть все держатся…

– Его близким ой как тяжело. Жена на транквилизаторах. Ты извини, что я тебе позвонила и это сказала. Я подумала о том, что ты хоть и новый, но все же сотрудник нашей компании, и ты обязана об этом знать.

– Ты все правильно сделала.

– Будем надеяться, что убийц обязательно найдут и накажут по всей строгости закона.

Последняя фраза заставила меня вздрогнуть и ощутить на своей спине ледяной холод.

– С тобой милиция захочет пообщаться. Ты же последняя видела шефа живым.

– Пусть общается, – задыхаясь от охватившей меня паники, ответила я.

– Ты когда с ним расставалась, ничего подозрительного не заметила?

– Нет, – словно в каком-то дурмане ответила я.

– Может, ему кто-нибудь звонил и ты слышала, куда он собирался поехать? Припомни.

– Ничего я не слышала. При мне никто ему не звонил, – произнесла я дрожащим голосом. – Ты же в курсе, что в офис переводчик не приехал, а у меня знание языков просто отличное. Вот я и предложила свои услуги. Переговоры прошли замечательно и плодотворно. Шеф даже сам не ожидал, постоянно меня хвалил. В благодарность он пригласил меня на ужин в ресторан.

– Значит, ты с ним этим вечером ужинала?

– Ужинала. – Я подумала, что нет смысла скрывать то, что я ужинала с шефом, потому что это достаточно легко можно проверить. Да и мало ли! Вдруг кто-нибудь нас заметил. – Шеф вел себя вполне пристойно, во время ужина мы говорили о делах фирмы. И все.

– А как вы разъехались? Он подвез тебя до дома? – Жанна допрашивала меня, как настоящий следователь.

– Нет. Я сразу, еще во время ужина, сказала, что поймаю такси. Шеф посмотрел на часы и сказал, что ему пора. А куда, я не знаю. Так мы и разъехались. Ничего не предвещало беды.

– Ладно, Вика, ты, самое главное, держись. У тебя и так бабушка в тяжелом состоянии. Я же видела, как ты сегодня восприняла эту весть. На тебе же лица не было.

– Я справлюсь.

– Держись, дорогая.

– Передай от меня соболезнования сотрудникам нашей компании.

– Обязательно передам.

Сунув телефон в сумку, я закрыла глаза и жалобно заскулила.

ГЛАВА 13

– Девушка, вам плохо?

Открыв глаза, я посмотрела на пожилого мужчину, выгуливающего свою собаку, и покачала головой.

– Все в порядке.

– Может, помощь какая нужна? – предложил обеспокоенный незнакомец.

– Нет, спасибо. Мне уже ничем не поможешь, – чуть слышно ответила я и, взяв с лавки многочисленные пакеты, отправилась в сторону Лешкиного дома.

У меня в голове крутилась мысль о том, что официальная версия смерти шефа – отравление. Значит, пока я была в душе, кто-то отравил толстопузика, подсыпав в его бокал с шампанским яд. Этот кто-то сделал эти проклятые снимки и требует у меня просто огромную сумму денег. Значит, это одно и то же лицо. Получается, что вчера в квартире был человек, только где же он спрятался и когда успел сделать задуманное и уйти незамеченным? Если бы я была маленькой девочкой и верила в чудеса, то я бы подумала, что это человек-невидимка. Потому что в моей голове не укладывалось, как можно было спрятаться в небольшой двухкомнатной квартире, вычислить бокал, который возьмет толстопузик, заранее зная, что этот бокал не возьму я, подсыпать туда яда, да еще и сделать эти снимки?

Я вспомнила тот момент, когда толстопузик целовал мою грудь. В квартире было тихо, раздавалось только тиканье старинных часов и никаких посторонних звуков. То же самое в спальне. Для того чтобы сфотографировать меня в тот момент, когда я гладила голого шефа по спине, нужно было стоять в дверном проеме и щелкать фотоаппаратом. Фотограф не мог остаться незамеченным. И вообще, зачем нужно было убивать шефа? Кому он перешел дорогу?

Нас вопрос: «Кому он перешел дорогу?» у меня был только один ответ: Леониду. Но зачем Леониду убивать своего конкурента и так жестоко меня подставлять? Леонид не будет брать грех на душу, и он слишком меня любит, чтобы так поступить со своей любимой девушкой. Леонид – всего лишь начальник конкурирующей компании «Ориона», но не враг. Значит, у толстопузика были враги, которым была выгодна его смерть. Но почему его решили убить именно в моей квартире? Почему кто-то решил меня так подставить?

Ведь если бы вчера мы с Алексеем не унесли тело из квартиры, у меня не было бы никаких шансов доказать свою невиновность. Получается, что кто-то решил взвалить на меня убийство и засадить за решетку. А почему бы и нет? Все очень чисто сработано, и все улики против меня.

Кто-то играет со мной, как кошка с мышкой. Все обставлено так, чтобы я в жизнь не догадалась бы, что шеф умер не своей смертью. По задумке главного режиссера, или, проще говоря, того, кто придумал эту комедию, я должна была вызвать «Скорую» и милицию. Можно представить, как бы я себя чувствовала в тот момент, когда врачи и опергруппа осматривали бы тело голого толстопузика. А после проведения экспертизы, которая бы указала на то, что шеф умер не своей смертью, а был отравлен сильнодействующим ядом, ни у кого не осталось бы никаких сомнений в том, что его отравила я, и тогда бы меня сразу взяли под стражу. И никому ничего никогда я бы не смогла доказать.

Но я выкрутилась. Я оказалась хитрее и умнее, чем думал противник. Я повернула ситуацию так, что создавалось впечатление, что убийство было совершено не в квартире, а совершенно в другом месте; и это значит, что я не имею к преступлению ни прямого, ни косвенного отношения. Противник оценил мою смекалку по достоинству и решил шантажировать меня.

Ситуация казалась мне безнадежной. Я хорошо понимала, что тот, кто прислал мне эти снимки, может не только меня шантажировать. Шантажист запросто может засадить в тюрьму. У него могут быть и другие снимки. Те, на которых изображены мы с Алексеем в тот момент, когда тащим тело по квартире, заматываем его в плед, а затем пытаемся затолкать труп в машину. Если это человек-невидимка, то почему бы ему не сфотографировать и это? Мало того, что в скором времени мне могут прислать и эти снимки, так еще они могут появиться и на столе у следователя, который займется этим делом. Кто-то решил загнать меня в угол. Получается, подставили не только меня: в эту историю я вовлекла ни в чем не повинного Алексея. Конечно, и я ни в чем не виновата, только кто ж это знает! Я сделала Алексея своим невольным соучастником.

Размышляя таким образом, я оказалась перед обшарпанной дверью, ведущей в коммуналку, в которой обитал Лешка, и нажала на продавленную кнопку звонка.

– Кто там? – послышался за дверью бодрый старушечий голос.

– Баба Люся, это Вика. Я к Леше. Он должен был вас предупредить, чтобы вы мне дверь открыли.

Эти слова оказались просто волшебными, и дверь тут же открылась. В прихожей стояла бабулька – божий одуванчик и смотрела на меня любопытным взглядом.

– Здравствуйте, – сказала я и прошла в прихожую. – Я к Лешке.

– Я это поняла.

Поставив пакеты на пол, я быстро разулась, спросила, где Лешкина комната, и, достав из-под коврика ключ, тут же ее отперла. Старушка смотрела на плюшевого медведя, держащего в лапах симпатичное плюшевое сердце, и улыбалась.

– А игрушку зачем принесла? – поинтересовалась бабулька. – Лешке играться?

– У него же сегодня день рождения. Вы разве не знаете?

– Нет. Он здесь редко бывает.

– Совсем редко?

– Угу, – кивнула головой бабулька. – Дело молодое. Я думаю, что у него где-то женщина есть. Вот он у нее и ночует.