Ликвидатор, или Когда тебя не стало (Его звали Бог, или История моей жизни), стр. 13
Меня затрясло, и я зарыдала в голос. Неожиданно дверь открылась, и на пороге появился Паша. На нем были длинные семейные трусы и белая майка. На плече красовалась красочная татуировка в виде злобного дракона.
– Что ревешь? – прикрикнул он на меня. Я заревела еще громче. – Я тебя спрашиваю, что ревешь?
– Тебе какое дело?
– Да мне в принципе все равно, просто спать мешаешь.
– Извини, – произнесла я почти шепотом и вытерла слезы.
– Да ладно, плачь, только потише. Может, водки хочешь?
– Хочу.
– Ты же не пьешь водку?
– Не пью, но сейчас выпью.
– Тогда пойдем.
Паша помог мне подняться и повел на кухню. Я села на стул и с интересом стала рассматривать парня.
– Что уставилась, понравился, что ли?
– Вот еще, такие, как ты, вообще не в моем вкусе.
– Мне тоже никогда не нравились седые бабы.
– А я и не горю желанием тебе понравиться.
– Да ты с такой башкой не то что мне, ни одному бомжу не понравишься. – Паша налил стакан водки и поставил его перед моим носом. Я наклонилась и понюхала прозрачную жидкость. Затем сморщилась и отодвинула стакан.
– Зачем так много?
– Давай пей, тебе в самый раз будет.
– А что за водка?
– Водка как водка.
– Я имею в виду, как называется?
– «Столичная», – усмехнулся он и бросил на меня злобный взгляд. – А может, тебе все-таки западло со мной пить?
– Нет. Просто я не пью дешевые напитки.
– Что ж, здесь тебе выбирать не приходится.
– А может, закусить дашь?
– Может, и дам, если хорошо попросишь.
– Вот еще!
Я взяла стакан водки и стала пить, морщась и преодолевая тошноту. Затем я поставила стакан на стол и тяжело задышала.
– Ну, ты даешь! А говоришь, водку не пьешь, – с удивлением протянул Павел и дал мне ломоть черного хлеба.
Выхватив хлеб, я с жадностью его проглотила и тут же почувствовала, как начинают переплетаться мои мысли. Перед глазами все закружилось, и мне захотелось только одного – лечь на теплую и мягкую постель.
– Я хочу спать.
– Что-то быстро тебя повело.
Встав из-за стола, я направилась в чулан, который уже не казался мне тюремной камерой. Не раздеваясь, я плюхнулась на раскладушку и крепко уснула.
Глава 5
Проснулась я от дикой боли в висках. Мне казалось, что стоит встряхнуть головой, и она разломится на кусочки. Вне всякого сомнения, виновата вчерашняя водка. Никогда не пила ее на голодный желудок и тем более в таких количествах.
Встала с раскладушки и дернула дверь. Закрыто. Вот придурок! Интересно, сколько сейчас времени? День или ночь? Долго ли я спала? Я стала стучать что было силы.
Не знаю, сколько мне пришлось тарабанить, но на мой стук никто не отреагировал.
– Паша! Паша, придурок хренов! Открой дверь! – не сдержалась я.
Неожиданно дверь открылась, и на пороге появился заспанный Паша. Он схватил меня за шиворот и злобно произнес:
– Это кто придурок?
– Прости, но я не могу здесь больше сидеть. Я хотела узнать, который час.
– Я задал тебе вопрос: кто придурок?
– Ты, – прошипела я.
– Я?!
– Конечно, а что, здесь есть еще кто-то, кроме тебя? Какого черта ты вообще меня сюда привез, а тем более запер?! Нам надо было еще раньше разбежаться, когда на чердаке встретились. Шел бы ты своей дорогой и меня не трогал. Мне без разницы, кто убил блондинчика – ты или кто-то другой.
– Послушай, бытовушница! Что ты мне уже второй день тележишь про какого-то блондинчика? Мне наплевать, кого ты убила! А сидеть в этом чулане ты будешь столько, сколько я посчитаю нужным! И если вздумаешь орать и мешать мне спать, я тебя застрелю. Понятно?!
– Понятно.
– Ну вот, так-то лучше. – Паша откинул меня к стене, усмехнулся и закрыл дверь.
Я подбежала к двери и громко закричала:
– Ты мне не сказал, сколько времени!
– Тебя это не должно интересовать.
Мне ничего не оставалось делать, как снова лечь на раскладушку и закрыть глаза. Сколько я так лежала, не имею представления. Иногда мне казалось, что прошли сутки, затем двое, а может, и того больше. Я теперь поняла, как сидят узники в камере. Только им хоть баланду приносят, а мне даже и такой привилегии нет. «Толчок» есть, стол есть, раскладушка тоже имеется, а вот еду мне никто не носит. Интересно, что за тип этот Павел? Имеет ли он отношение к убийству блондинчика? Если не имеет, то какого черта он делал на чердаке с винтовкой в руках и пистолетом в кармане? А может, он находился там по своим делам? Интересно, какие там могут быть дела, тем более с такой экипировкой? Блондинчика пытали при помощи ножа и били чем-то тяжелым. У Паши я не видела ни того ни другого. А вдруг он и в самом деле случайный человек?
Скорее всего, так оно и есть. Если бы Паша имел отношение к тем, кто подставил меня с блондинчиком, то уже давно сдал бы меня в милицию. Нет, по-моему, он сам чего-то боится и меня подозревает.
Услышав быстро приближающиеся шаги, я насторожилась.
Открылась дверь, и на пороге появился Павел. Он выглядел посвежевшим и, кажется, был в отличном расположении духа. Белая майка подчеркивала его хорошо развитую мускулатуру, а спортивные штаны выделяли мужское достоинство. На шее висела умопомрачительная золотая цепь, толщиной в четверть пальца. Сегодня он показался мне особенно привлекательным, хотя не исключено, что я просто не разглядела его как следует, так как мои глаза никак не могли привыкнуть к свету.
– Как самочувствие? – улыбнулся он.
– Отвратительно.
– А что так?
– Если тебя сюда посадить, какое у тебя будет самочувствие?
– Крысы по тебе не бегали?
– Что?!
– Я спрашиваю, крыс не видела?
– Каких еще крыс?
– Самых обыкновенных, с огромными зубами. Я сюда вообще стараюсь никогда не заходить, их здесь целый рассадник. Потраву кидал, капканы ставил – бесполезно. Ночью пищат, аж в другой комнате слышно. Вот пришел тебя проведать. Думал, может, крысы тебя уже скушали. Не ожидал, что ты живая, да и все органы на месте.
Я широко раскрыла глаза. Посмотрела вниз под раскладушку. Затем перевела безумный взгляд на Пашу. После чего заорала что было сил и бросилась к двери. Повалив своего мучителя на пол, я выскочила на улицу и села на крыльцо.
Глаза заболели от яркого солнца. Погода просто чудо. Следом за мной вышел Паша и сел рядом.
– Что орешь как ненормальная?
– Я больше в чулан не пойду. Сам теперь там спи. Хоть стреляй – не пойду.
– Столько времени там просидела – и ни хрена, а сейчас орешь как ошпаренная.
– Я не знала, что там крысы.
Паша посмотрел на часы. Затем резко схватил меня за руку и потащил в дом.
– Куда ты меня тащишь? – Я постаралась вырваться.
– К телевизору. Хочу тебе кое-что показать. Я уже сегодня видел. Сейчас повторение будет.
– Не хочу ничего смотреть. Я есть хочу.
– Успеешь. Посмотри, я думаю, что тебе будет довольно интересно.
Мне пришлось сесть на стул напротив телевизора и ждать чего-то необычного. На экране появилась заставка программы «Криминал». Я прослушала информацию о сильном пожаре, нескольких дорожно-транспортных происшествиях, убийстве крупного бизнесмена и бытовых убийствах.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что мне это должно быть интересно.
– Не торопись. Сейчас ты услышишь то, что вряд ли оставит тебя равнодушной.
Буквально через несколько секунд на экране вспыхнула надпись:
«Следователь просит помочь». Затем я увидела свою фотографию и услышала голос диктора, от которого по телу пробежали мурашки и перехватило дыхание. «За совершение тяжкого убийства разыскивается Виноградова Жанна Владимировна, 1973 года рождения…» Дальше все было словно в тумане. Запомнилась лишь последняя фраза: «У нас имеются данные, что Жанна Виноградова покрасила волосы в седой цвет, вероятно, для того, чтобы скрыть свой возраст».
Когда передача закончилась, я по-прежнему тупо смотрела на экран. Я даже не заметила, что Павел выключил телевизор.