Властелин моего сердца, стр. 71

Лусия присела перед королевой в почтительном реверансе, но, поднявшись, сказала:

– Матильда, ты совсем сошла с ума. Королева засмеялась:

– Люди всю жизнь говорят мне об этом. Святые угодники, как хорошо, что ты приехала, Лусия! Садись и расскажи мне все новости. Ты сможешь и позже пообщаться со своим сыном.

Матильда жестом приказала Эмери и Мадлен удалиться, но они слышали, как она сказала:

– У него дела идут отлично, ты можешь гордиться им.

– Я всегда им гордилась, – ответила Лусия. – Ты все еще мучаешься при родах или только выжидаешь время, чтобы лопнуть, как гороховый стручок?

Мадлен и Эмери обменялись усмешкой, возвращаясь на свои места.

– Она просто прелесть, – сказала Мадлен.

– Да, но не заблуждайся. Даже отец приходит в ужас, когда она принимается спорить. Теперь есть надежда, что королева возьмется за ум.

– Я молю Бога, чтобы это случилось. – Мадлен вертела в руках печенье. – Ты видел Альдреду?

Он удивленно взглянул на нее. Мадлен облегченно вздохнула:

– Она приехала вместе с твоей матерью.

– Значит, мама останавливалась в Баддерсли, – заметил он без всякого интереса. – Но зачем она привезла Альдреду?

– И почему, – многозначительно спросила Мадлен, – Альдреде захотелось приехать?

Глава 21

Королева удалилась рано в сопровождении всех своих дам и леди Лусии де Гайяр. Как только королева устроилась на ночь, Мадлен вместе с матерью Эмери отправились разыскивать гофмейстера, чтобы получить комнату для Лусии. Тот был обеспокоен.

– У меня нет ничего, леди Мадлен. Женские комнаты переполнены.

– Вам не стоит волноваться, – сказала Лусия. – Я не такая уж нежная и могу переночевать в зале или даже в конюшне.

– О, глубокоуважаемая леди, – сказал гофмейстер, – это недопустимо! – Внезапно его лицо просветлело. – Может, вы возьмете эту даму в свою комнату, леди Мадлен?

Мадлен вспомнила об отдельной комнате и поняла, что так и следует поступить. И не только потому, что Лусии там будет удобнее, но и для того, чтобы у них с Эмери не было соблазна. Речь больше уже не шла о ее клятве, но им действительно следовало решить между собой некоторые вопросы, если они хотели обрести счастье.

– Блестящая идея, – сказала она. – Пойдемте со мной, миледи.

Когда они вошли в комнату, Лусия огляделась и сказала:

– Ведь это ваша с Эмери комната.

– Да, – сказала Мадлен, – но вы нас нисколько не стесните.

– Звучит слишком неправдоподобно, – сказала Лусия.

Лицо Мадлен вспыхнуло.

– Мы оба очень устали за эти дни.

– Едва ли дневная поездка могла бы остановить Гая и меня.

Мадлен не знала, что и сказать на такие откровенные признания, и достала из сундука два серебряных кубка.

– Я знаю, что ваша женитьба была странно обставлена, – сказала Лусия. – Вам удается ладить между собой?

Мадлен наполнила кубки вином.

– Время от времени, – сказала она, передавая кубок Лусии.

Та рассмеялась:

– А мне не следует вмешиваться. Прости меня, дорогая. Тяжело иметь единственного ребенка. Он отлично выглядит, хоть и измотан.

Мадлен вздохнула, но улыбнулась.

– Поверьте, мы все поседеем, пока доставим Матильду в Йорк.

Вошел Эмери и услышал самый конец разговора.

– Верно. Тебе удалось уговорить ее изменить решение, мама?

– Нет, и сомневаюсь, что удастся. Матильда полностью сознает сложность положения, но она всю жизнь силой воли управляла своей судьбой и думает, что сможет так всегда. Зная Матильду, я бы сказала, что шансы родить ребенка в Йорке довольно высоки.

Эмери осушил кубок, который протянула ему Мадлен.

– Так тому и быть. Завтра мы должны попасть в Гейнсборо, затем следует Эрмин, потом Йорк. Всего три дня, и все по воде. А теперь, – сказал он, плюхнувшись на скамью рядом с матерью, – расскажи-ка мне о своих приключениях и обо всем, что происходит дома.

Мадлен сделала вид, что ей нужно к королеве, и оставила их вдвоем. Когда она вернулась, Лусия благодарно ей улыбнулась. Вскоре Эмери отправился на ночной обход своего войска, оставив женщин наедине.

– Он так возмужал, – сказала Лусия с гордостью, но и с некоторым сожалением.

– Я всегда знала его только таким.

Лусия любовно сложила плащ Эмери, который он бросил на сундуке.

– Кажется, что прошло удивительно мало времени с того момента, как он был младенцем у моей груди, еще краткий миг с тех пор, когда он был неуклюжим подростком и у него ломался голос… – Она глубоко вздохнула. – Ты должна извинить глупую мать…

Мадлен крепко обняла ее.

– Я прощу вам все, что угодно, потому что вы подарили мне Эмери.

Лусия откинулась назад, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Это правда? – Она улыбнулась. – Тогда я довольна. Ты будешь оберегать его. Я волновалась, как он тут. Гай был крайне озабочен.

Мадлен едва успела удивиться, каким образом, по мнению Лусии, она сможет оберегать Эмери, но тут вспомнила Хенгара.

– Гервард – ваш брат, правда?

Лусия прищелкнула языком.

– Да, и если мне представится случай, я вправлю ему мозги! Ох уж эти мужчины! Время нельзя повернуть назад. Он должен смириться.

Когда они разделись, Мадлен отважилась спросить об Альдреде.

– Я видела в вашей свите женщину из Баддерсли. Зачем она здесь?

– Ткачиха? Когда я остановилась там, разыскивая вас, она напросилась ехать со мной. У нее недавно убили мужа, и ей нужно поехать к брату в Йорк. А что, какие-то сложности?

Мадлен покачала головой:

– Если не считать того, что ее мужа нашли убитым в Хантингдоне, когда мы останавливались там. Виновный не найден. Вполне возможно, что у нее есть родственники в Йорке.

Но Мадлен сомневалась в этом. Она никогда не слышала о таких родственниках. И где теперь Эмери? Ее так и подмывало пойти искать мужа, чтобы проверить, не с Альдредой ли он.

Мадлен с Лусией легли спать на кровати. Когда они устроились, Лусия промолвила:

– Бедная женщина. Особенно если учесть, что она ждет ребенка.

Мадлен оцепенела.

– А это так? По ней не скажешь.

– Да, верно, но она сказала, что беременна.

На следующий день Мадлен не имела возможности заговорить на эту тему с Эмери, но когда все они собрались на берегу канала Фосс-Дайк, к ней подошла Альдреда.

– Леди Мадлен, – с притворным смирением сказала она, – надеюсь, вы не против моего приезда сюда с матерью вашего мужа?

Мадлен настороженно посмотрела ей в лицо.

– Конечно, нет, – солгала она. – Как я поняла, ты едешь к родственникам в Йорк.

Взгляд женщины изменился – она почувствовала ложь.

– Женщине тяжело терять мужа, леди.

– Да, конечно. Я буду рада помочь тебе снова выйти замуж. Шериф сказал тебе, что я заплачу вергельд? Двадцать шиллингов, если не ошибаюсь.

– Ага, – сказала Альдреда и дерзко добавила: – Вот я и спрашиваю, с чего бы вам платить мне?

– Я ваша хозяйка в Баддерсли, – спокойно пояснила Мадлен. – Я забочусь о вашем благополучии, но боюсь, что убийца твоего мужа никогда не будет найден.

– В самом деле? – сказала Альдреда с откровенной насмешкой. – Время покажет. Но благодарю вас, леди, за вергельд. Он будет весьма кстати. В конце концов, мне надо растить дочь.

Мадлен не смогла сдержаться:

– Да и другой младенец на подходе, как мне известно. Когда ты его ждешь?

– Вскоре после Пасхи или около того, леди. – Альдреда улыбалась, как сытая кошка. – Зачат совсем недавно.

– Какое счастье, – сухо сказала Мадлен, – понести ребенка после стольких лет бесплодия. Ты, наверное, возносила особые молитвы.

Женщина самодовольно ухмыльнулась:

– Я действительно сделала нечто особенное, леди.

Альдреда поклонилась и ушла.

Когда Мадлен вновь увидела эту женщину, она разговаривала с Одо. Это вызывало сильное беспокойство. Сначала человек д'Уалле, теперь Альдреда. Если Одо представится возможность причинить им с Эмери вред, он ни за что этого не упустит. А ее чутье подсказывало ей, что Альдреда – сущее воплощение зла.