Снулль вампира Реджинальда, стр. 20
Портье дрых за конторкой. Он лишь на миг приоткрыл глаз, когда поздний гость прошагал мимо него, и вновь погрузился в дежурную грезу.
– …весьма летуч. Видите?
– О, прелесть! Испаряться прямо на глазу!
– А что я говорил?
Голоса показались Цвяху подозрительно знакомыми.
CAPUT VIII,
в котором теоретик и морфинит фонтанируют идеями, все персонажи собираются на кладбище, делаются с видетелями ужасной баталии, а кто-то кричит: «Лекаря!»
В номере, который даже не озаботились запереть, обнаружилась сладкая парочка: морфинит Икер Тирулега и приват-демонолог Матиас Кручек. Оба, чуть ли не силой отбирая друг у друга «инструмент», с азартом мучили утомленного снулля – тыкали в клюв твари кипарисовой лопаточкой. Снулль чихал и подрагивал щупальцами, желая издохнуть.
Исследователи же увлеченно обсуждали результаты.
От хандры Кручека и следа не осталось.
– Фарт, дружище! Как хорошо, что ты зашел!
– Да-да! Мы рад очень-очень!
– Мы тут с сударем Тирулегой пришли к потрясающим выводам!
– Да-да! Старый Икер весьма благодарить сударик Кручек!
– Непаханое поле!
– Теперь знать: от сей снулль большой польза извлекнуть… извлекать!
Оставив полумертвого снулля в покое, доцент с ловцом принялись наперебой хвастаться достижениями.
– Ты понимаешь, Фарт? Мы имеем наглядное подтверждение 2-го Принципа Компенсации! Как установил сударь Тирулега, данный снулль является эфирным разносчиком возвратно-циклического типа. Судя по ряду признаков, ему очень много лет.
– Очень! Древность!
– Ты понимаешь, что это значит?
– И что же? – осторожно поинтересовался венатор, опасаясь подтвердить репутацию полного тупицы. Ладно бы перед другом детства, а то ведь перед практически незнакомым ловцом снуллей!
– Я тоже не сразу сообразил, – смилостивился теоретик. – Это персональный снулль! Он является конкретному вампиру на протяжении долгого времени. У сновидца просто обязана выработаться сильнейшая фобия. Он панически боится…
– Да-да, упырец бояться! Трястись до поджилок! – вмешался Тирулега. – И сударик Кручек сделать… ум-за-ключ?
– Умозаключение?
– О! Верно! Ум-заключений: из сей снулль надо зелье варить. Человек зелье пей, живот натирай, в жилье брызгай. Упырец такой человек, как огонь, бояться. К жилье близко не подходи!
– Но он же ядовитый!
Фортунат покосился на мухомор со щупальцами. Тот затравленно свернулся клубком в радужной плетенке. Снулль весь лоснился от гадости, выступившей из пор и бородавок.
– Выделямая им отрава летуча, – не задержался с ответом доцент. – При должной термической обработке…
– Сударик Кручек и старый Икер придумать! Мы инкубонис варить в кипяток. Вместе с луковиц-упырей. Луковиц выкидать, вода сливать, снова варить. Пока луковиц синий – дальше варить. Луковиц приятный цвет – сушить, мельчить вареный снулль, в порошок толочь. Яд больше нет, а упырец дрожать в страхе!
Старик расплылся в довольной улыбке.
– Ценный зелье производить! Много денег брать в оба рука! Старый Икер делиться процентой с сударик Кручек. Сударик Кручек умный шибко. Он за великий мудрость третину огребать…
– …мы стоим на пороге подтверждения опытным путем теории циклического развития некоренных инферналов! Кроме того, похищение снулля наверняка влечет за собой временную деградацию вампира. Ты – охотник, ты должен понимать! Опасного и сильного упыря теперь можно банально «опустить» по шкале Тремменса, похитив его персонального снулля! А затем ликвидировать, ослабленного, или сделать внушение…
– …лавки везде открывай. В лавках торгуй, барыш бери!..
– Жаль, что фон Тирле столь болезненно воспринял поднятую тобой тему. Да, это является косвенным доказательством, но мы нуждаемся в прямых свидетельствах. Думаю, если привлечь среднесильную психею-наемницу, его удастся разговорить…
«Психея-наемница? Мудрец ты, друг детства! Именно в такой роли я и выступал этой ночью. Кто бы мог подумать?..»
– Господа! Вы меня слышите?!
Исследователи прикусили языки.
– Все это замечательно. И теория, и практика, и грядущие барыши. Однако я вынужден вас разочаровать. Фон Тирле желает вернуть своего снулля. Я дал ему слово отпустить на волю этот летучий мухомор. Сегодня же.
– Упырец хотеть возвернуть кошмар? – до крайности изумился Тирулега. – Зачем?!
– Не хотеть, а страстно желать. Матти, он фактически подтвердил твои выводы. Я потом расскажу. Фон Тирле крайне дорожит адом, в котором пребывает каждый день. Извините меня, сударь Тирулега. Наверное, я не имел права все решать один. Но вы ведь собирались уничтожить добычу…
Старик грустно вздохнул.
– Я понимать. Если ему снулль до зарез нужен – я выпускать.
– Ничего, вы других наловите, – подбодрил морфинита Кручек. – В городе веселится уйма вампиров. Ходи с рассвета до заката, лови сачком…
– Другой снулль ловить, значит, другой упырец мучить, – возразил старик. – Скверно. Душа у меня болей.
– Да это ж упыри! Кровососы! Чего их жалеть?!
– Ага. А душа все едино болей.
– Людям польза будет! Еще и денег заработаете. Вы же хотели разбогатеть?
– Так оно да. Ваша правда есть… – неуверенно протянул старик.
Он задумался и подвел итог:
– Но этот дрянь так не так выпускай надо.
– Погодите! Фон Тирле очень просил показать ему снулля перед освобождением. Он его ни разу не видел. Мы договорились встретиться возле склепа, перед рассветом.
Теоретик от возбуждения вскочил, как юноша.
– Я должен при этом присутствовать! Идемте скорее!
– Хорошо, – кивнул покладистый морфинит. – Старый Икер идти вместе с сударики, нести снулль. Только шляпа надеть и муравейный сок взять. Когда такой злющий снулль нести – муравейный сок ой как потребен…
– Ну, и где он?
Кладбище утопало в тумане. Все вокруг залило овсяным киселем. Словно ранние пташки угодили в Межмирье, в Область Разделяющей Мглы. Рукотворными утесами торчали верхушки надгробий и памятников. В десятке шагов темнела каменная туша склепа – жилища Реджинальда фон Тирле.
Вампир не спешил объявиться.
Предрассветье – смутное время суток. Ночная темень поредела, истончилась, сделалась зыбкой и лживой. Луна убралась на покой, звезды погасли, а солнце медлит выбраться из-за горизонта. Очертания предметов сливаются в серую муть; она идет рябью, мороча зрение.
А тут еще бессонная ночь, глаза слипаются…
Венатор мазнул ладонью по листьям упокойника, мокрым от росы. Провел по лицу, стирая сонную одурь. Рядом зябко передернул широкими плечами приват-демонолог. Вроде и лето в разгаре, а сыро, муторно, озноб пробирает. Ловец снуллей присел на корточки в узком ущелье между двумя мемориальными стелами. Его черная шляпа плавала на поверхности туманного моря.
Старик чувствовал себя не в своей тарелке, но крепился.
– Он боится. Жаждет увидеть снулля, но не может преодолеть страх.
Голос Кручека звучал сипло, как у простуженного.
– Судя по тому, что ты рассказал нам по дороге, его фобия очень сильна.
– Я пробую его нащупать, – буркнул Фортунат. – Наверняка где-то рядом прячется…
Охотник на демонов раскинул «волчью сеть», накрыв изрядную часть погоста. Возле склепа мигом обнаружился силуэт, тускло мерцающий некроэманациями. Ощутив касание сети, вампир с беспокойством зашевелился.
– Сударь! Я вас нашел, стукали-пали! – венатор нарочно избрал насмешливый тон. Если в фон Тирле сохранились хотя бы остатки гордости, это подействует. – Выходите. Ваш снулль ждет вас.
Пару секунд фон Тирле колебался: в прямом и переносном смысле слова. Затем он расплылся кляксой и исчез. Забурлил туман, вспух белесыми клубами – миг, и из них соткалась фигура Реджинальда во плоти.
Вампир был сконфужен.
– Вы пунктуальны, господа. Приношу свои извинения, что заставил вас ждать. Итак, могу ли я увидеть?..