Лучшая защита, стр. 91
– Ага, прочитал.
– Помогло?
– Вообще-то не очень. Но коли ты здесь, я думаю, дело пойдет на лад. Располагайся, где нравится. Хочешь, вот на диван падай.
Он сбросил с дивана скомканный плед, а сам плюхнулся в потертое кресло со скрипучей спинкой.
– А Наталья Дмитриевна не приедет? – вдруг снова забеспокоился Олег.
– А ее, похоже, пора в розыск объявлять, – посерьезнел Ульрих. – Аккурат перед твоим приходом я с ней беседовал-беседовал, как вдруг – раз! – и оборвался коннект. Да так наглухо оборвался, что и не восстановился больше.
– Разве такое бывает? – Сполохов недоверчиво взглянул на Руперта.
– Бывает, если не связь блокировать, а самого абонента.
– Неужели «Каин»?!
– Что ты про него знаешь? – принял охотничью стойку Ульрих. – В твоих опусах о нем ни слова.
– Это самая свежая информация. Наталья Дмитриевна мне напоследок сказала, что скоро передаст новые материалы. По «Каину». И добавила, что это настоящая бомба.
– Все может быть, – Ульрих кивнул на его чуть топорщащийся внутренний карман. – Большой отчет?
– Нет, десяток страниц всего.
– Ну, давай, быстренько пролистаем – и за дело.
– За какое?
– Ну как же, а Наталью спасать? И заговорщиков пора бы уже на чистую воду вывести.
– Вы верите, что она права насчет «Каина»?
– А ты согласен с Фирсовым?
– Я видел боевых роботов и авиадестроеры своими глазами. Не очень-то они похожи на человеческие изобретения.
– Если тебя послушать, получается, что, задумай какой-нибудь инопланетянин составить о нас представление, например по нашим авто, он бы решил, что мы похожи на черепах, вместо конечностей у нас колеса, во рту полно светящихся зубов, а глаз один. Во весь лоб.
– Это верно… – Сполохов рассмеялся. – Сдаюсь. И все-таки версию с чужаками я полностью не отвергаю.
– Ну и я не отвергаю. – Ульрих открыл файл. – Если хочешь, там, на столе, виски.
– Вам налить?
Руперт поколебался несколько секунд и твердо ответил:
– Нет. Пока…
ОТКРЫТЫЙ ФИНАЛ
Год 2161-й
«…Приказ начальника – закон для подчиненного. И нарушение приказа самое серьезное из воинских преступлений. Ты можешь думать что угодно, иметь хоть сотню особых мнений, но, если они противоречат приказу, их правомерность ничтожна. Выполни задание, а после размышляй, кто был ближе к истине – ты или начальство. Самодеятельность – первый враг дисциплины, а значит, и устава – фундамента армии и залога ее побед…
Майор Таран в очередной раз обозвал себя последними словами. Дернул черт высадиться на этой планете! Прахов ведь ясно сказал – только проследить и вызвать главные силы. Нет же, решил, что умнее генерала. Самонадеянный болван! Теперь сиди, жди, когда флотские навигаторы проложат курс и вытащат из капкана.
А капкан получился медвежий. Без «лома» в виде ударной эскадры флота не разжать. Разведгруппу Тарана обложили со всех сторон. А началось вроде бы неплохо. Проследили за кораблем, предположительно самого Лемье, до места посадки на планете-логове. Это оказалась центаврианская Медея. (Кто бы мог подумать? Ведь совсем под боком! Ближайшая соседка!) Высадились незаметно, у самой окраины космодрома большой военной базы. Внутрь проникли тоже относительно легко, почти без шума. Вскрыли местную охранную сеть, нашли в плане помещений стратегический зал и жилые отсеки для командного состава. Но когда попытались в них пробраться, неожиданно сработала сигнализация, опустились бронированные переборки, и разведчики оказались запертыми в ремонтном блоке. Просто и со вкусом. И что дальше – непонятно. Уже три часа отряд сидел в ангаре, заставленном полуразобранными машинами и роботами. И никаких тебе штурмов или ультиматумов. Просто изолировали и забыли.
– По воздуховодам отсюда не выбраться – узкие, – доложил ефрейтор Граббе. – А двери тут как в сейфе. Резать бесполезно, а взрывать – сами же без ушей останемся.
– Остается только ждать, – заключил Таран. – Не вечно же они будут нас мариновать?
– Вопрос спорный. Могут и как бы забыть о нашем существовании. Ничего ценного в этом отсеке нет. Подождут месяц-другой и тогда откроют. Или подачу воздуха остановят.
В этот момент доносившийся со стороны отдушин ровный механический гул стих.
– Накаркал, – шепнул Таран.
– А могут еще газ пустить, – невозмутимо продолжил ефрейтор.
– Молчи лучше!
– Не будь суеверным, командир. Мои слова ничего не значат. У противника и своих мозгов предостаточно, чтобы сообразить, как с нами бороться.
– В таком случае надо действовать.
– Как?
– Взрывать.
– В этой коробке? Чтобы выставить дверь, придется заложить приличный заряд. Взрывная волна будет неслабой. Даже если закладывать направленный. Контузия – это минимум, что нам грозит. Ты когда-нибудь дрался, будучи в нокауте?
Воздуховоды снова загудели, но индивидуальные боевые компы выдали звуковые сигналы химической опасности и загерметизировали костюмы. Видимо, «воздух» оказался «несвежим».
– Судя по спектру анализатора, нам предлагается подышать парами чего-то вроде цианида, – сверяясь с приборчиком, сообщил Граббе. – Как я и предположил ранее.
– И что ты теперь предлагаешь?! – вскипел Таран. – По-прежнему сидеть и ждать у моря погоды?!
– Сидеть и ждать, – Граббе кивнул. – Флот подойдет не позже полудня. Нас вытащат из этой консервной банки. Не волнуйся.
– Вот веселья-то будет, – усмехнулся майор. – Разведка в собственном соку. На всю армию ославимся.
– После захвата планеты-полигона мы в «авторитете», долго смеяться никто не станет.
– Утешил. – Таран указал на стальной пол. – А вниз ты не заглядывал, никаких люков или колодцев тут нет?
– Есть один, только он затоплен под горловину и вода в нем стоячая. На слив не походит. Наверное, технический резервуар.
– Или это слив, но забитый, – вдруг сказал один из подошедших к командирам бойцов. – Мы проверили эхосканом. Форма у резервуара необычная. Не как у цистерны. Больше походит на трубу с решетками вместо торцевых заслонок. Господин майор, разрешите туда спуститься.
– А ты уверен, что фильтры сумеют выделить из этой параши хоть какой-то кислород? Это тебе не в открытом море плескаться.
– Тут дел-то на пять минут. Можно вообще не дышать. Разрешите?
Майор взглянул на Граббе. Тот развел руками:
– От цианида фильтры тоже скоро накроются. До полудня можем и не дотянуть. Решай, командир.
– Ладно, проследи за этими водолазами. – Таран коротко махнул рукой. – Не взрывать же тут все, на самом деле. И так…
Закончить фразу майору помешало короткое, но сильное землетрясение. Кто-то из солдат не удержался на ногах, а тех, кто собирался спуститься в колодец, окатило волной его подозрительного содержимого. С грохотом рухнул стеллаж с инструментами и разнокалиберными запчастями. Таран оттолкнул ногой подкатившуюся цилиндрическую деталь.
– Отойти к дверям!
Второй и третий толчки были практически той же силы и последовали с интервалом в три секунды.
– Это бомбардировка, – определил Граббе. – Если не просигналим, нас завалят тут вместе с противником.
– Ну так сигналь! – Таран увернулся от свалившейся с потолка вентиляционной решетки.
– Из стального ящика?
– На гиперчастоты выходи!
– Обесточится главный контур, – бесстрастно сказал Граббе.
В переводе на нормальный язык это означало, что киберефрейтор потеряет как минимум половину своей силы и скорости. А еще станет медленнее соображать. В боевой ситуации для киборга такое техническое состояние означало верную гибель. Таран знал это не хуже самого Граббе. Он было засомневался, но очередная серия взрывов заставила его принять решение.
– Сигналь! Мы тебя вытащим.
– Я и сам смогу выйти, но в бою пользы от меня не будет.
Помещение наполнилось душераздирающим скрежетом. Потолок в дальнем углу просел, а стены начали сминаться. Не коснулась деформация лишь стены, к которой прижались разведчики: мешали усиленные рамы вокруг бронедверей.