Жемчужины бесед, стр. 77

Несчастный шакал, униженный и обиженный, бежал из тех мест и поселился в дальней степи. Подружившись со стаей шакалов, он поведал им свою повесть от начала до конца. Они сказали:

– Видишь, брат, ты по неведению совершил большую ошибку. Ты взвалил на себя бремя великого сана, но проявил пренебрежение в сохранении его. Ты взялся за дело, которое было тебе по плечу, но проявил легкомыслие в осуществлении его. Ведь великие мужи сказали: «Каждого, кому счастье покажет свой лик и кто не может оценить по достоинству это благо, каждого, кто достигнет великого сана и высокого положения, но преступит свой предел, кто отгонит от себя нас, старых рабов и верных слуг своих, и приблизит к себе чужаков и дурных людей, кто способен лишь на мелкие и ничтожные делишки, но притязает на великие и важные деяния, кто не посвящает своих близких и родных в тайны и секреты, но доверяет сокровенное чужакам и посторонним, несомненно ожидает то же самое, он кончит так же». И мудрецы также сказали: «Мудр и учен тот, кто не хвастает неуместно, кто не кичится попусту, кто предстает пред людьми таким, какой он есть на самом деле, чтобы не осрамиться и не опозориться, не быть униженным среди людей», как это случилось с тобой.

В той стае был шакал, умный и сообразительный, бывалый и опытный. Он молвил синему шакалу:

– Причина того, что случилось с тобой, из-за чего ты лишился столь высокого сана, что пал с такого высокого престола, в том, что ты не держал язык за зубами, что не вовремя и некстати поднял вой и крик.

С тобой случилось то же самое, что с ослом купца, который притязал на то, что он лев, но рев его засвидетельствовал обратное. – А как это было? – спросил синий шакал, и бывалый собрат стал рассказывать так.

Рассказ 55

Повествуют, что некий купец в стране Хорасан по воле превратностей судьбы и несчастий мира перешел от утра благосостояния к вечеру бедности. От всего мирского богатства, от всех сокровищ и денег у него остался лишь один осел. Купец полностью разорился, дела его так расстроились, что поправить их было невозможно. Он только и мог, что взваливать тяжкие вьюки на своего осла, нисколько не заботясь о нем.

И вот осел от голода и лишений дошел до такого состояния, что он и днем и ночью воздевал морду к лугам небес, устремлял взоры к долинам небосвода.

Хозяин так страдал оттого, что нечем накормить осла, что сам исхудал и отощал. Но у купца была львиная шкура, которую ему подарил друг. Нужно заметить, что купец тот был шутником и человеком веселого нрава. Он прикрыл морду и уши, хвост и копыта.

Некоторое время осел привольно пасся на нивах и в садах, пока не отъелся и не окреп. Сторожа садов и полей принимали его за льва и, завидев, взбирались на деревья или прятались в пещерах. Так он блаженствовал на тучных нивах и в садах в благоденствии и покое, раздобрел и разжирел. Однажды ночью этот осел пасся в саду, пощипывая траву, и вдруг поблизости услышал рев себе подобного, глас другого осла. И он заревел во всю ослиную глотку, оправдывая выражение: «Воистину, самый мерзкий голос у ревущего осла». [323] Хотя хозяин строго наказывал ослу ни в коем случае не подавать голоса, однако его гордость и мужское достоинство не позволяли ему уступить ревом другим ослам. Он издал зов пронзительный и душераздирающий и долго не мог угомониться.

Осел все еще продолжал реветь, когда к нему сбежались со всех сторон сторожа, отлупили и отколотили его как следует. Они сорвали с него, словно кожу с вора, львиную шкуру, привязали к дереву и стали колотить, словно били в литавры падишахов или барабаны газиев. Они хотели рассчитаться с ним за пережитый страх и не переставали учить его уму-разуму до самого утра. Наконец цветы планет и огни звезд исчезли с лужайки неба и нивы небосвода, а петух старушки, словно соловей в саду, затянул свою мелодию. Купец пришел к тому дереву, попросил прощения у садовников, отвязал полуживого осла и стал наставлять на путь истины. Но уже было поздно, ведь великие мужи сказали: «Какой смысл подвешивать жемчужины назидания к ушам осла? Какая польза надевать собаке золотой ошейник?»

Когда бывалый шакал кончил свой рассказ, синий не проронил ни слова. Подавленный и огорченный, он повесил голову.

– А теперь узнай, о Мах-Шакар, – сказал попугай, – смысл этой притчи в том, что, как бы человек низкого происхождения и низменных наклонностей ни пытался скрыть свою природу и род, его поступки и повадки, его слог и слова будут свидетельствовать о том, кто он на самом деле, и произойдет это очень скоро.

Когда Мах-Шакар постигла сокровенный смысл этой притчи, она подумала, что ночь уже кончилась и скоро настанет утро, что уже нет времени на то, чтобы узнать характер любимого и понять, что он собой представляет, что лучше вернуться к себе в покои и почивать на ложе неги. Она размышляла так, когда просторы мира озарились утренними лучами солнца, как ее лицо, а лик неба очистился от блесток звезд.

ПОВЕСТЬ о Хуршид, жене купца Сайда, чрезмерная красота которой стала причиной ее несчастья

На тридцать первую ночь, когда златоликая госпожа солнца из-под семицветного покрывала неба ушла за завесу запада, когда солнцеликий тюрок луны перешел с востока на свод небес, Мах-Шакар, от смущения перед лицом которой блистательное солнце прикрывает свой лик завесой из туч, а луна, столь лучезарная и светлая, от страсти сгибается, словно чоуган, пришла к попугаю, приготовившись к свиданию с любимым. Как и прошлой ночью и другими ночами, она завела с ним разговор, стала вновь рассказывать о своем безумии, любовном недуге, страсти.

Попугай сначала выказывал подобающие почести, показал искренность своих помыслов, а потом сказал:

– На этот раз госпожа пусть идет в здравии и счастье, спокойно и благополучно, да побыстрей возвращается. Но прежде прошу смиловаться и ответить мне на один вопрос. А потом уж торопись.

– Что это за вопрос? – спросила Мах-Шакар. – Говори. Какова твоя цель? Быть может, я смогу помочь тебе.

– Знаешь ли ты, – спросил попугай, – откуда берутся у влюбленных тяготы и трудности, переживания и страдания? Из-за чего у влюбленных горести и скорби, томление и грусть?

Мах-Шакар, хотя все это ей было хорошо известно, и она могла дать ответ на его вопрос, тем не менее, притворилась, что не знает и ведать не ведает, и молвила так:

– Это мне совсем неизвестно. Но если ты знаешь что-нибудь об этом, то скажи мне.

– Да будет тебе ведомо, – сказал попугай, – что все беды, которым подвергаются влюбленные, все несчастья, которые обрушиваются на тех, кто страстно любит, происходят из-за красоты и прелести возлюбленной, из-за совершенства и изящества красавиц. Ведь говорят: