Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата!, стр. 43
Глава 27
Вот и закончилась моя поездка на Лазурный Берег. Перед отлетом меня допросила полиция. Меня спрашивали о моей соседке, которая скончалась от сердечного приступа на пляже. Признаюсь честно, я боялась лететь в Москву, но выбора у меня не было, ведь богатого мужа я себе так не нашла. На всех тусовках еще свободные олигархи появляются, окруженные плотным кольцом моделей. Да и, если честно, никто из них не жаждет серьезных отношений, а быть девушкой на одну ночь как-то не хочется.
А все эти виллы, яхты, светские вечеринки, которые проходят почти каждый день, – все это так, мишура. После этой поездки мне вдруг показалось, что в моем мозгу что-то переключилось. Мне расхотелось быть одной из тех, кто ищет себе в мужья олигарха. Если я буду одной из них, я никогда не буду ОСОБЕННОЙ.
...Я ожидала свой рейс и вдруг обратила внимание на проходящего мимо меня молодого мужчину в летной форме. Несмотря на то что память с годами теряет свою резкость, я вздрогнула и поняла, что передо мной Лешка. Да, тот самый Лешка, моя первая и единственная любовь. С ним я когда-то рассталась, предпочтя чувствам иллюзорное богатство.
– Лешка! – крикнула я и рванула к нему.
Мужчина остановился и посмотрел на меня растерянным взглядом:
– Аня?
– Я!
– Сколько лет, сколько зим.
С минуту мы смотрели друг на друга и боялись шагнуть друг к другу навстречу. Наверное, мы оба вспоминали то хорошее, что между нами было: страсть, сумасшествие, взаимное притяжение. Я только сейчас поняла то, что после наших с Лешкой отношений, я ничего подобного не испытывала. Лешка говорил, что если я когда-нибудь его брошу, то он тут же умрет. Нет, не физически. Внешне он будет жить. Он умрет внутренне. Он говорил, что я единственная, кто смог зажечь в нем искру и раздуть ее в настоящее пламя.
Я смотрела на Лешку и чувствовала, как меня бросало то в жар, то в холод.
– Сколько же мы с тобой не виделись? – задумчиво произнес Лешка и притянул меня к себе. – Ты здесь какими судьбами?
– На отдых прилетела. А ты летчик?
– Я на работе. Ты каким рейсом летишь?
– Я лечу в Москву через пару часов.
– Тогда полетим вместе. Я твой второй пилот.
– Правда?
– Правда. Кстати, я смотрю, у тебя все в порядке, если ты летаешь отдыхать на Лазурный Берег. Значит, ты обеспечила себе надежное будущее. Надеюсь, ты вышла замуж за хорошего человека. – В голосе Алексея чувствовалась нескрываемая грусть.
– Я не вышла замуж и не обеспечила себе надежное будущее. Но это не главное. Я пришла к выводу, что я должна обеспечить его себе сама.
– А как же богатый мужчина?
Я усмехнулась и заметила:
– Не везет мне как-то на богатых мужчин. Пришло время рассчитывать на себя. Костер погас, а спички отсырели. Приятно было тебя увидеть.
Я улыбнулась и пошла, куда глаза глядят, только бы подальше от Алексея. Мои глаза были полны слез... После того как самолет взлетел, ко мне подошла стюардесса и положила на мои колени красивые розы.
– Это мне?
– Вам.
– Вы, наверное, меня с кем-то перепутали? – удивленно моргала я глазами.
– Вы Аня?
– Аня.
– Это вам от Алексея, нашего второго пилота.
Я смотрела в окно, вдыхала аромат роз и старалась никому не показывать своих слез. Но они текли сами по себе. Сидящая рядом со мной бабушка заглянула мне в глаза и попыталась меня успокоить.
– Что-то случилось, дочка?
– Почему мы никогда не ценим то, что имеем?
– Ты что-то потеряла?
– Я предала любовь. Я променяла ее на деньги. Я не нашла денег и потеряла любовь.
– Иногда, чтобы что-то начать ценить, нам приходится что-то терять. Любовь – это искусство, и оно дано не каждому. Любить – это желать счастья.
– Никогда не слышала такое определение любви: «Любить – это желать счастья».
– Пожелай счастья тому, кого ты любила и предала. Пусть он будет счастлив и свободен от твоих чувств.
По прилету мы сидели с Лешкой в кафе аэропорта, пили кофе и разговаривали. Как в старые, добрые времена.
– Я начинаю тебя вспоминать, – задумчиво сказал Лешка и взял меня за руку.
– Никогда не думала, что ты пойдешь в летное училище.
– Я и сам не думал, что мне захочется в небо. Возможно, мне захотелось улететь подальше от своих чувств.
– Ты молодец.
– Не жалуюсь. Карьера складывается удачно: дают хорошие рейсы. Все наладилось. Надеюсь стать командиром корабля. А ты все рисуешь?
– Я дизайнер интерьеров. Собираюсь устроиться на высокооплачиваемую работу, мне поступило несколько интересных предложений.
– Думаю, у тебя все получится. Ты целеустремленная.
– Ты женат?
– Нет.
– Почему?
– Как-то не сложилось.
– Как так?
– Жил полгода с одной, потом с другой. Я устал тебя ждать...
– Что ты сказал? – На моих глазах вновь показались слезы.
– Я устал тебя ждать...
После аэропорта мы поехали к Лешке домой. Я и раньше бывала в этой квартире, когда была еще жива его бабушка... Тут почти ничего не изменилось. Все, как было тогда, несколько лет назад...
Мы успели сказать друг другу, что были смертельно не правы, что первая любовь не проходит и что мы оба очень сильно раскаиваемся в том, что у нас не хватило ни сил, ни опыта, ни мудрости ее сберечь.
– В одну реку нельзя войти дважды, – прошептала я Лешке, глотая слезы.
– Ерунда. Бывают же исключения из правил. Да и кто придумал эти правила?
– Никто.
– Тогда давай напишем их сами и будем жить по ним.
Лешка впился в мои губы с таким неистовством, что я задрожала всем телом и застонала от родных, горячо любимых и слегка подзабытых прикосновений...
Вечером в криминальных новостях вновь говорили о Асе и о том, что Борис вылетел в Штаты под чужой фамилией. Перед тем как улететь в другую страну, он перерезал горло молодому художнику, дизайнеру интерьеров, который декорировал стены его особняка. Соседи опознали убийцу по фотографии. Они видели, как именно Борис садился в машину, подъехавшую к дому Ильи.
Я закрыла глаза и подумала о том, что теперь мне вряд ли что-то угрожает. Борис сбежал в Штаты... Такие, как он, не будут сидеть в Москве и ждать, когда кто-то сдаст его следствию. За границей Борис сменит паспорт, купит себе дом и заживет совсем другой жизнью. Со временем какое-нибудь доверенное лицо продаст его московскую недвижимость и по чужому счету переведет ему деньги. Таких людей очень сложно привлечь к ответственности. Ольга была права: своим побегом Борис навел следствие на мысль повесить и труп племянника на него. Зачем кого-то искать? Проще списать все на того, кого никогда не найдут. Когда в криминальной хронике сообщили, что домработница Бориса погибла во Франции от сердечного приступа, я взяла Лешку за руку и прошептала:
– Леш, я тут без тебя столько начудила.
– Ты не представляешь, какую я испытываю потребность тебя защищать и оберегать, – прошептал Лешка и прижал меня покрепче к себе.
Мы зарегистрировали наши отношения буквально через несколько дней. Леша в загсе договорился. После того как я рассказала Лешке, что со мною произошло, он решил, что будет спокойнее, если я в срочном порядке поменяю свою фамилию на его.
Мы также продали наши старенькие квартиры и купили одну в новом доме. Теперь Лешка – мой муж. Я всегда жду его из полетов, ращу нашу с ним дочь и работаю дизайнером в одной очень престижной фирме. У нас все хорошо, и я боюсь сглазить это благополучие. Я молюсь каждый день, что наше тихое, размеренное счастье длилось как можно дольше.
Иногда я встречаюсь с Ольгой. Она уже давно рассталась с Эдиком и поменяла массу мужчин, но пока так и не вышла замуж. Сейчас она довольствуется ролью любовницы одного очень состоятельного человека, но все же не теряет надежды встретить своего олигарха. Несмотря на то что нас разделяют околосветские условности, мы по-прежнему дружим, правда, с каждым разом общих тем для разговора становится все меньше и меньше. Она жалуется на дикие цены в Куршевеле, на то, что этим летом на Лазурный Берег высадился целый десант русских фотомоделей, что конкуренция душит и наступает ей на горло. А я не могу разделить с ней ее проблемы, потому что не понимаю, как можно так растрачивать свою жизнь, ведь в гонке за мнимым богатством она пройдет мимо. Ольга, как и прежде, мечтает о роскоши. Она желает блистать на закрытых тусовках, отдавать распоряжения прислуге и жить только в свое удовольствие. В последнее время я даже стала бояться встречаться с ней взглядом. Ее глаза как-то потухли, утратили блеск. Они стали напоминать калькулятор.