Правь Амбером!, стр. 32
12
Я очутился в теплой, влажной темноте, где нельзя было разглядеть ни зги. Откуда-то спереди до меня Доносился негромкий звук шагов и фырканье. У меня сильнее забилось сердце. Нервы натянулись до предела. Мне не нравилось чувствовать себя слепым и беспомощным.
– Па! – позвал я. – Ты что-нибудь видишь?
– Свет! – скомандовал отец.
Вокруг вспыхнул ослепительный белый свет. Мы были не в комнате – но и не под открытым небом. Нас окружала странная серая мгла. Я видел отца и Блейзе, но ничего более. Это напомнило мне туман, сквозь который я падал после того, как отец создал новый Путь. Может, они каким-то образом взаимосвязаны?
Сопение сделалось громче, но я не видел ничего, откуда могли бы исходить подобные звуки. Оглянувшись, я разглядел дверь, через которую мы вошли. Сейчас она выглядела, как дыра в серой мгле. Пока я смотрел на нее, она начала медленно закрываться.
Я метнулся туда, чтобы помешать ей закрыться – нужно же нам будет как-то выйти отсюда, когда мы спасем Фреду! – но не успел. Щелкнул замок, и дверь потускнела и расплылась; на ее месте осталась лишь все та же мгла.
Просто замечательно. Теперь мы заперты здесь.
Или все-таки нет?
Я закрыл глаза и попытался нащупать дверь. Я уже понял, что здесь, во Владениях Хаоса, не могу полагаться на собственные органы чувств. Возможно, этот серый туман – не более чем иллюзия, предназначенная для того, чтобы отвести нам глаза.
Я ничего не нащупал и прошел прямо через то место, где прежде находилась дверь. Так мы действительно в ловушке?
– Оберон! – позвал отец.
– Ты это меня или дверь? – уточнил я.
– Тебя, тебя, мальчик мой. – Его голос порождал какое-то странное эхо. – Хватит валять дурака, иди сюда.
Я вернулся к нему. Отец с Блейзе быстро двинулись вправо, и мне пришлось припустить бегом, чтобы нагнать их.
Сопение сделалось еще громче.
– Где мы? – спросил я.
– Внутри.
– Внутри чего?
– Фреды.
Я резко остановился.
– Что?!
– Он использует ее. Теперь я это ясно чувствую. Он обыскивает Тени в поисках нас.
– Как? – нетерпеливо спросил я. – Вроде того, как это делал Лорд Зон?
Зон магией вытягивал кровь из тел моих братьев, а потом использовал ее, чтобы следить за остальными членами семьи. Так он убивал их одного за другим.
– Зон по сравнению с Теллопсом просто профан.
Мне казалось, что мы прошли целые мили, хотя в этой мгле я ничего не мог сказать точно. В конце концов отец остановился. Потом очень медленно двинулся влево. Потом – опять вправо, так же медленно. Потом сделал несколько шагов вперед, остановился и вернулся обратно.
Я прислушивался к сопению и пытался понять, что же делает отец. Внезапно я осознал, что мы добрались до центра серой мглы, и здесь сопение звучит громче всего. Всякий раз, когда мы пытались отойти от этого места, звуки становились тише.
Кивнув каким-то своим мыслям, отец повернулся ко мне.
– Дай мне Карту. Скорее!
– Чью? Фреды?
– Да.
Я вытащил свою колоду, отыскал Карту Фреды и передал ему. Отец впился в нее взглядом, сосредотачиваясь.
Внезапно карта почернела. Я никогда прежде не видел ничего подобного. Когда я наклонился поближе, чтобы рассмотреть ее, она вспыхнула. Я отскочил, сбивая огонь с опаленной бороды и бровей.
Отец вскрикнул от боли и выронил Карту. К тому моменту, как Карта долетела до пола – если под этой серой мглой существовал какой-нибудь пол, – от нее остался лишь пепел.
– Чтоб он сдох! – воскликнул отец, осматривая покрывшиеся волдырями пальцы. – Мне следовало бы знать!
– Так что, ты не можешь связаться с ней отсюда?
– Нет. Логрус не позволяет.
– Дай-ка мне твой уголек, – сказал вдруг я. Меня осенила идея. А почему бы не попробовать использовать Огненный Путь? Никто в Хаосе пока что не умеет защищаться от него, так что вдруг Карта, основанная на силе Пути, сработает?
Отец вытащил кошелек и передал мне; на кошельке остались кровавые пятна. Я выудил оттуда уголек. Потом я вызвал в сознании образ Пути. Он словно бы повис в воздухе передо мной; при этом он был ярче, чем когда бы то ни было, и светился ярко-голубым светом.
К несчастью, мне не на чем было рисовать. Я принялся лихорадочно озираться по сторонам. Чем бы воспользоваться?
Тут мой взгляд наткнулся на сестру.
– Блейзе... Ты бы не могла повернуться ко мне спиной? Мне нужна ненадолго твоя кожа.
– Надеюсь, ты не собираешься использовать меня в качестве классной доски?..
Эта идея явно устрашила Блейзе.
– Ну, скорее походной. Или у тебя есть предложение получше?
– Это сработает? – спросила Блейзе у отца.
– Не могу поручиться, – признался он. – Теоретически должно. Но если Теллопс нашел способ противостоять Узору, ты можешь вспыхнуть, как Карта Фреды.
– Лучше бы оно сработало. – Блейзе вздохнула, повернулась и задрала блузку, обнажив гладкую белую кожу. – Давай, поторапливайся. Но если ты меня убьешь, Оберон, я тебе этого никогда не прощу.
Продолжая держать в сознании образ Пути, я начертил прямоугольник, а потом быстро набросал портрет Фреды. Я не был художником – рисовал я куда хуже отца, – но портрет получился достаточно приличный. Фреда вышла вполне узнаваемая, от волос и приподнятого подбородка до ямочек на щеках. Сила, исходящая от моей Карты, обрушилась на меня волной. Карта засветилась. Синие линии источали потоки энергии.
– Жжется! – прошептала Блейзе.
Я проглотил комок, вставший в горле. Но Блейзе не почернела и не загорелась.
– Ищи Фреду! – подтолкнул меня отец. – Скорее!..
Я подался вперед, сосредоточившись на нарисованном мною портрете. Он медленно ожил и превратился в окно, ведущее сквозь спину Блейзе. В нем я увидел Фреду, окруженную серой мглой; она обхватила голову руками и тихо всхлипывала. Ее всхлипы совпадали с сопением, которое по-прежнему звучало вокруг нас.
– Фреда! – позвал я. Она не ранена? Слышит ли она меня? – Фреда! Я здесь!
Я потянулся сквозь спину и грудь Блейзе. Моя рука ушла туда по локоть. Блейзе застонала. Рука исчезла в Карте по плечо. Я отстраненно отметил, что отец схватил Блейзе за руку, помогая ей удержаться на ногах.