Книга дракона, стр. 57

Нет, всё было на месте: и спальня в ушке Иглы, и сама Игла, и горы, и Кривой лес. Но теперь все это осталось далеко внизу. Эб поднялся над сюжетом книги, над рассказанной в ней историей; его окружали мириады золотистых нитей, которые Кастелян протянул, когда писал ее. Он попал в самое важное место Зубастика, в его кульминацию, тайное средоточие авторского замысла.

Отсюда открывался вид на всю книгу. Эб видел все мысли и идеи Кастеляна, все заклинания, которые он создавал и записывал…

Он видел человека с курчавой бородой. Сжимая в руке перо, седобородый склонился над столом, где лежала книга в оранжевой обложке.

Он видел другого человека, чернобородого, одновременно создающего свою книгу.

Они были друзьями. Они обменивались замыслами и помогали друг другу, они создавали новые заклинания, писали свои книги и становились могущественнее…

Но Бардо Тодол завидовал. Он знал, что Кастелян талантливее, что он умеет создавать более сильные и тонкие заклинания.

Он знал, что «Зубастик» лучше и интереснее «Бардо Тодола».

Он решил избавиться от друга и нанял убийц.

Кастелян едва избежал гибели. Там, где жил маг, ему негде было спрятаться. И тогда он исчез в магическом мире своей книги, населенной созданными им заклинаниями. С Кастеляном отправился его помощник, эльф, ставший в результате еще одним персонажем оранжевой книжки.

Зависть все еще жгла Бардо. Враг исчез, но не погиб. Бардо Тодол искал его и не мог найти. Он искал долго и в конце концов случайно заметил, что из бархана неподалеку от Цуката начал бить источник золотистой магии. Тодол отправился туда, разрыл бархан и увидел раскрытую книгу, в которую была воткнута серебряная иголка с вкраплениями магрила. Тодол узнал Зубастика и понял, что тот с самого начала был спрятан здесь, но недавно кто-то воткнул в него магическую иглу – лишь после этого Тодол смог обнаружить книгу.

И еще он понял, что друг, ставший теперь врагом, до сих пор жив, пусть и не во внешнем мире, пусть в маленьком мирке своего творения.

По магриловой игле Бардо Тодол проник в мир Зубастика.

Внутри обитали созданные Кастеляном магические сгустки. Ведь заклинание слишком сложная штука, чтобы оставаться просто буквами на бумаге. Они считали себя живыми, а страницы оранжевой книги – настоящим миром, где у них были свои города, холмы, свой лес и горы. Этот текст написал маг, и потому книга жила за счет магии, скрытой в каждом камне, в каждой травинке и облаке, проплывающем по небу, в каждой строчке и каждом абзаце. Некоторые, более слабые заклинания так и оставались кольцами магии, путанками или домиками на деревьях, но те, в которые было вложено больше мастерства, не просто чувствовали себя живыми – они и были живы. Они хотели быть похожими на эльфов, людей, гномов… и, повинуясь заложенному в них стремлению к жизни, на страницах книги они оживали, становились людьми, эльфами, гномами.

Здесь обитал Сигизмунд, которого Кастелян создал в помощь кузнецам, госпожа Шлап – просто сгусток магии, помогающий людям следить за домашними животными, эльфы – охотничьи заклинания, магия в помощь покорителям гор и путешественникам. Кастелян был хороший чароплет, он придумывал заклинания на все случаи жизни. Но даже его магия со временем выходила из строя и либо исчезала, как старенькое заклинание для вязки бабушка Снок или заклинание-Вард, нужное, чтобы подольше не скисало молоко, либо дичала, как заклинания-эльфы.

Через магриловую иглу Бардо Тодол проник в оранжевый мир и увидел жизнь созданных врагом заклинаний. Осмотревшись, он понял, как изящно и тонко настроен этот мир. Все продумано, все течет по своим законам – законам магии. Разобравшись, что к чему, Тодол нашел своего врага, но уничтожать его не решился, ведь неизвестно, как повлияла бы смерть автора на этот мир. Зубастик мог существовать дальше и без него, а мог разрушиться в мгновение ока. Нет, Тодол отомстил более изящно. Он впустил в оранжевую книгу зловредные заклинания, принявшие облик гномов, и с их помощью построил Дорогу. Вскоре Тодол обнаружил, что враг знает про Иглу и даже посетил ее – но пока он не догадывается, что Тодол здесь. И Бардо усыпил Кастеляна, не ожидавшего нападения внутри своего мира.

По Драгоценной Дороге со всех страниц к Игле, в чьем ушке поселился Тодол, свозили магию, талант Кастеляна, без которого мир Зубастика начал умирать. Он бледнел, съеживался, с каждым годом в нем становилось все холоднее. Полученную магию Бардо скармливал своей черной книге. Его книга росла, крепла. Не все чароплеты могут дать своим заклинаниям столько мощи, чтобы те ожили, для этого нужно с большой любовью плести чары. Книга Тодола была мертва – как зомби. Она напитывалась чужими заклинаниями, использовала чужие идеи, мысли и чувства, изменяла их и превращала в свои, – но мертвые, лишенные и проблеска таланта. Золотистая магия темнела, становясь частью протомира.

Бардо Тодол все рассчитал правильно, за исключением одного – в конце концов книге «Бардо Тодол» перестал быть нужен ее автор.

И однажды она напала. В то время черная книга еще не была достаточно сильна, чтобы победить. Тодолу удалось справиться с ней и сковать магриловыми цепями. Он продолжал насыщать книгу идеями Кастеляна – магией Зубастика. Книга день ото дня становилась сильнее, пока маг не начал бояться ее и не прекратил кормить «Бардо Тодола» магрилом. Теперь он ждал лишь одного, окончательной гибели Зубастика, конца оранжевого мира.

Заклинание-Эбвин увидело и то, с чего все началось. Сопровождаемый эльфом старик с курчавой бородой ночью бежал между молчащими домами Цуката. С собой маг успел захватить только самое ценное, что у него было, – свою книгу. Состоящие на службе у врага небольшие хищные драконы-убийцы преследовали его. Ненадолго обманув погоню, Кастелян и эльф добрались до пустыни. Убийцы приближались, у мага не было времени спрятать Зубастика в более надежном месте. Они со слугой разрыли вершину бархана и просто закопали книгу. Раскрытую книгу.

Эб увидел, как старик произносит заклинание – и исчезает вместе с эльфом; лишь над барханом, где спрятана книга, ветер вздымает песчаный смерч.