Зона поражения, стр. 112

Мы влетели в Чернобыль-4 на полной скорости, миновав мертвый блокпост и распугав стаю слепых собак, рыскавших вокруг него. Рыскали собаки не зря: вокруг блокпоста в изобилии валялось мертвых тварей. Прежде чем погибнуть, военные неплохо повеселились. Шлагбаум при въезде кто-то уже снес, поэтому мы сумели проскочить, не сбавляя скорости.

Центральная улица Академика Александрова была перегорожена сгоревшим бронетранспортером, который уже даже не дымился, поэтому нам пришлось петлять между домами. В принципе, городишко у нас крошечный, но извилистый: чтобы добраться из одного конца в другой, нужно потратить немало времени. Строили его сначала как временный военный городок, а когда он начал разрастаться, выяснилось, что первоначальная планировка такому разрастанию способствует мало. Во дворах валялись трупы, мелькали в свете фар гибкие тела мутантов. Один раз наш джип атаковал псевдогигант, который внезапно вылетел из-за трансформаторной будки и с такой силой ударил машину всем телом в дверцу, что джип едва не встал на два колеса. Впрочем, бегуны из псевдогигантов плохие, поэтому мы тут же от него оторвались.

Попетляв еще некоторое время между брошенной прямо на улицах бронетехникой, мы наконец вырулили к бару «Шти». Хе-Хе остановил машину, оставив мотор работать на холостых оборотах. Окна в здании были темными, никто даже не подумал открыть нам ворота. Вдоль улицы – там, куда падал лунный свет, – виднелось большое количество дохлых мутантов, возле которых паслись их живые сородичи, в основном слепые собаки. Вокруг нашего джипа тут же начала крутиться всякая живность, очень заинтересовавшаяся новой добычей. В свет фар мутанты старались не попадать, поэтому нам были видны только внезапные фосфорические взблески глаз и неясное движение в обступившем нас мраке.

Гибкое тело метнулось к нам из темноты справа, и тут же в здании грохнул выстрел. Огромный чернобыльский пес с размозженной левой лопаткой рухнул в грязь возле заднего колеса и в агонии заскреб лапами по земле.

– Забаррикадировались, – констатировал я. – Посигналь-ка им.

Хе-Хе оглушительно забибикал. Что ж, либо нам откроют ворота, либо мы эти самые ворота тараним с разгону и впускаем мутантов внутрь. Все просто.

Створки ворот начали медленно, со скрипом расходиться в разные стороны, и Хе-Хе тут же рванул с места, давя не успевших уступить дорогу мутантов. Высунувшись из окна, я короткой очередью снял слепую собаку, метнувшуюся в открывающийся проем, и еле успел втянуть голову обратно, чтобы мне не снесло ее воротами.

Хе-Хе на полной скорости влетел во внутренний двор бара, ободрав крылом краску с ворот. Как только мы оказались по эту сторону массивного бетонного забора, Храп и Гоблин, распахнувшие нам тяжелые створки, тут же навалились на них, спеша снова закрыть ворота, пока никто не прорвался с той стороны. Едва Гоблин наложил засов из широкого металлического профиля, снаружи послышался глухой удар, и ворота содрогнулись – кто-то тяжелый, не успев затормозить, вписался в них со всей дури.

Мы выбрались из машины. Двор патрулировали Сыпь и Енот, вооруженные американскими автоматическими винтовками. Я пожал им клешни.

– Рад вас видеть, бродяги! – оскалился Енот, поправляя сползающую на глаза бандану. – Я уже думал – все, положили вас твари. Труба дело, полно наших легло в Зоне во время прорыва. Мутантов слишком много! Нам не удержать бар.

– Ваша работа? – я кивнул на ворота, за которыми валялись кучи дохлых тварей.

– Ага! – радостно доложил Енот. – Выглядываем в щели. Наши еще со второго этажа и с крыши бьют из снайперских винтовок. Оружия и патронов море, у Бубны целый арсенал в подвале, как раз на такой случай. Ну, или там какую-нибудь шушеру пугануть – борзых мародеров или голубые каски…

– Ясно, – сказал я. – Бубна где?

– Наверху. Где же ему еще быть, тренеру нашему. Командует.

Мы с напарником и фальшивыми охотниками поднялись наверх. Увидев меня, Патогеныч одобрительно взревел. Он стоял у стены возле оконного проема и, время от времени коротко выглядывая в окно, палил по шмыгающим в темноте коричневым телам.

– Чего прячешься? – поинтересовался я. – Боишься, что кто-нибудь из них в тебя выстрелит?

– Пошел к черту! – обиделся Патогеныч. – Бюреры!

Тут же, словно иллюстрируя его слова, разлетелось вдребезги соседнее окно, из которого палил Монах. С проклятиями осыпанный осколками сталкер отскочил в сторону. По полу загрохотал прилетевший с улицы внушительный блок, состоявший из четырех потрескавшихся кирпичей, которые были скреплены старым, давно застывшим цементным раствором. Похоже, этот блок только что выломали из стены полуразрушенного пакгауза на противоположной стороне улицы.

– Во, видал? – удовлетворенно отметил Патогеныч. – Телекинез. Швыряют нам в окна всякую чепуху. Мухе чуть башку не снесли булыжником, лежит сейчас в бункере весь перевязанный, отдыхает.

– Весело у вас тут, – оценил я.

– А то, – согласился коллега. – Давно уже так не веселился. В точку!

Он высунулся в оконный проем, коротко прицелился и выстрелил, тут же снова нырнув за стену. С улицы донесся нечеловеческий вопль – его пуля нашла себе мясо. Будучи в хорошем расположении духа, Патогеныч перед выстрелом обычно любил вслух обращаться к патрону в стволе: «Ищи мясо, дорогой. Найдешь – кричи».

– А это что за чума? – удивился я, наступив в гнилостную слизь у стены, очень похожую на выделения мутантов.

– А! – оживился Патогеныч. – Это знаешь что? Это нам в окно швыряли слепых собак. Прикинь, да?

– Как это?! – поразился я.

– А вот так! – с удовольствием пояснил сталкер. – Телекинетики чертовы. Вздернут собаку в воздух, поднимут метров на пять-шесть над землей, раскрутят да как швырнут! Несколько штук разбили на хрен об стены и уронили на землю, но парочку все-таки зашвырнули в помещение. Пришлось гонять их по этажу. Видишь, наблевали.

– Хорошо, что вы вернулись, – сказал кто-то из глубины зала голосом Бороды. – Наших легло немерено. Мавпа, Пивкабы, Гурвинек… Астроном ста метров до бара не дотянул, вон там лег, на повороте. Его уже растащили, наверное…