Найти героя, стр. 22

– Вы допросили Пустотелова? – Хорошеев задумчиво поиграл ручкой. – Он здесь?

– Да, в приемной. Он утверждает, что попытки вступить в контакт не было, – ответил Щеткин. – Злоумышленники хотели представить все как банальную драку. Видимо, она должна была закончиться ударом ножа. В кармане убитого мной субъекта нашли стилет.

– Значит, Федор простой «пассажир»?

– Получается, что так, – согласился агент. – Подручные заговорщиков заметают следы. Сначала Лебедянко и ЦУП, теперь Пустотелов. Он в этом деле побочный продукт, ничего существенного рассказать не может, но для надежности следует убрать и его.

– В таком случае, у нас не осталось ни одной ниточки, – вывел директор. – Скверно.

– Ниточек не осталось, но зато появилось много странного. Это все детали, но у меня возникли подозрения насчет профессиональной принадлежности агрессоров. Их методы почему-то напомнили мне действия спецназа. А еще у меня есть основания не доверять некоторым из коллег. Если посмотреть в корень проблемы…

Туманные рассуждения Щеткина подействовали на Хорошеева самым неожиданным образом. Он вдруг встрепенулся и, перебивая, прицелился в агента ручкой.

– Точно! «Зри в корень»! Вы натолкнули меня на интересную мысль. Что такого особенного было в «Криптоне»? Ведь профессор и его покровители решились на такую грандиозную кражу – целого крейсера!

– Ну-у…

– Что, вообще, было в прототипе, кроме основной конструкции и двигателей?

– Больше ничего.

– Вот именно, Щеткин! Вот он – «корень». Двигатели! Новейшие, мощнейшие и баснословно дорогие. А что будет, если, разобрав их по винтикам, скопировать все детали и поставить производство на поток?! Вы представляете, какие это сулит прибыли?

– Может, проще было выкрасть чертежи? – усомнился Щеткин.

– Вот вам и новая ниточка вместе с вопросом – что же все-таки проще: угнать крейсер или выкрасть чертежи? Вот за нее-то мы и потянем. Едем!

– Разрешите узнать…

– Куда? Там увидите.

– Нет, что делать с Пустотеловым? Запереть в камере?

– Чтобы его «случайно» зарезали уголовники? Или он ни с того ни с сего «повесился»? – Хорошеев выдвинул ящик стола и достал оттуда излучатель. – Нет, Щеткин, он поедет с нами. Так будет надежнее всего. Да и лишняя голова нам не помешает. Насколько я понял, соображает Пустотелов медленно, однако продуктивно. Так?

– Да, – согласился агент. – Его образ мышления рационален и… лично мне даже симпатичен.

– Вот и хорошо, – директор спрятал оружие в кобуру. – Как ни печально, я тоже вынужден признать, что доверяю только вам и самому себе.

Когда директорский лимузин привез троицу в тихий зеленый квартал непохожих, но одинаково дорогих коттеджей, Щеткин все еще не был уверен, что понял замысел Хорошеева. Прояснились намерения директора, лишь когда в ответ на его звонок раскрылась дверь одного из наиболее внушительных домов и на пороге возник крупный лысый мужчина средних лет. Вряд ли он знал Хорошеева лично, однако делать вид, что не догадывается, кто перед ним, хозяин дома не стал. Директор ПСБ нередко мелькал на экранах телевизоров. Лицо хозяина просияло, а густые усы приподнялись под натиском обезоруживающей улыбки.

– О-о! Господин Хорошеев! Оч-чень рад вас видеть, – он шагнул назад, приглашая войти, и протянул руку. – Надеюсь, пришли не арестовать? Х-ха-ха!

– Нет, господин Мерсье, я бы прислал…

– Приглашение по электронной почте? – ученый рассмеялся еще громче. – Проходите, проходите.

– Мы ненадолго, – директор осмотрелся. – У вас отличный дом, господин академик.

– Отличный дом – это фундамент фундаментальной науки! – заявил Мерсье и вновь рассмеялся.

С точки зрения Щеткина, это была никакая не шутка, но смех ученого звучал настолько заразительно, что он улыбнулся тоже. Безучастным к приятной атмосфере оставался лишь Федор. Он смотрел на висящую у входа в гостиную фотографию и размышлял о своем.

«Отличный дом… А семья? На фото он с двумя ребятами, похоже – сыновьями. Взрослые. Наверняка живут далеко. Ну и зачем нужен большой дом? Чтобы они, приехав раз в год, могли побродить по его комнатам, вспоминая детство? А если оно совсем забылось? Да так, что не вспомнить ничего интересного при всем желании. Я вот ничего не помню. И в дом свой старый никогда не езжу…»

– Но ведь вы занимаетесь не только теорией? – пошел в наступление Хорошеев. – Вам не чужды и прикладные аспекты, не так ли?

– Так, – смеясь, согласился академик. – Только наоборот. Прикладными аспектами занимаются мои ученики. Сам я ничего не внедряю. Только надуваю щеки и делаю вид, что самый умный. Х-ха-ха! Чай, кофе?

– Благодарю, – директор поднял руки. – Цейтнот.

– О-о… Это вредный напиток. Х-ха-ха! А вашим спутникам? Может быть, чего-нибудь освежающего? Колы или коньяку?

Соблюдая субординацию, Щеткин вежливо отказался, а вот Федор притормозил, и хозяин воспринял это как согласие.

– Лариса! – крикнул он на весь дом. – Принеси, пожалуйста, четыре колы… и четыре звездочки прихвати. Ха-ха!

– И все же… – попытался вернуть беседу в прежнее русло Хорошеев. – Вот, к примеру, двигатели для космических аппаратов. Это же вполне прикладной раздел. Их высокая эффективность…

– Двигатели?! – академик расхохотался. – Магнито-плазменные? Ха-а-ха! Чтобы «приложить» их к соответствующему разделу, надо в совершенстве освоить управляемый термоядерный синтез, господин Хорошеев. А пока наша наука тычется в эту проблему, как слепой щенок, такие двигатели построить не удастся! Это как раз и есть чистейшая теория, и на нашем веку ее вряд ли удастся воплотить в жизнь.

– Да? – директор растерянно взглянул на Щеткина. – И что же, никто до сих пор за нее не брался?

– За нее? Вы кого имеете в виду? – ученый подмигнул и снова рассмеялся.

– Вашу теорию, – уточнил Хорошеев. – О двигателях. Я понимаю, это секретные разработки, но возникла необходимость служебной проверки…

– Господин директор, – теперь удивился академик. – Зачем бы мне утаивать от вас такие факты? Такой серьезный прорыв. Да и кто, кроме вашего научного отдела, в курсе абсолютно всех секретных проектов? Нет. К сожалению, до двигателей мы пока не доросли. По моим прогнозам, еще как минимум десять лет с ними возиться. И это чтобы создать прототип. А уж до запуска в серию… Не на нашем с вами веку.