Ликвидатор, или Когда тебя не стало (Его звали Бог, или История моей жизни), стр. 42

– Брешет. Это невозможно.

– А вдруг… Я ему верю.

– А как же я?

– И тебя заберем. Найдем там тебе знатного испанца.

– Нет, Жанка, я не могу. Моя родина здесь. Я хочу в театре играть. Сама сказала, что можно взятку сунуть.

– Ее надо не просто сунуть, а уметь преподнести. Это две разные вещи. Если ты ее «сунешь», то ее могут и не взять. Улавливаешь?

– Я знаю. А насчет замужества… Такого бурного романа, как у тебя, у меня нет. Замужем я уже побыла, больше не хочется.

Мы решили выйти на балкон и погреться на солнышке.

– Вид какой хороший – прямо на ВДНХ. Ты когда в последний раз там была? – спросила Маринка.

– Я уже не помню. Давно. Там еще выставка крупного рогатого скота была.

– Теперь там ничего нет. Один большой базар. Там, где раньше ты на коров любовалась, машинами торгуют.

– А как же выставка?

– Выставлять больше нечего, отвыставлялись. Какие могут быть достижения, если в нашей стране уже давным-давно никаких достижений нет? Правда, осталось одно достижение – это торговля. Это достижение теперь в каждом павильоне выставляют.

Неожиданно на соседний балкон вышла молодая симпатичная девчушка лет восемнадцати. Достав сигаретку, она окинула нас оценивающим взглядом.

– Во молодежь наглая пошла, – прошептала мне на ухо Маринка, – осматривает нас так, словно мы одногодки и к тому же соперницы.

– Насколько я поняла, эта девочка – сестра первой Пашкиной любви.

– А где теперь его первая любовь?

– Умерла.

Девчушка улыбнулась и лукаво спросила:

– Паша дома?

– Нет, – ответили мы в один голос.

– А когда будет?

– Скоро.

– А вы гости?

– Да, что-то в этом роде, – ответила я, повернулась и ушла в комнату.

– Наглая девица, – Маринка пошла следом за мной, – говорит о твоем Пашке как о своей собственности. Может, он с ней того…

– Не мели ерунды, – разозлилась я.

– Между прочим, ты и сама почувствовала. Вон как занервничала. Послушай, Жанка, я воспользуюсь случаем и позвоню на работу. Предупрежу, что заболела. У меня подружка на участке сидит. Потом больничный возьму, и все.

– Звони.

Пока Маринка звонила, я снова вышла на балкон и посмотрела на соседний.

Там никого не было. Тяжело вздохнув, я вернулась в комнату. Маринка положила телефонную трубку и сурово взглянула на меня:

– Не суетись. Она его не уведет. Молодая больно. Это ты, имея определенный жизненный опыт, можешь его специальность понять, а она ни за что не поймет. В этом твое преимущество. Странен все-таки человеческий организм – висишь на волоске от смерти, а еще умудряешься любить, ревновать, страдать.

Маринка села на диван и включила телевизор, а я легла рядом и положила голову ей на колени. Вскоре задремала.

Глава 11

Проснулась я оттого, что хлопнула входная дверь. На пороге стоял Пашка. В руках он держал пакет с продуктами и букет алых роз. Маринка так крепко уснула, что даже не услышала Пашкиного возвращения. Пусть спит. Все-таки пережить подобное потрясение – не шуточки для женщины с такой ранимой психикой, как у Маринки. Я тихонько встала, стараясь не разбудить подругу, укрыла ее пледом и подошла к Пашке.

– Это кому? – показала на роскошный букет цветов.

– Тебе, конечно, кому же еще?

– И за что я удостоена таким вниманием?

– Просто я тебя люблю. Ты разве не знаешь?

– Знаю.

– Никогда не дарил тебе цветов. Захотелось подарить. Ну что ты стоишь как вкопанная? Ставь цветы в вазу и возьми сумку с продуктами.

Я взяла цветы и поставила в вазу. Затем положила сумку с продуктами на стол. После чего взяла Пашку за руку и потащила в спальню.

– Ты чего?

– Тише. Пусть Маринка поспит. Она и так умоталась.

Быстро раздевшись, я с жадностью накинулась на своего ненаглядного.

– Ты сумасшедшая… – застонал он. – Почему так с ходу-то?

– А я по-другому не умею. Я же тебя люблю. Разве ты не знаешь?

– Знаю, – прошептал он. Насладившись друг другом, мы тихо лежали и разговаривали.

– Паш, а я ее видела, – честно призналась я.

– Кого?

– Ну сестру твоей погибшей девушки.

– Где? Она что, приходила?

– Нет. Она курила на балконе. Молоденькая такая.

– Да, ей семнадцать лет исполнилось. Она сейчас в университет поступает.

– Она про тебя спрашивала.

– Она иногда ко мне заходит. Так, сигаретку выкурить, денег попросить или просто кофейку попить.

Я отвернулась и надула губки.

– Ты что? – Пашка удивленно просмотрел на меня.

– Паша, скажи честно. У тебя с ней что-нибудь было?

– Ты что, с ума сошла? – Пашка покрутил пальцем у виска.

– Значит, будет.

– Что ты несешь? Она еще совсем ребенок.

– Довольно развитый ребенок. И мне показалось, что она к тебе неровно дышит.

– Ты что, ревнуешь, что ли? – засмеялся Пашка.

– Да хотя бы и так.

– К прошлому ревновать нельзя. На то оно и прошлое. Это все равно что я тебя к Матвею ревновать буду. А к настоящему – нет смысла. В настоящем у меня только ты. Это равносильно тому, что ты меня будешь ревновать к самой себе.

Такой ответ меня вполне удовлетворил. Я оделась и села на краешек кровати.

– Ты узнал то, что я тебя просила?

– Узнал. Этот твой Гавриил очень часто бывает в «Сафрансе». В бильярд играет.

– Это я и без тебя знаю. Мне туда нельзя. Я там совсем недавно пальбу устроила. Тем более что там очень много ребят из Серегиной команды. Весь персонал меня в лицо запомнил. Там про мою пальбу еще год говорить будут.

– Еще по средам он парится в сауне на Преображенке.

– Вот это другое дело. А сегодня какой день?

– Вторник.

– Чудненько. Значит, завтра среда.

– Это понятно. Только как ты туда проберешься? Тебя туда не пустят.

– Во сколько он парится?

– К девяти вечера подъезжает. Да не один, а с пацанами из своей команды.

– Все ясно. Значит, нам придется потерпеть совсем немного.

– Что ты задумала?

– Завтра мы с тобой поедем в эту сауну. Встретимся с банщицей. Дадим ей денег, и она устроит так, чтобы в тот момент, когда Гаврюша приедет, я была в сауне.

– В качестве кого?

– Ну, например, барменши или уборщицы. Я думаю, что здесь ничего такого нет, банщица согласится. Можно, конечно, было бы сыграть роль проститутки, а ты бы изобразил сутенера. Они-то в любом случае себе в сауну кого-нибудь закажут, но это может повлечь за собой нежелательные последствия…

– Еще чего не хватало! Мне вообще не нравится вся эта затея.

– Тем не менее тебе придется с ней смириться. У нас нет другого выхода.

– А если я тебя не пущу?

– Пустишь, куда ты денешься.

– Ты хочешь сказать, что тебе вообще наплевать на мое мнение?

– Нет, что ты, любимый! Я всегда буду слушаться тебя, клянусь! Но только не в этот раз. Я должна это сделать. Ради Маринки, ради нас с тобой. Когда все закончится, я обязательно буду ласковой, милой, послушной. Обещаю.

– А когда все это закончится?

– Скоро. Очень скоро, поверь.

– А если ты не вернешься?

– Вернусь. Как я могу не вернуться, если я знаю, что ты меня ждешь!

– Если ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, ты должна выполнить одно мое условие.

– Какое?

– Я тоже должен быть в сауне.

– В качестве кого?

– Ну, кого? Например, чернорабочего.

– Нет, это будет очень подозрительно. Ты все испортишь.

– Чем? Я буду просто подстраховывать тебя, только и всего.

– Только не это! Я не могу согласиться с твоим условием. Во-первых, ни одна банщица на это не пойдет. Ладно меня пустить, что тут такого, а вот пустить мужчину – это уже слишком рискованно. Во-вторых, я не смогу при тебе сыграть так, как сыграю без тебя.

– А еще артисткой хотела быть, – надулся Пашка.

– Дело даже не в этом. Пойми, ты у той же братвы можешь вызвать подозрения. Не надо, прошу тебя.