Правь Амбером!, стр. 41
16
Время близилось к полудню, когда наш обоз двинулся в путь. Шестнадцать крепких повозок – и мы с Эйбером верхом – выехали из города. Наша свита разбухла до восьмидесяти шести человек. Двадцать из них составляли землемеры, направленные архитекторами; им предстояло сделать все предварительные измерения и наброски. В число прочих входили разнообразные слуги, которым предстояло ставить шатры и разбивать лагерь, повара, официанты, стюард-виночерпий и еще дюжина человек, роль которых осталась для меня загадкой.
Лишь отец не пожелал присоединиться к нам, заявив, что ему надо заняться своими делами. Вечно он со своей таинственностью и скрытностью! Ну и ладно. Прямо сейчас он нам не особенно нужен, а у меня имелась его новая Карта, так что я вполне способен был дотянуться до него отовсюду.
Нам потребовался час, чтобы добраться до нашего будущего дома. Повозки изрядно замедляли продвижение. Но когда впереди показались знакомые холмы и леса, я почувствовал, как сердце мое забилось быстрее, и пришпорил коня. Эйбер поспешил нагнать меня; мы бок о бок с ним спустились с горы и оглядели раскинувшийся перед нами нетронутый берег.
– Вот оно! – сказал я.
– Чудненько. – Эйбер повертелся в седле, глядя во все стороны. – Я хочу комнату с видом на юг. И чтобы было много окон.
Я хохотнул.
– Ну так что, пойдет?
– Не то слово! Отличное место!
Я внимательно взглянул на Эйбера.
– Как ты себя чувствуешь? Не устал? Не поплохело?
– Э? Само собой, отлично.
– Никакого дурного самочувствия?
– Нет... а что, должно быть?
Я улыбнулся с облегчением:
– Я боялся, что здесь всем будет нехорошо, как Блейзе.
Эйбер указал вниз, на повозки, только-только подъехавшие к подножию горы.
– Сейчас она выглядит прекрасно, насколько я могу видеть.
Я приставил ладонь козырьком ко лбу и пригляделся к Блейзе, а заодно к Коннеру и Фреде. Никто из них, похоже, не собирался лечь и уснуть, и это обнадеживало.
Эйбер привстал в стременах, помахал рукой и крикнул: «Э-ге-гей!»
Фреда помахала в ответ. Все выбрались из повозок и направились к нам. Тем временем слуги принялись все выгружать и расставлять столы для обеда.
Черед десять минут наши сестры и брат присоединились к нам. Блейзе была бледна; ей, похоже, нездоровилось, но не настолько, как прежде. Коннер с Фредой запыхались, но чувствовали себя неплохо.
– А ты хорошо выглядишь, – сказала мне Фреда. – Просто-таки сияешь. Вы с этим миром явно пребываете в согласии.
Я рассмеялся.
– Это место... оно у меня в крови. Здесь я чувствую себя сильным – куда более могущественным и живым, чем где бы то ни было.
– Это все Узор. Соседство с ним. – Фреда медленно повернулась, изучая окрестности. – Здесь все... иначе. Не так, как в Хаосе. Не совсем так, как в Джунипере. Здесь присутствует нечто могущественное... какая-то энергия... и я ее чувствую.
– Здесь лучше, – сказал я.
– Иначе, – повторила Фреда.
– Наслаждайся здешними местами, пока они есть, – со вздохом заметил Эйбер.
Я взглянул на него.
– Что ты имеешь в виду?
– А ты что, вправду считаешь, что король Утор позволит нам обосноваться здесь? Он немедленно выступит против нас.
– Ты забываешь, что это мой мир, а не его, – заметил я. – Он питается силой, которая заключена во мне. Здесь я чувствую себя, словно бог. Так что пускай Утор приходит – я убью его и повешу его голову над воротами моей крепости!
– Крепость? Ворота? – Эйбер медленно огляделся, рассматривая пустое пространство. – Утор не станет ожидать, пока мы построимся. Бьюсь об заклад – он уже собирает войска.
– Это не имеет значения, – сказал я. У меня заработало воображение. Башни... стены... бастионы... Здесь, на склоне этой горы, вырастет целый город! Мы приведем сюда столько рабочих, сколько потребуется. Мы можем выстроить новый Джунипер за год.
– Не Джунипер, – резко произнесла Фреда. – Джунипер принадлежал отцу. Построй здесь свой город, Оберон. Наложи на него свой отпечаток.
Мой собственный город... да. Я видел его в своем воображении. Высокие башни, реющир гордые знамена. Каменные стены, сияющие белизной в лучах восходящего солнца, окружающие прекрасный город с красными черепичными крышами и мощеными улицами. А внизу раскинулось море, и солнечные блики сияют на волнах, словно янтарь...
– Янтарь... – прошептал я. – Амбер...
Это слово показалось мне подходящим. К тому же оно хорошо перекликалось с Джунипером... гордое и дерзкое продолжение отцовских традиций.
– Амбер? Неужели ты не в состоянии придумать ничего лучше? – поинтересовался Эйбер. – Скучновато как-то. Может, лучше Эйбертон? В этом имени точно есть отпечаток индивидуальности!
– Нет, – бесстрастным тоном произнесла Фреда.
– Ну тогда просто Эйбер. Так короче.
– Ненамного, – заметил я.
– Ни в коем случае! – сказала Фреда.
– А может, тогда Оберония? – не унимался Эйбер. Он ухмыльнулся мне. – Что скажешь, братец?
Я не выдержал и рассмеялся:
– Пожалуй, Оберония мне нравится.
– Нет, – твердо произнесла Фреда. Она повернулась ко мне и с упрямым видом скрестила руки на груди. – Не потворствуй ему, Оберон. Стоит тебе позволить, и он примется валять дурака.
– А может, Фредания? – с понимающей ухмылкой поинтересовался Эйбер.
Фреда одарила его свирепым взглядом.
– Нет! Этот мир будет назваться Амбер. Разговор окончен.
– Мне нравится это название, – сказал Коннер.
– И мне тоже, – поддержала его Фреда.
– Значит, решено, – сказал я. – Мы назовем его Амбер. Это имя ему подходит, и оно мне нравится.
– Никакого чувства юмора... – пробормотал Эйбер.
– Решено. – Фреда вздохнула и посмотрела вдаль. – Теперь перейдем к более сложным делам.
– Все мы знаем, что нападение произойдет, – сказал я. – Вопрос лишь в том, когда.
– Может, затевать здесь строительство – не такая уж хорошая идея, – сказал Эйбер. – Отец готовил Джунипер сотню лет и все равно не смог удержать его.
– Значит, нам следует построить Амбер так, чтобы он мог противостоять большим силам, – сказала Фреда. – Мы знаем, с чем нам предстоит столкнуться. На этот раз мы будем готовы.