Ярость Сокола, стр. 79
– Но ведь полковник увольнял Штоколова, а не Главного. Вы сами сказали, что Главный дистанцируется от Виктора и его виртуальной ипостаси.
– Значит, мотива Главный не осознавал. Просто помнил, что на Сухопарова у него имеется серьезный зуб. И на «Невод» он был обижен на уровне смутных воспоминаний. Ведь Михайлов отказал в покупке изобретения не Главному, а Штоколову. И на Сеть он за что-то обижался, наверняка по мелочи, но для шизофреника нет мелочей. И так далее, вплоть до обиды на весь мир. Вот вам и объяснение, почему у Главного нет лица, а также почему его цель выглядит настолько шаблонной. Для него важна не цель, а движение к ней. Он ищет что-то, ему самому непонятное, то, что можно найти лишь в движении и только обследуя максимальную площадь. Мы с вами знаем, что он ищет, но ему этого не узнать никогда.
– Или до тех пор, пока не вылечат Штоколова.
– Вы все-таки услышали меня? – Саша улыбнулся.
– Да, ваша теория имеет право на жизнь. Хотя не объясняет многих нюансов. Например, каким образом Одиночка и Главный сошлись в поединке, если не могли существовать вместе? И как сумел Одиночка уничтожить Прототип Главного?!
– Ничего он не уничтожал. Вернее, уничтожил, но не в поединке, а с помощью военной хитрости. Одиночка – светлая сторона расщепленной души Штоколова – сопротивлялся сколько мог, но он был по определению слабее энергичного и деятельного Главного. Выполнить основную задачу он мог, только уничтожив Прототип – один на двоих виртуальных героев: гения и злодея, Одиночку и Главного. Так он и поступил. А как технически ему это удалось… мне трудно представить, ведь у меня в голове нет второго «я», только «Сокол».
– Постойте, вы утверждаете, что Прототипов было сделано не три, а два?
– Нет, их было три, но использовано только два. Я понял это, когда увидел, что Зеркальный Ферзь до сих пор находится в виртуальности и по-прежнему сохраняет нейтралитет. Он и есть тот Прототип «Сокола», о котором говорил Одиночка: самый первый, очень сырой и потому не принятый когда-то к производству, а отложенный руководством «Невода» до лучших времен. Он до сих пор хранится там, где и раньше, – в сейфе у Михайлова. До него С4НП не доберутся, так что вы уж позаботьтесь, чтобы он был уничтожен. А Прототип Блэка был вторым, и я не видел его потому, что, став частью киборга, он выпал из виртуальности. Ведь Главный всеми силами старался оградить свое новое детище от моего влияния.
Владислав Валерьевич задумался на несколько долгих минут. Челнок за это время выполнил все предписанные программой орбитальные маневры, закрыл бронешторки и пошел на снижение.
– Идем на посадку, – предупредил пилот. – Пристегнулись?
Добрецов рассеянно проверил ремни и недоверчиво взглянул на Сашу.
– Я… должен убедиться. Это все очень серьезно. Если история болезни и капсула с третьим Прототипом существуют, я вам поверю, но пока…
– Пока возобновите поиск Штоколова, Владислав Валерьевич, это мой дружеский совет. А когда найдете его, упрячьте в клинику, откуда не так просто сбежать, как из Сербского.
До посадки больше никто не сказал ни слова…
…Барков потерял сознание в тот самый момент, когда открылся люк и на борт поднялась команда техников и врачей. Поскольку о возможном ухудшении самочувствия одного из членов экипажа «Земля» была предупреждена, медицинская бригада действовала оперативно и четко. Сашу уложили на носилки, вынесли и сразу погрузили в «реанимобиль», подъехавший прямо к горячему борту челнока. Чуть поодаль героев космоса поджидала почти вся боевая компания: Сотников, Евстратов, Климов и Тома, но Владислав Валерьевич к товарищам не подошел, он лишь махнул рукой озадаченному Николаю и тоже запрыгнул в «Скорую».
Через внесетевую виртуальность Барков слышал и видел все, что происходило, но не мог даже пошевелиться. Его тело и сознание существовали в параллельных реальностях, разделенных прозрачной стеной. И, честно говоря, у сознания не было никакого желания возвращаться в тесную, неуклюжую белковую оболочку.
Саша бесстрастно наблюдал за деловитой суетой медиков, пробующих вывести пациента из состояния клинической смерти, за нервничающим Добрецовым и за недоуменно шепчущимися неподалеку от остывающего челнока друзьями.
Он наблюдал за подернутым дымом пожаров Подмосковьем и парализованной сбоями в электроснабжении Москвой.
Он видел европейскую часть России, так сильно похожую на сводную сестру Европу и такую несходную с родными Сибирью и Дальним Востоком.
Он видел измученный дождями Старый Свет и перенаселенную Азию, разморенную жарой Африку и пребывающую в шоке Северную Америку, загадочную Австралию и полную настоящей, немодифицированной жизни Америку Южную.
Он видел весь мир во всех деталях, но был к нему равнодушен. Отныне это был не его мир, и мировые проблемы больше не были в первую очередь проблемами Александра «Сокола» Баркова. Он сдал свой пост. Кто его примет? Кто-нибудь найдется. Кто-то всегда находится, так уж устроена жизнь на планете Земля.
Тело осталось в реальности, а в виртуальном мире «Сокол» взмыл очень высоко, к самым облакам – отражению спутниковой сети и других орбитальных объектов. Он еще раз окинул зорким взглядом планету и устремился дальше. Навстречу холодной, усыпанной звездами космической тьме.
«Разряд!» – донеслось откуда-то из темноты.
«Глупо, – подумалось «Соколу». – Зачем тратить время и силы на то, чего уже не изменить?»
«Адреналин готов? Ну, так чего ждешь?!»
«Эти люди не понимают, что сама по себе жизнь человека, как способность его белкового тела питаться и размножаться, по сути, малоценна. Главное – разум, а ему не требуются оболочки…»
«Еще разряд!»
До полной свободы «Соколу» оставалось всего несколько мощных взмахов виртуальными крыльями. Всего несколько взмахов в пустоте. Несуществующие перья на спине подпалил мощный электрический разряд. Еще немного! Новый удар током. Земля непостижимым образом резко приблизилась и потянула к себе. Взгляд «Сокола» затуманила белесая пелена верхних слоев атмосферы. Сначала потеплело, затем снова похолодало, и воздух наконец стал достаточно плотным. Почувствовав под крыльями надежную опору, «Сокол» собрал последние силы и вновь рванулся к звездам…
Эпилог для уровней 3 и 4
Легкий юго-западный ветер гнал невысокие волны к берегу. Они накатывались на пустынный пляж и, оставив неровные клочья пены, исчезали, словно впитавшись в песок. Вечерело, и солнце уже не палило, как днем. Хотя справедливости ради следует сказать, что и днем не было особенно жарко. Погода на этих островах радовала постоянством. Почти круглый год здесь было в меру тепло и солнечно, будто очередное глобальное изменение климата решило обойти Балеары стороной.
Барков брел босиком по линии прибоя, считая шаги и волны, периодически омывающие его щиколотки. Получалось по одной на десять шагов. Почему так? Почему не двенадцать? От чего это зависит – от силы ветра, плотности воды или еще каких-то факторов? Будь на месте «Сокол», он мгновенно выдал бы кучу ссылок по теме, а может, и дал бы прямой ответ в виде цитаты из какого-нибудь научного труда о происхождении и свойствах морских волн и приливов. Но «Сокола» в голове больше не было. И это было в большей степени хорошо, чем плохо. Да без сомнений – хорошо! Слишком высокой оказалась цена за предоставленное биокомпом могущество. Нормальному человеку не по карману. Шизофреникам вроде Главного – да, а простому и психически нормальному инженеру из «Мобисофт» Александру Баркову – нет.
И дело не в том, что мозги не справлялись с нагрузкой, проблема в ответственности. Когда ты убежденный негодяй, ты получаешь в лице биокомпа модели «Сокол» лишь универсальный инструмент для достижения своих неправедных целей, а когда ты законопослушный гражданин, то в первую очередь взваливаешь на плечи ответственность перед обществом, сравнимую, наверное, только с президентской. Это слишком тяжелая ноша для неподготовленного человека.