Мифы индейцев Южной Америки. Книга для взрослых, стр. 4
— Оооох! Оооох!
Повар едва успел положить спящего мальчика на крышу навеса, построенного индейцами для ночлега, как ветви раздвинулись и из лесу вышли два человекоподобных чудовища. У одного спереди сияла широкая окровавленная дыра.
— Смотри, старуха, вот кто съел мои потроха, — обратился демон к жене.
Он обошёл лежавшие на песке тела и вырвал спящим глаза. Потом запихал их к себе в рану и из глаз образовалась новая печень.
— Кусочка не хватает, однако! — пробормотал демон и принялся шарить взглядом по навесу.
— Вот теперь порядок! — заметил он, запуская свои корявые пальцы ребёнку в лицо. Жена демона между тем срезала спящим мясо с голеней — с тех пор у людей на этих местах одна кожа да кости. Закончив дело, чудовища скрылись в лесу, а повар просидел в кустах до рассвета.
Утром проснулись. Повар попытался вставить в пустые глазницы орехи пальм мильпесо, но те не подошли по размеру. А вот плоды под названием «кабаний глаз» пришлись впору. И все было бы хорошо, если б, добравшись до дому, индейцы не начали неумолимо превращаться в диких свиней, точнее, в пекари — их американских сородичей. Встав на четвереньки и громко хрюкая, полсотни бывших охотников принялись разорять огород и подрывать столбы, которые поддерживали крыши жилищ. Корзины, в которых несли кураре, превратились в больших муравьедов, а духовые ружья — в змей. Индейцы, остававшиеся в селении, убили одного пекари, а остальные убежали вниз по течению реки туда, где сейчас Бразилия.
От тех прежних пекари произошли нынешние. Однако рассказывают, что в Бразилии встречаются такие пекари, которые от пояса до головы — свиньи, а ниже пояса — люди, без шерсти. Очень свирепые.
8. Смерть Сейсквисбуче
Отцы-первопредки для того и создали женщину Янтауки, чтобы уничтожить Сейсквисбуче, который убил своего отца и жил с его сестрой.
Вообще-то Сейсквисбуче выдал сестру замуж за мудрого Нунулу, но все это была лишь уловка. Когда Нунула переехал к жене, Сейсквисбуче замучил его разной работой —то храм строить, то сеять, то на охоту идти; зато к жене он его так и не подпустил. И это понятно, раз Сейсквисбуче сам с нею постоянно совокуплялся. Когда Нунула завёл о том разговор, Сейсквисбуче ответил, что ходит к сестре просто поболтать, Нунулу он между тем задумал убить.
Однажды Нунула пошёл к реке и забрался на скалу. Появился Сейсквисбуче. Нунула — в воду, под скалу, а Сейсквисбуче схватил здоровенный кол и стал тыкать им туда, где спрятался Нунула. У Нунулы был волшебный камень, способный окрашивать воду в цвет крови. Сейсквисбуче увидел, что вода покраснела и, удовлетворённый, ушёл.
В течение семи лет Сейсквисбуче был жрецом в храме. И вот он почувствовал, будто что-то произошло и велел слуге разузнать новости.
Слуга вернулся с известием, что на холме появилась неизвестная красавица в чистых белых одеждах. Она была очень большая и толстая, а подослал её Нунула, слепив из семи женщин одну. Этого Сейсквисбуче, конечно, не знал. Красавица спустилась с холма и говорит:
— Ищу какого-нибудь жреца!
— Я тоже жрец, — отвечает Сейсквисбуче, — у меня есть свой храм, свои слуги. Видно, ты меня ищешь!
Он привёл женщину к себе, а другим запретил с нем встречаться. Из-за своих необычных размеров женщина не могла войти в храм через дверь. Пришлось разобрать часть стены. Если она садилась, подставляли четыре скамьи, да и то не хватало. Сейсквисбуче имел много жён-тараканих. Теперь он их прогнал, хотя и одарил на прощание и даже сказал, что они все очень хорошенькие. Только двоих прежних жён Сейсквисбуче оставил, чтобы стирать одежду и прибирать.
У толстой женщины были густые длинные волосы. Когда она ими трясла, на землю сыпались бананы, фасоль и кукурузные зёрна. «Это прекрасно, — размышлял Сейсквисбуче, — что она сама себя кормит: мне на поле ходить не надо».
Однажды жена сказала:
— Дома я ела мясо каждый день. Если не хочешь, чтобы я ушла, корми меня тоже мясом.
Сейсквисбуче пошёл и поставил капкан, поймал двуутробку.
— Не снимай с меня шкуры, — заявила зверюшка, — а опали чуть-чуть, вынь потроха и зарой, однако неглубоко. Сердце вынимать не надо.
Сейсквисбуче послушался, но в результате двуутробка ожила и убежала. Он схватил её за хвост, но лишь содрал шерсть, поэтому хвост у опоссума до сих пор голый. Охотник вернулся домой с пустыми руками.
— Я ухожу, — объявила жена.
— И я с тобой! — возразил Сейсквисбуче. — Что понесём тестю в подарок?
— Бусы и резную скамью.
Спустились в ущелье.
— Пойду выкупаюсь, не смотри на меня, — сказала жена.
Сейсквисбуче отвернулся. Раздался свист.
— Не слушай! — сказала жена.
В этот момент от неё отделилась первая женщина. Снова свист — отделилась вторая. И так шесть женщин ушли, а осталась седьмая — самого обыкновенного вида.
— Что случилось, почему ты такая тощая! — изумился Сейсквисбуче.
Не сказав ни слова в ответ, жена побежала вверх по склону. Муж схватился за свой посох и упал. Стал искать одежду жены — она превратилась в камень. Он чувствовал, что с каждой минутой теряет силы.
Настала ночь, у Сейсквисбуче распухли яички. Он стал плакать, звал своих жён-тараканих, просил отнести его в храм.
Его отнесли в храм и оставили там. Лишь одна жена-тараканиха не покинула мужа. Вскоре Сейсквисбуче сделалось совсем плохо. Он развалился на части и умер. Следующей ночью в храм пришли разные звери: псы, лесные коты, пумы и ягуары. Они стали грызться между собой, натыкались друг на друга и дрались, лизали кровь.
Кровь начала заполнять внутренности храма, женщине пришлось забраться под самую крышу. С собой она захватила семь больших морских раковин. Всякий раз, когда звери вынюхивали, что вверху на помосте кто-то сидит, женщина бросала вниз раковину и на некоторое время о ней забывали. Последнюю раковину она уронила под утро.
Возня и шум стихли, стало светло, женщина спустилась на землю. На полу была заметна одна единственная капелька крови, да виднелись следы диких зверей. Так не стало Сейсквисбуче.
9. Лесоруб
Молодой парень рубил деревья, расчищая участок под огород. А лягушка кричала:
— Ибух-бух-бух-бух!
Человек возьми да скажи:
— Может, ты подойдёшь, займёмся с тобой кое-чем?
Как только он это произнёс, буханье смолкло. Некоторое время только удары топора нарушали тишину, а потом послышались шаги и появилась красавица: зубы чёрные (это она красящие листья жевала), а лицо красное, густо намазанное ярким соком ачиоте. В те времена женщины красились не меньше нынешних. «Вот случай — какая девушка!» — подумал индеец.
— Ты зачем меня звал? — спросила красавица.
— Да просто, не знаю,… — попытался парень оправдаться, но произнесённые слова пришлось повторить.
— И чем же таким должны мы с тобой заняться? — не отставала девушка.
В ответ лесоруб обхватил её руками и начал ласкать.
— Ты такая симпатичная девчушка! — шептал он, обнимая красавицу все сильней.
— Ладно, давай! — заторопила вдруг девушка и они повалились прямо на землю. Однако индеец ничего не смог и совсем растерялся: у его подруги не было того, что есть у всех наших женщин.
— Ах, обманул меня, зря позвал! — пришла незнакомка в ярость.
Вскочив, она ударила юношу ногой в пах и скрылась в зарослях. А мужской орган у индейца начал от удара расти и сделался таким длинным, что нельзя шагу ступить. Парень в отчаянии заплакал, но тут подошёл Уанкани.
— Что с тобой, братец? — спросил он.
— Да вот такая напасть, — объяснил индеец, — и все из-за неё, лягушки!
— Не беда, сейчас я тебя вылечу! — рассмеялся Уанкани.
Он принялся быстро рубить пенис ножом, оставив напоследок кусок ровно такой длины, какую этот орган имеет сейчас у мужчин. Отрезанное Уанкани собрал в корзину, отнёс к себе в лодку и поплыл по рекам и озёрам, разбрасывая куски направо и налево. Все, что было на дне корзины, он высыпал разом в озеро Кулин — ох, там и змей до сих пор! Говорят, среди них плавает сама Змеиная Мать. Через озеро мостик есть. Опытные люди переходят его невредимыми, хоть мост и качается, а если кто идёт в первый раз, то чаще всего удержаться не может и падает в воду — змеям на обед. Кто хочет проверить, пусть возьмёт деревяшку, натрёт своим потом, привяжет верёвку и забросит до середины озера. Змея её сразу хвать! А как отрыгнёт, так деревяшка вся склизкая.