Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное, стр. 39
– Давай не будем думать о прошлом. Давай будем жить настоящим.
– Ты думаешь, мы еще не разучились строить?
– Можно попробовать. Знаешь, без веры так тяжело жить…
– Знаю, – все так же тихо сказала я. – Знаю… Я столько лет сознательно сдерживала любые порывы души, что теперь боюсь утонуть в собственных чувствах.
– Не бойся. Я же рядом.
Слушая, как сладко посапывает Феликс, я тоже пыталась закрыть глаза, но странные мысли не давали мне покоя. Я лежала на груди у близкого мужчины и вспоминала… И я пришла к неутешительному выводу, что в моей жизни было все совсем не так, как следовало бы. В моей жизни не было самого главного: в ней никогда не было ЛЮБВИ…
Я принимала за любовь иллюзии. Именно поэтому в моих отношениях с мужчинами страсть очень скоро сменялась физическим отвращением. Расставаясь с очередным любовником, я чувствовала к нему ненависть. Я знала, что он никогда не любил меня, потому что был жутким эгоистом…
ГЛАВА 21
Проснувшись, я первым делом позвонила Машкиным родителям и сказала, что нужно срочно отменить свадьбу. Но оказывается, свадьба уже была отменена…
От них я узнала о том, что вчера вечером нашли Севкино тело. Оказалось, что Севка встретил своего одноклассника, который только что вернулся с зоны. Бывшие одноклассники крепко обнялись, сели в машину и решили заехать в кафе, попить пивка и рассказать друг другу про свою жизнь.
Так они и встретились: одетый, словно с иголочки, Севка, сын довольно обеспеченных родителей. И его одноклассник, отсидевший срок за грабеж, непутевый сын непутевых родителей. Он вышел на свободу только пару дней назад. Ни денег, ни квартиры. Пока он сидел, его родителей-алкоголиков тот, кто пошустрее, лишил квартиры, за сущие копейки всех выписал и отправил бродяжничать на улицу.
Двое сидели за столиком. У одного ВСЁ. У другого НИЧЕГО. Севка угощал бывшего друга пивом, а тот украдкой бросал взгляд на его бумажник и поражался тому, сколько же в нем денег. Севка говорил о предстоящей свадьбе, с упоением рассказывал про Машку, а его бывший друг морщился и вспоминал, какие жуткие порядки царят на зоне. После кафе они вместе сели в роскошный Севкин джип, так как школьного друга нужно было подвезти по одному адресу. После этого Севку никто не видел. Его нашли с перерезанной шеей в лесополосе. На нем не было одежды, пропал мобильный телефон и бумажник, и уж тем более от роскошного джипа и след простыл.
Убийцу арестовали совсем недавно. Вычислили по машине уже в Петербурге. Он приехал к женщине, с которой познакомился по переписке еще на зоне. Просто однажды в его руки попала газета с фотографией миловидной женщины, желающей встретить свою судьбу. И он написал. Это были очень красивые письма… Он обещал ей начать новую жизнь, стать другим человеком и бросить к ее ногам миллион алых роз. А она обещала ждать и дождалась. Он приехал на роскошном джипе, пусть и не с миллионом алых роз, но с внушительной охапкой. И он действительно приехал к ней другим человеком: в дорогой одежде, с шикарным портфелем из крокодильей кожи и… с документами совсем другого человека. Их счастье было таким непродолжительным… Его взяли питерские оперативники прямо в квартире любимой женщины…
Она плакала, кричала, что это недоразумение, и обещала ждать. А он говорил, что все, что он делает в этой жизни, он делает во имя ее. Она верила, потому что она тогда еще не знала и не могла знать, что все, что он делает в этой жизни, не имеет к ней ни малейшего отношения. Он делает это не во имя ее и даже не во имя себя. Он делает это потому, что в его жилах течет воровская кровь. Она не знала, что в славном городе Петербурге его ждут еще две женщины, которые точно так же его любили и ждали. Просто он заехал к ней в первую очередь, так как ее имя было первым в его записной книжке…
От того, что мне довелось узнать, я пришла в ужас и вместе с Машкиными родителями побежала в отделение для того, чтобы спасти хотя бы их дочь. Феликс был всегда рядом, постоянно держал меня за руку, словно боялся меня потерять. Я начала испытывать странные ощущения: я стала понимать, что теперь я не одна, теперь нас двое. Раньше я никогда не испытывала ничего подобного. Несмотря на то, был ли рядом со мной мужчина или нет, я всегда была одна. А живя с некоторыми мужчинами, я чувствовала свое одиночество еще сильней.
Феликс был прав. Заявление о Машкиной пропаже приняли с огромным трудом, лишь после того, как мы сказали, что у нее совсем недавно пропал муж, труп которого найден в лесопарке. Мы пробыли в отделении несколько часов, но так и не смогли понять, почему Машку никто не хочет искать и для каких целей вообще существует милиция. Я знала, что среди работников милиции встречаются нечестные и недобросовестные люди, но я не думала, что все так запущено.
Я никак не могла убедить следователя, что следует выяснить, насколько причастен Али к похищению Машки. Нам обещали это проверить, но дальше обещаний дело не шло. Нас попросили не волноваться и ехать домой. Мы не понимали, как мы можем не волноваться и спокойно сидеть дома. Не понимали этого поседевшие Машкины родители, пьющие сердечные капли, не понимала я, и не понимал Феликс…
Когда я стала кричать на все отделение, что милиция проявляет преступное бездействие, меня пообещали задержать за нарушение общественного порядка и упрятать за решетку. А я никак не могла понять, почему должны сажать меня, а не того, кто заслуживает наказания?! Ведь я веду себя так от безысходности. Зачем нужны такие законы, которые работают против нас самих?!
Дежурный еще раз попросил нас ехать домой и ждать, пока нам позвонят. А я закрыла глаза и подумала о том, как же я хочу в Австралию… Господи, кто бы только знал, как я хочу в Австралию!!!
Все закончилось тем, что Феликс взял адрес Али и мы поехали к нему сами. Мы долго стояли под бронированной дверью, просили нам открыть, но безуспешно. Машкина мать вставала на колени прямо перед дверью, плакала, предлагала деньги и просила отдать ей дочь. Мы поднимали ее с колен, но она встала на них опять…
Кто-то смотрел в глазок, но не произносил ни единого слова. А затем приехал наряд милиции, который вызвал тот, кто стоял по ту сторону двери, и нас попросили немедленно выйти из подъезда.
Каждый день мы ездили в подмосковную Малаховку, ходили от дома к дому, разговаривали с людьми, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Но все было тщетно. Утром следующего дня нам позвонили из милиции и сказали, что наши подозрения относительно Али не имеют под собой оснований. Его задержали, доставили в отделение и отпустили. Он оказался добропорядочным гражданином. Машку пообещали искать и дальше, хотя действия сотрудников милиции было достаточно трудно назвать поисками.
Когда в трубке послышались короткие гудки, я посмотрела на Феликса отчаянными глазами и прошептала:
– Машку не найдут. Не найдут, потому что не ищут.
– Мы будем искать ее сами, – попытался успокоить меня Феликс, но я уловила в его голосе безнадежность.
А однажды, когда мы в очередной раз поехали в Малаховку, то обратили внимание на машину, выезжающую из ворот одного из домов, за рулем ее сидел мужчина, в котором я узнала «охранника» Жоры, Сашу. Как только машина проехала мимо нас, я принялась сразу звонить в РОВД, чтобы сообщить о том, что мы наконец-то нашли нужный дом.
Схватив за руку побледневшую Машкину мать, я громко смеялась, радуясь тому, что Машку нашли. Только вот спасать мою подругу никто особенно не собирался. Наша доблестная милиция, как всегда, отдыхала. На другом конце провода говорили, что по данному факту проводятся следственные мероприятия и что, если появится хоть какая-то информация, нас обязательно поставят в известность.
– У меня есть информация! – кричала я в трубку. – Все есть! Давайте наряд! Нужно срочно проверить дом! Я его нашла! По счастливой случайности я его нашла!
Чем больше я общалась с оперативниками, тем больше понимала, что Машку никто не считает похищенной и не собирается искать. В отчаянии я поняла, что никто не хочет нам помогать.