Труба Иерихона, стр. 69
– Чем гордимся? Чем гордимся, а?
Пьяный прокричал в землю:
– Могу!.. Сам могу всю бутылку!.. Мо… о-оп… Бэ-э-э… Ничего не стыдно!.. Что естественно, то… не позорно… А это… естественно…
Черноусый с неожиданной злобой ухватил его за плечо, пьяный зашатался, черноусый поднял его рывком, с силой толкнул вдоль улицы. Пьяный пробежал на подгибающихся ногах, Дмитрий видел, как его занесло в сторону, растянулся, как раздавленная жаба.
Двое брезгливо обогнули лужу. Даже до Дмитрия доносился резкий запах спиртного пополам с желчью. Толстячок сказал укоризненно:
– Зачем ты так?..
– Он опозорил наш род!
– Какой род, – удивился толстячок. – Ты все еще в прошлом веке? Вспомни еще про кровную месть или умыкание невест!.. Мы уже цивилизовались. Даже ты, несмотря на твою твердолобость…
От него волнами шли довольство и сытость. За версту было видно, что он хорошо поел, без ограничений поел, в свое удовольствие выпил – причем! – законопослушно, не нарушая законов, теперь бы еще по дороге сочную женщину сграбастать… Да не одну из четырех, которые разрешены по Корану, а новенькую, что было немыслимо до пришествия имперцев. С их появлением все стало доступно. Даже женщины, за которых раньше воевали, которых умыкали, из-за которых разгоралась вражда между кланами, что переходила в кровавые войны.
А теперь, подумал Дмитрий сочувствующе, их мир обнищал еще и на соперничество из-за женщин.
За три часа обошел весь город, от струй фонтанов трижды промокал насквозь, но одежда высыхала раньше, чем успевала нагреться от его тела.
Перед «Shariah Continental» тоже нарочито прошел под самой струей, швейцар с понимающей улыбкой посторонился: да, день сегодня жаркий…
В номере за его отсутствие пополнили холодильник. Учли спрос на пиво и шампанское, весь нижний ящик забит до отказа.
Усмехнувшись, он налил воды из-под крана, напился, снова наполнил и поставил на столик подле дивана. Ага, ворох свежих газет, программа кабельного телевидения…
На широком и растянутом в стороны экране телевизора появились цветы крупным планом, отодвинулись. Стало видно, что это куст роз на клумбе, растущий в окружении других цветов. Розы показались настолько живыми, естественными, что появилось желание коснуться пальцами. Он даже уловил запах роз, догадался, что здесь уже ввели новый стандарт телевидения, пока что безумно дорогой, но теперь изображение на экране неотличимо от изображения в чистом зеркале…
Распахнулась дверь, толстяк с трясущимися щеками помчался прямо на клумбу. Его вытянутые руки уже коснулись розы, как в задницу вонзились шипы другой ветки. За экраном раздался подсказывающий утробный хохот. Толстяк заорал, дернулся, шипы вонзились еще и сбоку. Он попытался попятиться, споткнулся, но неловко повернулся и, сопровождаемый взрывом гогота за экраном, рухнул в середину куста. Оттуда выскочил совсем голый, исцарапанный и, сверкая задницей, понесся к дому. Телевизор начал подрагивать от дикого хохота за сценой.
Дмитрий поспешно переключил на другой канал. По первой же фразе ощутил, что идет французский фильм, но уже той эпохи… вернее, этой, когда фильмы с тонким французским юмором заменили более массовые, с дешевым клоуном Луи де Фюнесом и Ришаром, которые постоянно шлепаются то в ванну с мыльной пеной, то в чан с пивом или краской, то выпрыгивают из поезда навстречу столбу… и жестикулируют, жестикулируют, ибо гримасничать проще, чем острить.
На третьем, четвертом, пятом – все то же кувыркание, поскальзывание на банановой кожуре, смех за экраном.
Дальше пошли музыкальные каналы. В основном музыки было мало, только неумолчный грохот, вместо пения – бессвязные выкрики, зато само шоу поставлено на загляденье: красивые девушки, большей частью обнаженные вовсе, но мелькали часто, не позволяя всмотреться, и он поймал себя на том, что ловит взглядом одну из подпевающих солисту, стараясь понять: в самом ли деле у нее сиськи болтаются с такими острыми кончиками, или там что-то наклеено?
Перескочил сразу в группу спокойных, как он полагал, каналов по природе, путешествиям, для любителей-натуралистов. Как предполагал, пошли стада розовых фламинго, потрясающей красоты закаты, а вкрадчивый голос натуралиста начал рассказывать, что все это находится в заповеднике Вольганг, рядом роскошный отель, тоже «Вольганг», услуги высшего класса, зверей можно кормить с рук, с некоторыми можно совокупляться за отдельную плату…
Не дрогнув ни единым мускулом на лице, переключил еще, но остальные восемнадцать каналов оказались спортивными. Отыскивать методом тыка, где же каналы, рассчитанные на людей, а не двуногих обезьян, не стал: время есть, но нет мочи на все это смотреть. Гордые арабы не поняли, что они побеждены, покорены, но не силой оружия, а жвачкой и отменой понятий того, что человека делает человеком.
ГЛАВА 37
Не выдержал, выключил телевизор вовсе, взялся за стопку газет. Даже и не газеты вовсе, ведь газеты – на один день, а это роскошество многоцветной печати просто рука не поднимется отправить в мусорную корзину…
В центральной газете первые шесть полос та же лабуда с властителями дум: пространные интервью с актерами, дизайнерами, визажистами, длинная статья с предположениями, какую из своих секретарш вице-премьер имел, а какую только лапал, серия фотографий одной популярной певицы, где она «не подозревает», что ее фотографируют, а также масса рекламных объявлений о новых средствах для похудения «без трудов и забот», о новой краске для мужчин и новой разновидности духов для «сильных и мужественных», которым духи прибавят сексуальной привлекательности.
Международные события оказались на предпоследней странице, но и там по большей части вести с выставок накладных ресниц или ногтей, конкурсов кто дальше плюнет, кто сильнее пукнет, кто угадает слово из трех букв. Дмитрий не нашел сообщений о событиях, которые в самом деле меняют мир: о запуске Интернет-2, о сверхдешевом чипе для компов или о способе передачи энергии без проводов и кабелей, а дома он часто слышал об испытании крохотного аккумулятора, который вмещает в себя энергию работы целой гидроэлектростанции за месяц.
О России отыскал только две заметки, все та же заснеженная страна с белыми медведями на улицах. Если Империя в своих изданиях ведет пропаганду против России упорно и злобно, лучшие пропагандисты в поте лица изощряются в обвинениях, то здесь араба пока что не беспокоили, убаюкивали. Его разум только-только заснул, нельзя будить слишком рано, может не то подумать или не на ту сторону встать…
Ага, вот заявление американского президента. В личном обращении к Саддаму Хусейну говорит: вы не можете пренебрегать мнением всего мира! Говорит красиво и величественно, и если эту информашку прочесть и бежать взглядом по странице дальше, то в подсознании остаются правильные слова и закладывается кирпичик будущего мнения, что американский президент всегда говорит от имени всего мира. Что именно он выражает мнение всего мира… и даже действует от имени всего мира. И даже когда, не спрашивая мнения этого мира и не считаясь с ним, наносит удар по мелким арабским странам, по Югославии или все активнее вмешивается в дела России, то это как бы все же согласовано с этим миром. Хотя бы мысленно. А вообще-то, ребята, Империя принесла вам покой, благополучие, вы свободны от любых измов и прочих идей, у вас свобода секса, никто не сажает за прелюбодеяние, за связь с животными, за потворство инстинктам, вы узнали шокирующую правду Фрейда и Дезмонда Морриса, так что наслаждайтесь жизнью, а работу по переустройству мира сделаем мы сами…
Ага, вот еще фотографии непальских беженцев. За их спинами белеет надпись корявыми буквами на стене, словно бы попала невзначай, но тщательно высвечена прожектором: «Американский президент – король всего мира!» Он помнил, что первыми эту надпись сделали еще албанские сепаратисты в Косово. Имперским властям это так понравилось, что они дали негласное распоряжение своим агентам распространять этот лозунг через различные группы по всему миру.