Высокая магия, стр. 34

Коридор разветвлялся на три рукава, развилку озарял свет, проникающий сквозь решетку в потолке. Там, совсем недалеко, была обычная кадиллицкая улица, сияло солнце и шли по своим делам горожане.

Здесь, внизу, было пусто и тихо. Где-то капала вода.

– Не-ка, не люблю, когда под землей, – пожаловался Сэмка Маркелыч, щурясь и тяжело пыхтя. – Правильно свернули, Джанки?

Мы быстро шли по одному из коридоров. Освещения пока хватало, но я предполагал, что вскоре станет темнее. Шум шагов доносился сзади.

– Там вроде пару рож знакомых мелькнуло. Кто они такие? – спросил Маркелыч, имея в виду тех, кто проник в зал «Неблагого Двора» через окно, а теперь пытался догнать нас по коридору.

– Это хлопцы Пена Галата, – ответил Золотце. Он шел впереди всех вместе со вторым бойцом. Пара других двигалась позади нас. И всё, остальные остались наверху и вряд ли теперь смогли бы последовать за нами… впрочем, как и многие из подручных Галата.

– Эльфы где-то впереди, – произнес я. – Мы за ними идем, а ребята Галата за нами. Наверное, Большак струхнул и привел их, пока мы в доме были.

– Гнида, – подвел итог Сэмка. – Джанки, этот чмырь в красной одёже… То, что я думаю, это правда?

Золотце замедлил шаг и чуть повернул голову, прислушиваясь к нашему разговору.

– Наверное, – тихо сказал я. – Никогда его в глаза не видывал, но это, кажись, сам Красная Шапка.

– Уф-ф… – Маркелыч ссутулился и опустил голову. Я заметил, что, как только драка закончилась, он опять стал двигаться вяло, сонно. – Значит, сначала вломились ребята Галата, а уже после Красная Шапка подвалил. Токмо этого мне не хватало…

Тут я его понимал. Красная Шапка – знаменитый аскетский шаман, причем известность его того же порядка, что и, скажем, у гнома-великана Куинбуса Флестрина или орочьего колдуна Герена Песчаного. То, что он проник в город, незамеченный ищейками Неклона… это заставляло призадуматься. Например, о том, для чего он пришел в Кадиллицы?

– Этот, который в зале был к столу пригвожден, это Драп? – спросил я.

– Ага. Вернее, трупак Драпа.

– Он вроде еще живой был. Чего это они с ним так?

– Пытали, по-моему. Драп с Эфедроном покойным обкурились, видать. А тогда чувствительность к боли сильно притупляется. Вот его эльфы ножиками и тыкали, хотели, может, узнать, чего они в квартире аскетки делали, кто их туда поставил да куда сама аскетка подевалась.

– Но тогда, выходит, Мариха не у эльфов?

– Выходит, что так.

Приглушенный скрип впереди заставил Золотце со вторым бойцом отпрянуть к стенам. Золотце выставил перед собой самострел – это был последний самострел в нашем отряде, – а второй боец поднял меч. Сзади доносились голоса ребят Галата. Сделав несколько шагов вперед, я нагнулся. Под стеной лежала палка, один ее конец был обмотан почерневшими тряпками – остатки факела. Я поднял его и сунул в руки Маркелычу.

– Скоро станет совсем темно. Зажжешь тогда.

Пройдя еще немного, мы увидели, что коридор опять разветвляется. Тусклый свет проникал сюда сзади, и в нем вдруг возникло несколько теней. Одновременно впереди, из левого ответвления, донесся скрип.

– Это их одежа скрипит, – прошептал Маркелыч. – Она ж кожаная. Пошли туда. Золотце, будь готов.

Мы свернули в левый коридор. Сэмка на ходу снял с ремня ножны и зачем-то стал приматывать к ним факел. Еще один поворот, впереди опять раздался скрип. Стало почти совсем темно, голоса ребят Галата стихли – возможно, они не разобрались, куда пошли мы, и свернули в другой коридор. Положив руку на земляную стену, я ощутил под ладонью… даже не дрожь, а словно эхо дрожи, отголосок очень тихого и далекого гула.

Темно-серый силуэт Золотца остановился.

– Ничего там не вижу, – донесся его голос.

– А здесь проход… – Маркелыч показал на противоположную стену.

Я поглядел – там действительно была узкая прореха.

– Где мы, Джанки?

Я пожал плечами, но он вряд ли смог разглядеть мой жест.

– Не знаю. Это незнакомая мне часть подземелий.

– Не-ка? А примерно хоть? Вверху-то что?

– Думаю, ближе к центру города.

– Главная площадь, выходит?

Золотце приблизился к нам и прошептал:

– Не пойму, чего там. Пещера какая-то, что ли? Большое, ни стен не видно, ни потолка. А сзади как, тихо?

Я оглянулся.

– Тихо. Галатские парни заблудились, наверное.

– Это хорошо. – Золотце глянул на Маркелыча. В темноте его лица было почти не видно. – Что теперь делаем?

– Здесь постойте.

Сэмка прислушался, затем пошел вперед и тут же скрылся в темноте.

– А там что-то слышно, в пещере этой? – спросил я у Золотца.

– Да вроде скрипнуло че-то. А потом – нет, тихо… Как бы нам тут не затеряться совсем.

– Не боись, – сказал я ему. – В случае чего через Патину я разведаю путь и выведу.

– А, так ты меченый… – понял он.

Впереди затрещало, потом вспыхнул огонь на конце палки. Серые тени протянулись от нас по земляному полу.

– Пс-с… – донеслось спереди.

Трое бойцов замерли под стеной, а мы с Золотцем сделали несколько шагов и увидели Маркелыча, сидевшего на корточках с вытянутой вперед рукой. Он держал ножны с примотанным к концу факелом. Мы присели рядом, осторожно выглядывая. Коридор здесь заканчивался, дальше было какое-то очень большое помещение – огня не хватало, чтобы озарить стены и потолок. Гул, который я то ли услышал, то ли почувствовал, когда приложил ладонь к стене, теперь звучал громче. В него вплетался тишайший плеск.

– Странно как-то, – сказал я. – Никогда не знал, что в кадиллицких подземельях есть такие места.

С лязгом что-то ударило по ножнам, выбив их из рук Маркелыча. Факел упал, искры разбрызгались по земле, одновременно сзади вскрикнул один из бойцов. Я успел подхватить то, что ударилось в ножны, и оглянулся, вскакивая, – из узкой прорехи в стене лезли ребята Пена Галата.

Сэмка, подхватив факел, рванулся вперед, в темноту. Золотце за ним. Два бойца повалились на землю; замыкающий из нашего отряда пятился, отбиваясь мечом от троих, еще столько же бросились ко мне. Я побежал вслед за огнем факела, который подпрыгивал и дергался из стороны в сторону. Оружие, которое я схватил, имело странную форму, но сейчас я толком не мог его разглядеть. Скрип кожи, пыхтение Маркелыча, звон и топот… Сзади – короткий придушенный вопль, потом свист стрелы над головой. В темноте я увидел что-то массивное и почти успел остановиться – ткнулся в него вытянутыми перед собой руками так, что чужое оружие лязгнуло о камень.

Вдалеке возникла кривая, тускло мерцающая в свете факела полоса. Двигаясь с невообразимой скоростью, она понеслась по воздуху ко мне, но не по прямой, а скачками – словно находилась в руке кого-то бегущего. Но только бегун двигался неестественно быстро. Я отпрянул, сообразив, что он двигается на звук, развернулся, выставляя перед собой оружие, и тут обнаружил, что лезвие имеет точно такую же форму, как и кривая полоса, и точно так же тускло мерцает.

Два этих мерцания столкнулись в темноте, лязг отдался болью в запястье. Возникший передо мной темный силуэт извернулся, приседая, его оружие рывком переместилось, а мое от резкого толчка вывернулось из пальцев. Я различил гибкую фигуру, услышал скрип, увидел кривое лезвие над своей головой, и тут же сзади, из-за того массивного предмета, на который я натолкнулся, выскочил Сэмка. Он ткнул факелом в лицо эльфа, разлетелись искры, и в следующее мгновение факел погас.

Низко пригнувшись, я побежал в сторону. Сзади слышались шипение и звуки ударов. Опять я скорее почувствовал, чем увидел, преграду – и остановился. Как раз вовремя: еще чуть-чуть – и въехал бы головой в камень, чью холодную поверхность ощутил ладонью вытянутой перед собой руки. Ощупал ее. Похоже на широкий каменный барабан с двумя выступами по краям… Я провел ладонью по горизонтальной поверхности: какие-то комки, гладкий, округлый предмет, лужица чего-то теплого. Сзади послышались шаги; упав на четвереньки, я отполз за каменный барабан и затаился. Тьму пещеры наполняли шарканье и приглушенные звуки. Кривые лезвия то возникали, то исчезали, причем несколько раз появлялись они как-то уж очень высоко, словно те, кто держал оружие, залазили на что-то… или взлетали в воздух.