Война колдунов. Штурм цитадели, стр. 9

Интересно, а остальных все равно бы отправил вперед?…

– Ладно, ладно, я все сделаю, – неохотно согласилась Вон.

– Справишься?

– Положись на меня…

– Что, прямо сейчас?! – заморгал Креол.

– Это… я… я не в этом смысле! – покосилась на Индрака с дликом Ванесса. Судя по косым взглядам, эти двое тоже поняли совершенно безобидную фразу в некоем извращенном смысле.

Неловкую паузу прервал жизнерадостный оклик:

– Верховный, вот вы где! Глубоко же вы забрались!

– Привет тебе, Шамшуддин, – обернулся Креол. – Сокровища видел?

– Конечно, видел. Неплохая добыча. Ну что, будем грузить?

– Будем. Точнее – ты будешь. А я пошел спать.

Глава 32

Из воды показалась голова. За ней другая, третья, четвертая. Словно легендарные воины Речного Короля на берег выходят усачи в темно-зеленых мундирах. Кавалеристы плывут на лошадях, пехота перебирается сама, увязав обмундирование в непромокаемые мешки.

Берега Готиленсе очень красивы летом. Поля, луга и сады образуют разноцветную мозаику, окаймленную бесчисленными речными рукавами. Кое-где видны островки леса. Деревни и села вытянулись вдоль дорог и рек. Тучный чернозем позволяет сеять здесь ячмень и озимую пшеницу, растить сады и разводить скот. В самых цветущих местах поселки тянутся вдоль реки сплошной полосой, плавно переходя один в другой.

Однако несмотря на все это, мостов поблизости нет – слишком уж далеко разошлись речные берега. О бродах и говорить нечего. Зато есть паромы – большие грузовые суда, перевозящие с берега на берег по сотне возов разом. Сейчас туда-сюда курсируют целых пять таких паромов, переправляя артиллерию и обоз.

– А что, барон, как широка здесь Готиленсе, по-вашему?… – задумчиво спросил король Обелезнэ. – Шамад [1] пять будет?…

– Сейчас достоверно узнаем, ваше величество, – пообещал Джориан, становясь лицом к реке.

Капитан лейб-гвардии применил старый проверенный способ. Он плотно приложил ко лбу ладонь, чтобы мизинец в точности совпал с линией противоположного берега. Затем, не меняя наклона головы, развернулся направо и заметил, какая точка совпадает с мизинцем теперь.

– Акорен, а ну метнись, измерь расстояние до того кустика! – скомандовал Джориан.

Рослый драгун проворно подхватил полушамадовый измерительный шнур и принялся разматывать его, делая отметки на земле. Добравшись до указанного куста чертополоха, он трубно прокричал, приложив ладони ко рту:

– Пять шамад с четвертью, ваш-све!…

– Вот, значит, и Готиленсе здесь аналогичной ширины, ваше величество, – отрапортовал Джориан.

– Немало, – кивнул Обелезнэ.

По королевской щеке скатилась капля. Потом еще одна. Адъютант услужливо раскрыл над монархом зонт. Небо, с самого утра застланное облаками, наконец-то соизволило разродиться дождем. Слабеньким грибным дождиком.

Обелезнэ поднял глаза кверху и неторопливо зашагал по трапу. Спереди, сзади и по бокам шествуют Черные Драгуны. Королевский взгляд зацепился за две серебристые фигуры у бортов – паладины, на всякий случай приданные к королевской охране. У трапа вытянулся во фрунт дюжий гренадер с мертвецки синюшной кожей.

Паром отчалил. Четыре коня-тяжеловоза неторопливо побрели по кругу, наматывая канат на барабан. Обелезнэ Первый оперся о фальшборт, с любопытством разглядывая реку, покрытую множеством расходящихся кругов. Дождинки рисуют на водной глади занятные узоры.

Поскольку этим паромом переправляется сам монарх, загружать его не стали. Ни артиллерии, ни боеприпасов. Денежная палуба, да пара ящиков с пушечными ядрами – только чтоб совсем уж порожняком не идти.

С воды открывается прекрасная панорама. Посреди равнины вздымаются холмистые увалы, увенчанные соляными куполами. Когда-то эти места были морским дном – глубоко в побережье врезался длинный залив. Потом море отступило на юг, оставив за собой длинное плато, по которому проходит граница меж Ларией и Альберией. Готиленсе сместилась вслед за морем – до этого великая река протекала значительно севернее. Там до сих пор еще можно заметить вытянутые впадины – растительность в них значительно гуще, чем в других местах.

Далеко к западу еще виднеются громадные панцири, утыканные сотнями весел. Драккары Огненной Горы встали заставой, охраняя переправляющиеся войска от возможной угрозы. На флагмане «Чугунный Кулак» сейчас находится и Тивилдорм Призрак – колдун-отступник с самого утра чует в воздухе что-то смутное, подозрительное…

Молодые драгуны втихомолку пересмеиваются, поглядывая на дюжего эйнхерия – лейтенанта Милениана. Тот озадаченно моргает, не понимая, что в нем такого смешного. Даже ощупал себя со всех сторон – не прореха ли где?…

– Барон?… – вопросительно посмотрел на Джориана Обелезнэ, кивая в сторону смеющихся.

– Как есть придурки, ваше величество, – виновато проворчал капитан. – Подложили лейтенанту по-тихому пушечное ядро в ранец… А он же труп ходячий, сильный, как уррог, вот и не чует, что тяжело стало. А эти ржут, остолопы… Прикажете шугануть?…

– На ваше усмотрение, барон, – пожал плечами Обелезнэ.

Джориан задумался. Одернуть шутников или пускай еще порадуются этакому остроумию?…

Мысли прервал внезапный раскат грома. Вся умиротворенность испарилась вмиг – тихие облака вдруг всколыхнулись, извергая ветвящиеся молнии. Вода, охваченная электрическими разрядами, забурлила и вспенилась. Одна из лошадей жалобно заржала, валясь обугленной тушей – паром заскрипел и остановился.

– Берегись!!! – буквально смело прочь короля.

В то место, где он только что стоял, хлынуло голубое пламя, расколовшее доски в щепки. По палубе побежали крохотные огоньки.

Сверху послышались крики. Три вемпира, носящиеся над паромом, свирепо клекочут, понукаемые всадниками. Голубой плащ, зеленый и красный. Зеленый вскинул короткий деревянный жезл – это из него только что исторглось заклятие, едва не убившее короля.

Барон Джориан, вытолкнувший монарха из-под удара, резко выхватил два тяжелых пистоля, спуская курки одновременно. Обе пули настигли цель – вемпир зарычал, припадая набок. Этим колдовским тварям не страшны обычные раны, но поврежденное крыло остается поврежденным крылом. Даже самое свирепое чудовище не много натворит, лишенное конечностей.

Еще один колдовской удар! Пламенная вспышка расплескалась по корме, взметнувшись источающим жар факелом. По счастью, дождик, пусть и слабый, изрядно уменьшил огненную ярость – не то паром уже превратился бы в плавучий костер.

В буйстве пламени, рычанье вемпиров и грохоте драгунских пистолей тетивы паладинских арбалетов щелкнули сухо, едва слышно. Но керефовые болты сделали больше свинцовых пуль – вемпир красного плаща захлебнулся криком и начал падать, бессильно свесив крылья.

Речная стычка уже завершается. Колдун-теневик в голубом плаще, обеспечивший десантной группе скрытность вплоть до решающего момента, воспарил за облака, покидая место битвы. Колдун-боевик в зеленом плаще спланировал на вемпире-подранке к южному берегу, но, судя по звукам выстрелов, далеко не ушел.

А на палубе медленно распрямляется куча алой ткани. Король Обелезнэ нахмурился – этот колдун оказался вовсе не колдуном. С красным плащом серых его одеяние роднит лишь цвет. Но покрой совершенно иной, лицо прячется за глухим шлемом-колпаком, а ладони сжимают длинный «пламенеющий» меч…

– Маршал Астрамарий!… – скрипнул зубами Джориан, вынося из ножен саблю.

Увенчивающий алую мантию шлем повернулся, безошибочно находя единственную здесь фигуру в короне. Меч медленно поднялся…

– Убийца лода Нэйгавеца!… – воскликнул лод Борос, единым прыжком покрывая полпарома.

– Оставьте его нам!… – присоединился к нему лод Кенталл, выбрасывая меч из ножен.

Воздух разрезали серебристые вспышки. Паладины, в обычных сражениях всегда придерживающиеся кодекса чести, никогда не щадят нечисть. Честный поединок один на один – для противника-человека, а не для колдовской твари.