Трое и боги, стр. 32
– А ручки, – повторял Мрак с хохотом, – а ручки-то вон они!.. Ха-ха!.. Надо запомнить… Есть у меня один волхв, расскажу…
Он еще посидел с ними, выпил, вскоре все уже чувствовали себя старыми друзьями. Поговорили о дальних дорогах, чудесах, колдунах и отважных воинах, о призрачных замках и, конечно же, женщинах, которых можно найти в этом Городе для утех. Последнее всегда всех сближает, а после того, как обсудишь, какая лучше – рыжая или черненькая, то сближаешься особенно, будто разделяешь общий грешок или вину.
О своем поиске больше не упоминал.
Чтобы у них вообще не возникали вопросы, кто он и зачем, вовсе свернул разговор на девок, добавил подробности, услышанные от Таргитая и других странников, рассказал, как он с волхвом держал постель, когда Тарх резвился в ней… Этот рассказ понравился особенно, ржали так, что на них оглядывалась в испуге вся корчма, а кое-кто и поспешно ушел: с такими парнями даже сидеть близко опасно.
Когда Мрак поднялся, то ощутил, как будто бы поднял с собой всю корчму. Увидел довольную улыбку хозяйки. Проследил за ее взглядом. Пояс уже застегнул на последнюю дырку.
Она сказала тихонько, потупив глазки:
– Скоро муж вернется с работы…
Мрак вообще не понял, к чему сказала, смотрел тупо, а когда сообразил или решил, что сообразил, двинул плечами:
– Так я ж… ничо и не делаю!
Ее голос был сладенький.
– Вот-вот… А время-то идет.
Глава 14
Прошел вечер, настала ночь, но изгои не появлялись. Только не случилось бы чего с недотепами. Правда, уговаривались ждать трое суток, но все же тревожно. Не рано ли отпустил, их еще надо на веревке, да на короткой…
С наступлением темноты ворота Города заперли. Мрак поднялся в свою комнату, разулся, рухнул на ложе. Усталое тело сладко ныло. Чувствуя, что засыпает, заставил себя подняться, запереть двери и окно. А дверь, вообще, хотел подпереть поленом, да не нашел подходящего. Мало ли кто сумеет подобрать ключ или пролезть как.
Таргитай считал его подозрительным, но ничто в волчьей натуре не позволяло полагаться на счастье. На удачу. Он часто ссылался на «авось», но сам же избегал его всюду, где мог. Удача приходит к тем, кто работает до седьмого пота и предусматривает все. Правда, тогда удача уже называется успехом, но он не спорил, когда дурни желали ему удачи, тем самым оскорбляя его. Простите, боги, дураков, они ж не виноваты, что дурни. А дурни не различают успех и удачу. К тому же их всегда больше. Попробуй всех перебить – земля обезлюдеет.
…Он проснулся внезапно. Что-то подсказало, в комнате кто-то есть. Сквозь приспущенные веки взглянул на дверь: та заперта на засов. Но от окна чувствовалось легкое движение воздуха, оно и разбудило. Он мог спать под грохот лавины, но, даже несмотря на страшное изнурение, по-прежнему просыпался от малейшего подозрительного шороха.
Мрак заставил себя лежать недвижимо. Чуть слышно скрипнуло, кто-то был уже возле постели. Ему показалось, что в темноте обрисовалась фигура. Слабый лунный свет блеснул на лезвии ножа. Кровь ударила в голову и мгновенно вздула все мышцы.
Движимый страхом, он метнулся навстречу незнакомцу, пальцы устремились к руке с ножом. Другой рукой ухватил чужака за пояс. Сжимая кисть одной рукой, другой поднял нападающего на уровень груди, с размаха швырнул в окно.
Раздался грохот, в полной тишине ночи оглушительный, будто палица бога крушила лес, треск, а затем дикий протяжный крик, который длился дольше, чем понадобилось снова лечь и укрыться одеялом.
Далеко внизу был чавкающий удар, будто баба бросила кучу мокрого белья на камни. Слышно, как хлопали ставни, донесся топот ног, возбужденные голоса.
Чуть позже загремели тяжелые шаги по лестнице. Кто-то громко и настойчиво постучал в дверь. Мрак ответил злым сонным голосом:
– Я заплатил за ночь! Пошли к Чернобогу!
В коридоре орали, дергали дверь, что-то требовали. Он сказал громче:
– Если я еще раз вылезу из-под одеяла, довольно вшивого, надо сказать, все выпорхнете в окно вслед за первым!
В коридоре стихло. Шаги удалились, Мрак снова заснул. Снилось ему на удивление мирное, словно был Таргитаем или даже Олегом: бабы… овцы… книги…
Утром, когда вымылся и оделся, на улице перед постоялым двором собралась, как ему показалось, половина Города. Все смотрели только на него. На каменных плитах двора было чисто. Только в щелях земля потемнела, впитав воду, да приняла коричневый оттенок замытой крови.
Хозяин постоялого двора подошел угрюмый и злой:
– У меня не часто разбивают окна. Придется заплатить еще и за ремонт.
– Мне? – удивился Мрак. – Я к твоему окну и пальцем не притронулся!
– А как же…
– Какой-то дурак прошел через мою комнату и вылез в окно. Которому ты дал ключ от моей комнаты. А что за обычай на твоем постоялом дворе давать ключи от чужих комнат?
Он говорил громко, видел заинтересованные лица. Хозяин съежился, сказал торопливо:
– Да-да, случилось какое-то недоразумение… Я сам все исправлю.
А Мрак повернулся к толпе и сказал громко:
– Кто-нибудь знает, где я могу найти вора, который побывал у меня в комнате и спер пояс?
Все исчезли с такой скоростью, словно были призраками. Только что стояли, щелкали хлебалами, глаза блестят, на рожах интерес такой, что хоть карманы всем повыверни, но едва произнес эти слова, как вся улица опустела.
Нахмурившись, он пошел прямо посредине, высматривая, вслушиваясь. Видя высокую фигуру в одежде из звериной шкуры, всадники, что неслись посреди улицы и хлестали плетьми всех, кто не успевал шарахнуться с дороги, поспешно прижали коней к стенам, проехали, обдирая о камень колени, но и потом их глаза оставались встревоженными. У чужака лицо спокойное, но из темных, как вода в лесных озерах, глаз смотрит смерть.
Он увидел то, что высматривал. Молодой парень вынырнул из толпы, остановился, глядя на Мрака. И постоял ровно столько, чтобы тупой варвар заметил и узнал пояс.
Первое движение Мрака было даже не орать: «Держи, лови, хватай», – народ здесь себе не поможет, в соплях путается, три пальца не сочтет, – а обернуться волком и в три прыжка догнать и сомкнуть челюсти на тонкой хрупкой шее.
Парень медленно пошел по другой стороне улицы, держа глаз на варваре. Мрак двинулся к нему, но как только ускорил шаг, вор прибавил ходу. Все понятно, куда-то заманивает. Для того и пояс украден… Хотя того, кто украл, сейчас уже закопали, если здесь закапывают, а не распинают на столбах, но тот, второй, что подобрал пояс из руки убитого, жаждет увидеть его не на улице…
– Давно не слышал о тебе, Агимас, – пробормотал Мрак. Холодок скользнул между лопаток, словно острие ножа уже коснулось кожи. Одноглазый враг следует за ними по пятам. Чудом удается избегать его когтей, чудом побеждают, но тот лишь с каждым разом становится сильнее. И опытнее. А ловушки расставляет все смертоноснее.
Мрак впервые ощутил, что ему не хватает друзей. До этого тащил их и спасал, но сейчас как нельзя больше пригодились бы магическая мощь Олега и победоносный Меч Таргитая!
Переходя из переулка в переулок, он вышел на площадь. Парень оглянулся в последний раз, Мраку показалось, что вор оскалил зубы. В доме напротив раскрылись двери, вор шагнул через порог и пропал. Над дверью красовался щит с цветным изображением окорока. Харчевни везде одинаковы, как и корчмы. И в любом городе, при любом правителе, в любом племени их больше, чем храмов.
Мрак, набычившись, чувствуя, как тяжелая кровь раздувает мышцы, пошел к двери, где явно ждет ловушка. Но все-таки мы не избегаем встречи с тобой, Агимас!
Перед ним возник словно из воздуха и загородил дорогу молодой парень. Полуголый, как многие в Городе, но со странно белой кожей, белым лицом и белыми волосами. Даже глаза были серо-голубыми, как вода в северных морях. Его взгляд был оценивающим, как и взгляд Мрака.