Творцы миров, стр. 24
Я повернулся, дом близок, от девушки веет свежестью, теплом и задором, а голос веселый, юный и одновременно женственный. Она и правда очень похожа на Габриэллу, только в совсем юном исполнении и, так сказать, более эротичном. Леди не может выглядеть эротично, она все-таки леди, какой бы ни была в постели, а именно выглядеть эротичными могут только женщины попроще… Например, Мэрилин Монро, на которую эта красотка сильно смахивает. На очень юную Мэрилин, только что вылезающую из кокона гусеницы и расправляющую сверкающие крылышки.
Глава 13
Мы пошли плечо в плечо, и я, как картинку из кино, увидел, что в подъезд войдем чинно, так же поднимемся в лифте, в прихожей я сниму обувь и надену тапочки, она покажет комп, я в свою очередь покажу как пользоваться накопителем… За это время подоспеет кофе, выпьем, там же на кухне и посовокуплямся…
Я чуть скосил глаза, похоже, и она это понимает. Даже знает, как она предпочтет: то ли снимет джинсы и сядет ко мне на колени, то ли нагнется над столом. Можно и на столе, но это слишком, это для увлекающихся или уже на второй-третий день, а просто для знакомства мужчины и женщины нужно простое соитие, обычный коитус, как рукопожатие между мужчинами.
В подъезде навстречу попалась женщина с двумя собачками, на меня зарычали, Клариссе весело завиляли хвостиками. В лифте я сказал:
– Любят вас в доме.
Она засмеялась:
– Надеюсь, не только собаки.
Лифт маленький, она стоит почти вплотную, я с высоты своего роста вижу в треугольнике ее маечки белую незагорелую кожу и начало полной груди. Кларисса, проследив за моим взглядом, улыбнулась и, медленно взявшись за края майки, начала поднимать ее, не отрывая взгляда от моего лица. Лифчика не носит, это видно сразу, приоткрылись четко очерченные налитые выпуклости ослепительно белой кожи, наконец обе груди освобождено посмотрели на меня во всей красе светло-коричневыми кружками, слегка приподнятыми, соски крупные, как орешки…
И тут же Кларисса опустила маечку, да еще и показала язык.
– Что ты делаешь? – сказал я с укором. – Теперь я не смогу вставить в нужный сокет…
Она расхохоталась.
– Сумеешь!.. А нет помогу.
Квартира двухкомнатная, я сразу увидел, что здесь живет целая семья, но смолчал, мы же культурные люди, говнюк. Кларисса из прихожей сразу провела в комнатку поменьше, ее логово сразу узнаваемо по стенам, завешанным постерами с кинозвездами, поп-идолами и видами теплых морей с прекрасными отелями.
Четырнадцатидюймовый дисплей на столе, сам комп на полу, но я лишь нагнулся и, не поворачивая ящик, нащупал нужный разъем и воткнул шнурок.
– Готово. Теперь давай посмотрим… Вот он, видишь?
– Где?
– Видишь диски С, Д, сидюк… а теперь вот добавилась еще строчка?
– Ой, а я и не заметила!
– Смотри, кликаешь по ней… Не промахнись…
Потом мы выпили по чашке кофе, я похрустел печеньем, а когда Кларисса встала и хотела сполоснуть чашки, я придержал, расстегнул пуговицу на ее джинсах, потащил «молнию» вниз. На мои плечи опустились ее руки, я взялся за ткань, слезает так тяжело, будто сдираю кожу, как только женщины в них и влезают.
Она переступила с ноги на ногу, давая мне освободить джинсы. Я повесил их на спинку ее стула, трусики сняла сама, не доверив мне. Возможно, там испачкано, а мы не в такой степени близости, это уже второй уровень знакомства.
Низ живота подбрит аккуратно, без всяких премудростей, просто оставлена узкая полоска коротко подстриженных волос.
– Красивые ноги, – пробормотал я, – тебе можно ходить голой.
– Даже самые красивые ноги, – напомнила она весело, – где-нибудь заканчиваются.
– Где? – поинтересовался я тупенько. – Такие длинные, что все иду-иду…
Выждав, когда я расстегну и приспущу свои джинсы, она села мне на колени, широко разведя ноги, в самом деле длинные и красивые конечности спортсменки. Я взялся за края ее маечки, она подняла руки, я снял через голову и ловко набросил поверх уже пристроенных джинсов.
Она качнулась вперед, дразня тугими грудями. Соски надулись, я ловил их губами, успел подумать, что вот именно так все и увидел еще там, когда отошли из магазина. И стул именно здесь, и стол, и окно напротив, откуда яркий свет, отвлекает… но ничего, пусть чуть-чуть отвлекает. В некоторых случаях нужно, чтобы хоть что-то слегка мешало.
Потом снова по чашке кофе, мы ж интеллигенты, бля, я с удовольствием отхлебывал горячую коричневую жидкость. Теперь между нами некоторая близость, я как бы чем-то повязан, обязан ее защищать чуть-чуть больше, чем незнакомую, и она со мной еще свободнее и раскованнее, чем была.
– Хорошо, – выдохнул я, делая глоток и с удовольствием рассматривая ее. Она так и не набросила маечку, ограничившись трусиками и ультракороткими шортами, да и то потому, что теперь надо подложить в трусики необходимые прокладки. Молодые и уже созревшие груди разогрелись и смотрят на меня вызывающе раскрасневшимися оттопыренными кончиками. – Ты просто прелесть…
– Скоро этот рай кончится, – вздохнула она. – Опять в подворотнях трахаться…
– Что случилось? – спросил я.
– В понедельник родители вернутся. Сейчас на даче что-то копают, роют, сажают… Как я все это ненавижу! С детства отказывалась туда ездить. Дачи – это наши виллы, правда? Но на виллах отдыхают, а у нас все в земле, как кроты роются. Приезжают после такого отдыха, спины не могут разогнуть.
– Ну, – пробормотал я, – такова традиция…
– Глупость это, а не традиция, – отрезала она обиженно. – Нет, родители меня не понимают. Хоть у нас и благополучная семья. В смысле, уже три года живут. У меня есть мать и отец, хотя уже не помню, какой по счету. А все равно как будто пропасть между поколениями! Я их ценности не понимаю, они – мои…
– Ты еще учишься?
Она мотнула головой:
– Угу. Перешла в одиннадцатый. Лето заканчивается, через две недели снова в школу… Так не хочется! Школа – эта такая скука.
Господи, мелькнула мысль, так она еще школьница. Я думал, ответит, на каком курсе… Несовершеннолетняя, как бы родители не вернулись с дачи раньше времени. Сгорю, как швед без масла да еще и под Полтавой.
Заодно уж настроив комп вообще, теперь будет загружаться шибче и работать быстрее, без лагов и подвисания, я чмокнул ее в щечку, теперь мы друзья, и отбыл, завтра тяжелый день. Да у меня они все такие, даже когда трахался, все время помнил, что Кулиеву надо напомнить про новый инструментарий по текстурированию, а за Ворпедом проследить, чтобы не забыл закончить разработку лестницы классов и подклассов.
А, возвращаясь мыслью к Клариссе: это дурость насчет непонимания между поколениями. Даже мне это видно, хотя я пока что не отношусь к поколению родителей. Я так, где-то посреди. И вижу, что про непонимание говорят только сами тинейджеры. Ах-ах, родители их не понимают, взрослые их не понимают, вообще общество их не понимает!..
Хрень это все. Старшее поколение прекрасно, прекраснейше понимает. Само было тинейджерами, кололось, курило травку и употребляло чего покрепче, трахалось в подъездах и на крышах, проводило ночи на дискотеках, после чего заваливало экзамены… А вот тинейджеры еще не знают, что такое быть взрослым, когда от тебя требуется содержать семью, крепко стоять на ногах, обладать необходимым минимумом: хорошая квартира, хорошая машина и достойная зарплата. Ладно, дачу можно сюда не включать, это отрыжка совковой эпохи, но достойная зарплата обязательна, а ее не получить, если юность протрахаться в подъездах, курить травку и сбегать с лекций. Взрослые это знают, а тинейджеры еще нет. Вот и конфликт, когда отец, все испытав на своей шкуре, пытается уберечь сына или дочь от тупиков, на что те отвечают бунтом: ах-ах, меня не понимают, ах, я не хочу меняться, принимайте меня таким, какой я есть! И с лекций буду убегать, а уж какой из меня получится специалист и возьмут ли меня с такими знаниями на работу… это еще не скоро, думать не хочу.