Алеша Драконыч, стр. 2
– Уи-и-и… черные-то какия-а-а!
Принтер был цветной, лазерный и очень-очень быстродействующий. Ускоритель работал на всю катушку. Из пластмассового чрева агрегата с пулеметной скоростью вылетали листы. Принцесс было много. Но все они действительно были черные, хотя и очень симпатичные в изумительных нарядах из собственной кожи. Под фотографиями в фас и профиль располагалось полное досье на венценосных особ: ФИО, национальность, дата рождения, количество съеденных женихов…
– Это надолго,– озаботился дракон,– в алфавитном порядке начал, с Африки. Кончай дурить! – щелкнул он по системному блоку.– Нам поближе надо. В пределах радиуса действия ее метлы,– кивнул дракон в сторону ведьмы.
Принтер немедленно заткнулся. На экране замерцала надпись: «В пределах радиуса метлы принцесс на выданье нет».
– Тоже мне техника! – обрадовалась Яга.– А у Черномора?
– Так он бездетный.
– Решил обзавестись.
– Когда решил? – захлопал глазами дракон.
– Девять месяцев назад. А сегодня ему жинка дитя и выдаст. Роксаной назовут. Так что невеста на выданье у нас есть.
– Гениально,– ахнул дракон.
– Только воровать я ее не буду.
– Почему?
– Да на шута она нам сдалась?
– Я думал, и впрямь поумнела,– хмыкнул дракон.– Это ж киднеппинг, дура! Заложником будет.
– Хоть какими словами заморскими меня пугай,– уперлась Яга,– а детей воровать не буду! Мяса в них мало…
– Какого мяса? – выпучил глаза Ойхо.
– …и вообще: дети – цветы жизни!
На этот раз он ее все-таки щелкнул, припечатав к стене в нижней точке траектории кувыркания по золотому склону.
– Вот и тащи сюда эти цветы! Вместе полюбуемся. А потом я их поменяю на полновесное…
– Лютики-и-и-цветочки-ии… – Рот Ягуси до ушей, ручки-ножки раскинуты.
– Эй, бабка… кончай дурить! – испугался дракон, с расстройства пыхнув напалмом…– Давай бегом на метлу…
– …у меня-а-а в садочки-и!..
– Морду отверни,– заволновался кот.– Спалишь ведь!
– Я тебя предупреждала,– вздохнула мышь, не открывая глаз. Крылья распахнулись, отправляя Ваську в полет. К счастью, до носа дракона, сидящего на самом верху золотой горы, было недалеко. В него перепуганный котяра и вцепился.
– Чего это она? – скосил Ойхо глаза на десантника.
– Жизни радуется.
– Дорогу знаешь? – сразу успокоился дракон.
– В общих чертах… – дипломатично мяукнул Васька, не вдаваясь в подробности.
– Будешь за рулевого.
Ойхо осторожно отцепил кота от своего носа, усадил на самый кончик черенка метлы, ниже прицепил ведьму.
– Доставите заложника, все грехи ваши жульские прощу. Вперед!
Васька пулей вылетел из пещеры.
– А милая-а-а, любимая-а-а, не дождусь я ночки!
Радующийся жизни голос Яги замер вдали.
– Думаю, теперь о нас вспомнят,– удовлетворенно хрюкнул дракон.– Тут поблизости еще незанятые пещеры есть? – задрал он голову вверх.
– Полно,– успокоила его мышь, по-прежнему не открывая глаз.
– Это хорошо…
Новый бизнес сулил большие перспективы. Перед мысленным взором Ойхо возникли пещеры, доверху набитые золотом. Золото – это долгие, долгие годы спокойной жизни. Дракон радостно ухнул и с головой зарылся в сверкающий склон. Мало кто знал самый главный, тщательно охраняемый секрет драконов: не корысти ради сидели они на золоте, а здоровья для…
2
Прохладный ночной ветер трепал шерсть на загривке. Дорогу до Незалежной Украины Василий знал в общих чертах, по рассказам хозяйки, крутившей там лет триста назад любовь с одним дюже гарным хлопцем. Хозяйка по-прежнему радовалась жизни, а потому штурман вынужден был полагаться только на себя. Шел по приметам. Пока они не подводили: лес кончился уже давно, мирно спящие мелкие деревушки, реки и озера тоже. Впереди показался стольный град, освещенный призрачно-голубоватым светом луны. Васька принюхался. Вот она, главная примета! Салом пахло все сильнее. Точно, Украина. Круче всего пахло из высокого терема, в окнах которого кое-где мелькал свет.
– Палаты царские! – обрадовался Васька и не ошибся.– А чего не спят?
– Рожают,– хихикнула до сих пор не пришедшая в себя Яга и, что самое интересное, тоже не ошиблась.
Это действительно были царские палаты, и царица действительно рожала. Но только это была не Незалежна Украина, хотя сало здесь тоже любили…
– Нет, вы представляете? Меня, кормильца, из опочивальни взашей… – явно ошарашенный Еремей почесал скипетром затылок. Корона съехала на правое ухо. Небрежным движением головы царь вернул ее на место, душевно хлебнул из кубка, заменявшего ему в данный момент державу, и корона плавно съехала на лоб.– Может, на кол ее посадить? Опосля… как Любавушка разродится?
– Отчего ж не посадить, батюшка, коль душа того просит? – загомонила боярская Дума.
– Распустились холопы!
– Обязательно посадим! Опосля… как у невестки роды примет. Она у меня на сносях… – пояснил тщедушный боярин с козлиной бородой.– Так что после царицы-матушки…
– Ко мне пойдет! У меня жинка недавно понесла…
– Это почему к тебе? Пусть у меня отработает вражина! Ключница вот-вот родить должна, а они о каких-то жинках… – возмутился боярин Крут, дворовые девки которого почему-то постоянно рожали маленьких крутят.
– Ну а ты что думаешь? – повернулся державный к кормилице.
– Закусывать надо! – легонько шлепнула царя по загривку мамка, заставив корону съехать державному на глаза.– На, твое любимое. Черномор прислал.
Сало было великолепное. Еремей вцепился в него всеми зубами и сразу успокоился.
– Как бы первенца назвать? – Это была главная и самая любимая тема для разговора, с тех пор как царица понесла.
– Алексей! – выдвинул предложение боярин с козлиной бородкой.
– Почему?
– Царица так хотела. А потом, он у тебя первый! Аз! Первая буква алфавита!
– Тогда почему не Александр? – ринулся в атаку боярин Крут.
– Македонский плохо кончил,– прогнусавил думный дьяк из своего угла.
К скрипу пера этого постоянного члена заседаний Государственной думы бояре настолько привыкли, что его внезапно прорезавшийся голос заставил их подпрыгнуть.
– Твои предложения? – поднял брови царь. После затрещины кормилицы он стал очень и очень демократичен.
– Елисей.
– Почему Елисей?
– Преемственность. Царь Еремей – царевич Елисей.
– Гмм… голова-а-а… Пожалуй, стоит тебе прибавить жалованье.
Дверь с треском распахнулась. В тронный зал ввалилась растрепанная старуха, волоча за собой метлу.
– Да не туда… – в отчаянии шипел на нее огромный черный кот, карабкаясь по черенку поближе к хозяйке,– опочивальня не там…
– Ты хто? – радостно спросила старуха у царя.
– Ере… э-э-э… царь! – опомнился державный.
Яга, в отличие от него, еще не опомнилась.
– Поздравляю, дочь! – тряхнула она за руку царя.
– А-а-а… – разинул рот боярин Крут.
– Поздравляю, дочь,– тряхнула заодно и его Яга.
– Мне ж волхвы сына обещали! – возмущенно заорал Еремей, выдергивая из-под трона связку коры.– Вот сертификаты! На бересте писаны! Гарантия на три года!
– Поздравляю, сын! – Ведьма еще раз тряхнула за руку царя.– На три года.
– А потом?
– А потом, что получится. Так, у кого тут еще сын?
Боярская дума в полном составе дружно пожала плечами.
– Вам повезло… – Яга просеменила к двери, с грохотом захлопнувшейся за ее спиной.– Еще раз напутаешь, ушастый,– донесся удаляющийся голос,– до конца жизни без сметаны париться будешь…
– Это кто такая? – захлопал глазами царь.
– Помощница повитухи, наверное,– пожал плечами Крут.
Он не угадал. У Матрены помощницы не было. Она, знатная повитуха Всея Руси, всегда работала соло, не доверяя секреты мастерства никому… и на этот раз ей приходилось туго.
Роды были трудными.
– Ну, милая, поднатужься… еще… еще… головка уже показалась… – Матрена вытерла пот со лба, добавила еще магии – главный секрет ее мастерства,– подпитывая роженицу…