Дневник эгоистки, или Мужчины идут на красное, стр. 22
ГЛАВА 12
Взяв стоящую на столе вазу, я подумала о том, что она может пригодиться мне в целях самообороны, и, заметно пошатываясь от слабости, вышла из комнаты. В доме было тихо, и создавалось такое впечатление, что в нем никого нет. Скорее всего, Феликс сейчас у соседей и может вернуться вместе с ними в дом с минуты на минуту, так что никак нельзя сейчас медлить, потому что это может мне слишком дорого стоить. Спустившись на первый этаж, я быстро прошла на веранду и, открыв входную дверь, вскрикнула. Лежавший неподалеку от крыльца Лорд тут же встал, раздул ноздри и устрашающе зарычал.
– Проклятая псина!
Быстро захлопнув дверь, я затряслась, словно в лихорадке, и подсознательно почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит и сверлит меня взглядом. Резко обернувшись, я увидела стоящего в нескольких метрах от меня Феликса и прошептала:
– Дай мне уйти.
– Куда ты собралась? – мягко спросил меня Феликс.
– Дай мне уйти, – повторила я свою просьбу.
– В нижнем белье? Ты на себя в зеркало смотрела?
– Там опять твоя собака. Она меня караулит.
Феликс внимательно на меня посмотрел и остановил свой взгляд на вазе, которую я держала в руке в целях обороны.
– Послушай, Лиза, а вазу-то мою ты зачем прихватила?
– Это на всякий случай.
– На какой такой случай?
– На случай того, если мне придется дать тебе по голове.
Феликс изменился в лице и заговорил со мной ледяным голосом:
– Послушай, девушка, а тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь?! Я вытащил тебя из пасти Лорда, не спал всю ночь, пытаясь поднять тебя на ноги…
– А сколько тебе за это заплатили? – перебила я Феликса.
– Что?
– Я спрашиваю, сколько тебе за это твои соседи денег отвалили? Ты уже им позвонил? Они сейчас придут?
– Ты что несешь? – Феликс посмотрел на меня таким подозрительным взглядом, словно пытался определить, не сошла ли я с ума. – Ты головой сильно ударилась?
– Сильно.
– Я подозревал, что у тебя сотрясение, но не думал, что ты рассудок потеряла.
– Убери своего пса и открой мне ворота. Дай мне уйти. Если ты вернешь меня своим соседям, то ты совершишь страшный грех. Я не для того так рисковала, чтобы вернуться обратно. Ты же врач. Ты должен помогать людям, а не сотрудничать с преступниками.
От моих последних слов Феликса заметно передернуло, и он сразу поинтересовался:
– А с какими это преступниками я сотрудничаю?
– С твоими соседями.
– Да я вообще не знаю, кто по соседству живет, – постарался переубедить меня он.
– Как же так? Ты хочешь сказать, что не знаешь, кто живет в соседнем коттедже?
– Не знаю. Во-первых, понятие «дружные соседи» осталось в прошлом, а времена и нравы, как известно, очень меняются. Сейчас люди, что на одной лестничной площадке живут, друг с другом не здороваются. А что тогда говорить о загородных домах? Всех интересует жизнь только на своем участке, а что там, за его пределами, мало кого интересует. Во-вторых, это не мой дом, и не я его хозяин.
– Как не твой дом?
– Вот так.
– А что ты тогда здесь делаешь?
– Это дом моего друга. Я сам здесь неделю живу. Откуда я могу знать соседей, если я здесь сам без году неделя? Мой друг ничего мне не рассказывал о своих соседях. Просто дал ключи от дома, и все. Я бывал здесь несколько раз раньше.
– Ты хочешь сказать, что с тех пор, как я попала на твой участок, меня никто не искал?
– А кто должен был тебя искать?
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Да никто тебя не искал. Никто не звонил, не приходил, и уж тем более не давал мне денег, как ты подумала.
От волнения я уронила хрустальную вазу на пол и затряслась, словно в лихорадке. Прикрыв рот ладонью, я растерянно посмотрела на разбитую вазу и прошептала:
– Я не хотела…
– Подумаешь, это же просто ваза.
– Ты не сердишься?
– Нет.
Феликс обнял меня за плечи и притянул к себе. Я положила голову ему на грудь и замолчала. Так мы простояли несколько минут.
– Здесь ты в безопасности, – наконец нарушил молчание Феликс.
– Мне жутковато.
– Не беспокойся. Лорд не пустит никого в дом.
– Ты не знаешь этих людей: они не остановятся ни перед чем. Сейчас приедет Али, и они возьмут этот дом штурмом. Нужно вызвать милицию. Там же Машка. У тебя есть телефон?
Феликс слегка меня отстранил, достал из кармана мобильный и протянул его мне.
– Звони.
– Как вызвать милицию?
– Ноль два.
– Точно, ноль два. Совсем из головы вылетело.
– Тебе набрать?
– Нет. Я сама.
Взяв в руки мобильный, я набрала нужные цифры и… сбросила звонок.
– Ты что? – непонимающе посмотрел на меня Феликс.
– Нет. В милицию звонить нельзя.
Я вернула телефон Феликсу и подумала о том, что звонок в милицию – это палка о двух концах. Конечно, только милиция может спасти Машку, но ведь я могу угодить в тюрьму… Сегодня ночью я убила человека, а любое убийство влечет за собой наказание. Мне будет трудно доказать, что я всего лишь пыталась защитить себя. Я же только начала жить… Какая, к черту, тюрьма?!
– Твой пистолет я подобрал и спрятал, – прервал мои размышления Феликс.
– Какой пистолет?
И тут же я вспомнила, что лезла на дерево, не выпуская Жориного пистолета из рук. В тот момент, когда я прыгнула, он упал. А ведь пистолет мне бы мог пригодиться в тот момент, когда на меня нападала собака.
– На нем кровь была, – словно читал мои мысли Феликс. Ну, конечно, ведь именно пистолетом я нанесла сокрушительный удар деду по голове! – Я его замотал в полотенце и спрятал. Может, лучше от него избавиться? Он паленый?
– Что значит паленый?
– На нем висит какое-нибудь убийство?
– Ничего на нем не висит. Я из него даже не стреляла.
– А почему на нем кровь?
– Я им одного человека по голове ударила. – Я отвела глаза в сторону, стараясь не встречаться с Феликсом взглядом.
– И что стало с этим человеком?
– Я его подушкой задушила. Сначала ударила, а потом подушкой задушила.
Феликс прокашлялся и заметно отодвинулся от меня.
– Ты что?
– Ничего.
– Ты меня боишься, что ли?
– Я что-то плохо понимаю, кто ты такая. А еще я очень хочу спать. Я всю ночь с тобой просидел.
– Так ложись…
– А ты меня подушкой не задушишь? – ухмыльнулся Феликс.
– А это уже не смешно.
Я осмотрелась по сторонам и увидела висящее на стене зеркало. Вглядевшись в свое отражение, я вскрикнула:
– Неужели это я?
– Ну да. Мой Лорд тебя немного потрепал. Да и упала ты капитально: губу разбила, плечо. Вполне возможно, что заработала сотрясение мозга.
– А у меня не перелом? – Я указала на больное плечо.
– Я смотрел. Думаю, что у тебя просто очень серьезный ушиб.
Феликс протянул мне махровый халат и как-то устало сказал:
– Оденься. Ты вся дрожишь. Тебе бы тоже не мешало поспать.
– Я уже выспалась.
– Ты посмотри на себя. Ты же очень слабая. Иглу капельницы зачем-то выдернула, ведь я лекарство еще не докапал.
– Феликс, ты ложись, а мне нужно подумать. Можно, я у тебя побуду? Ты же меня пока не выгоняешь?
– Да куда тебя выгонишь в таком виде. Тебе, по-хорошему, в больницу надо. Мой Лорд тебя подрал, значит, мне тебя и лечить.
Еще раз посмотрев на себя в зеркало, я зажмурила глаза и затрясла головой. Я молчала, потому что не могла больше выдавить из себя ни единого слова. Не обращая внимания на Феликса, я села прямо на пол и обхватила руками колени. В памяти пронеслись все произошедшие за последнее время события: внезапная смерть Руслана, Машка, оставшаяся без жениха за три дня до свадьбы, авария за городом, пансионат, разговор с братками и знакомство с Жорой… Затем подмосковной коттедж… Убийство… Побег… Большая собака… Томящаяся в подвале Машка, которую необходимо срочно вызволить.
Я подумала о том, что сейчас на одной чаше весов жизнь моей подруги, а на другой – убийство, за которое меня могут осудить. Я могу жить тихо, спокойно и не отвечать ни за что перед законом, только о дальнейшей Машкиной судьбе не будет ничего никому известно. Моя подруга в беде, а я поступаю достаточно подло и думаю не о ней, а о себе. А ведь она так нуждается в моей помощи! Получается, что я предала ее, пойдя на поводу у собственной трусости. Сейчас самое время подумать о ней. Сначала о ней, а уж потом о себе. В конце концов, я могу найти хорошего адвоката, который сможет за меня постоять и попробовать доказать, что убийство было совершено в целях самообороны или, на худой конец, по неосторожности. Хотя, конечно, невозможно по неосторожности ударить человека пистолетом по голове, а затем по такой же неосторожности его задушить.