Падение сквозь ветер, стр. 52

«803. 2 февраля. Не знаю, что на меня нашло – захотелось написать несколько нормальных слов, и все тут! Чтобы без всяких сокращений и умолчаний. Хотя излагать, в общем, и нечего. Живу я по-прежнему дома, с родителями – так и не решился пока снять себе квартиру. Посоветовался по этому поводу с Гебботом, он мне сказал: «До семнадцатилетия я бы тебе не советовал связываться с отдельным жильем. Нужно будет заключать договор найма, а ты пока не имеешь права его подписывать, и тут возможны – хотя и маловероятны, Орден опасаются, – всякие злоупотребления. Со стороны хозяина квартиры, конечно. В общем, рекомендую тебе подождать». Конечно, я внял его совету! Геббот – отличный учитель, хотя это скорее правило, чем исключение, потому что все орденские стажеры открыто восхищаются своими наставниками. Я уже несколько раз участвовал в семинарах и привык к тому, что на них постоянно возникают свары, и даже сам принимаю в них участие (очень незначительное, я же еще только стажер). И на этих семинарах я выучил имена всех магов Ордена. И некоторых стажеров, но не всех, потому что они, как и я, в основном молчат, только Деррек и этот самоуверенный тип, Веннтин, часто встревают в спор как заправские маги. Этот Веннтин – настоящий универсал! Кажется, в свое время целый совет не смог как следует определиться с классом магии, которая ему наиболее подвластна, и с ним поэтому работает сам Эннеллий. Уж не знаю, как Веннтину удается охватить все на свете, но тем не менее его высказывания, надо признать, встречают с уважением даже маги второй ступени. Про стажеров и говорить нечего. Кажется, ему в следующем году нужно будет защищать завершающий диплом. А еще в этом году у нас очень хорошие результаты тестирования кандидатов на стажерство в Ордене. Эннеллий ходит радостный и чуть ли не потирает руки! Да, что-то необычное – целых восемь человек из Ханнтендилля и его окрестностей прошли первый этап, и есть значительный шанс, что хотя бы двое пройдут и второй.

17 февраля. Проводили сегодня выпускника в горнское отделение Ордена. Месяца не прошло, как он представил свою дипломную работу (что-то связанное с морскими приливами), а уже нынче ему выдали коня, снабдили дорожными деньгами и припасами, подарили мешок с простыми магическими ингредиентами и мелкими бесполезными артефактами, сунули туда же пару малоценных трактатов по его специальности. Парень чуть не рыдал, ей-богу – так привязался к Ханнтендиллю и Ордену за десять лет, что провел здесь. А на смену ему в сентябре придут двое молодых стажеров (прогноз сбылся!). Он вообще-то горнец, а тамошний наместник давно уже запросил себе мага-водника (старый одряхлел и скоро должен был отойти в мир иной, он уже плохо справлялся с поливом и морскими тайфунами). И тут наконец подоспел свежий маг второй ступени! Мы все (и я тоже) гордились новым выпускником. Он им там задаст жару (то есть воды)!

11 марта. Встретил возле театра Бузза, он все так же рисует декорации, и директор им доволен. Но Бузз все равно хочет хлопотать о позволении на торговлю своими картинами, говорит, что декорации ему обрыдли. У него, мол, скопилась туча живописных произведений, некуда их складывать. «Подари мне несколько, – сказал я. – Или продай». Он позвал меня в свою мастерскую, но мне в тот день было некогда, мы с Динникой собирались на взрослый спектакль (в воскресенье, очередной шедевр про любовь), и я обещал ему зайти на днях. Мне его декорации понравились, хотя он и говорил с презрительной миной, что это все «декор», а не искусство. Какая разница, чем человек на жизнь зарабатывает? Лишь бы закон не нарушал, а так – что искусство, что «декор» (кстати, за последний на ярмарке намного больше дают). Динника заметно похорошела, стала какая-то округлая и томная (даже всякие неприятные хлыщи в театре оглядывались), но ее характер из нее часто выскакивает – все такая же острая на язык и упрямая. Я у нее спросил: «Что ты представишь на выпускном экзамене?» – «Лучшую гвардейскую форму», – сказала она. Вот те раз! «И ты думаешь, ее примут на вооружение в Интендантстве?» – «Во всяком случае, это гораздо полезнее, чем изобретать новую разновидность вечернего платья для толстосумов», – так она мне ответила, и оказалась, как всегда, права. «Ты хочешь сказать, для их жен?» – уточнил я. Она почему-то засмеялась, я тоже представил себе купца в платье и присоединился к ней. Я проводил ее после спектакля домой, и там встретил Клуппера – он с хмурым видом полоскал склянки. «Где это вы были?» – спросил он как бы между прочим. «Мы смотрели спектакль про дружбу фонарщика и дочери купца, про их трудный путь к счастью», – как всегда, емко и точно ответила Динника. «А я уже лет сто не был в театре», – вздохнул будущий гвардеец. «Зато ты скоро сам выйдешь на сцену, чтобы представить новую гвардейскую форму», – ободрил его я. Он немного повеселел и с новыми силами принялся оттирать колбу. Я взял один из пустых, но еще не помытых сосудов и осторожно принюхался. «Сушеный клевер и медуница, два к одному, – говорю, – и щепотка толченого мухомора. Малоэффективное, но дешевое лекарство от запора и болей в желудке». Клуппер ничего не сказал мне в ответ, мечтательно глядя перед собой, а Динника почему-то смутилась.

20 апреля. Все-таки дневник – полезная штука, надо в него иногда что-нибудь записывать, а то жизнь пройдет – и попробуй потом вспомнить, из чего она состояла. А вчера такое случилось, что я весь вечер был не в силах взять в руку перо, только лежал и в потолок смотрел. Часов в шесть встретил я Маккафу. Она гуляла по Театральной, катила со стороны моста коляску, а тут я из парковой калитки вышел, и мы с ней столкнулись нос к носу. С ней был Деррек, он шел рядом в самой простой и незаметной одежде. Я думал, что у меня сердце остановится, но ничего – только словно окаменел и слова из себя выдавить не мог. Она тоже молчала и с улыбкой смотрела на меня (Деррек при этом хмурился, отвернувшись в сторону), а потом спрашивает: «Как твои успехи?» – «Помаленьку», – кое-как выдавил я и вежливо заглянул в коляску (кажется, матерям нравится, когда интересуются их детьми). «Это девочка или мальчик?» Оказалось, мальчик, она закутала его чуть ли не по самый нос. Я, например, обиделся бы, если бы меня вот так же завернули в одеяло и сунули пусть даже в самую красивую коляску – ни тебе ногами подрыгать, ни руками помахать, лежишь как полено с каучуковой соской в зубах. А этот парень и в ус не дул, дрых себе без задних ног. «Симпатичный, – говорю, – на тебя похож». На самом-то деле, по-моему, все младенцы, как котята, на одно лицо, но ей было приятно. Целый вечер после этого чувствовал себя не в своей тарелке, и только когда записал все на бумагу, немного отпустило. А она все такая же красивая, как и раньше, даже еще красивей. Почему же я так разозлился, когда увидел с ней этого заносчивого Деррека? Наверное, подсознательно надеялся, что она его интересовала только как партнер в цирковом бизнесе. Но нет, шагал рядом с ней и о чем-то толковал; ни разу не обернулись, когда по Театральной шли. Интересно, они поженились или нет? Наверное. Но все так же стоит передо мной картина: пыль столбом, стук колес и крики погонщиков, толпа зевак и Маккафа, обнимающая меня перед дальней дорогой. Опять достал ее портрет и смотрел на него до ряби в глазах, даже Зубля пришел на стол и обнюхал его. Ничего-то он в любви не понимает, хвостатый балбес.

24 мая. Посадил сегодня Зублю в клетку и отнес в Орден, а то он что-то плохо стал себя чувствовать – все больше валяется в своей коробке и гулять почти не ходит. Неужели он такой старый, что помирать собрался? Думаю испытать на нем свое «лекарство», которое изобрел случайно во время работы по своей теме. Кстати, а про тему-то я и не написал! Ну так вот, она называется «Теория и практика бескрылого воздухоплавания». Это очень экзотическая и опасная область магического знания, потому как никто не хочет рисковать, летая по воздуху словно птица шехх. Того и гляди заклинание даст сбой, и тогда никакие вещества и вопли не прервут смертельное падение. К слову сказать, одновременно мне приходится осваивать и смежные области магии, иначе ни в чем успеха не добиться. В общем, я два месяца придумывал смесь для облегчения веса, читал древние трактаты по этому вопросу, и вот на днях додумался подсыпать в состав толику перьевых волосков горного орла (специально писал запрос на имя Мастера, чтобы смотритель хранилища, маг Бекк, выдал их мне). О том, чтобы мне позволили применить перо птицы шехх, не стоило и мечтать, хотя я думаю, оно было бы куда действенней. Толочь волоски в ступке я специально не стал, чтобы они не утратили свои летные качества, и оказался прав! Смазал своим составом Зублин живот, прочитал про себя заклинание, и он словно помолодел – стал бегать по лаборатории, подпрыгивать и даже один раз кувыркнулся, как я его в молодости учил. Насилу поймал юркого зверька: и точно, вес у него раза в два уменьшился! Пусть, думаю, пока тут поживет, буду на нем испытывать новые варианты магической мази, а потом учителю показывать. Все равно зубы у него уже совсем не такие острые, как раньше, не должен мебель или книги погрызть. Убежать он тоже вряд ли сможет, я прослежу. И все же перед уходом я все вещи повыше на стеллажи поместил, оставил ему воды, пищи и коробку сладил. А то он набегался и устал, готов был уснуть прямо на полу.

26 мая. Придумал сегодня, как усилить заклинание облегчения веса (пришлось почитать в одном из трактатов по магии земли, в нем автор приводит рецепт воздействия на подземные воды для улучшения их добываемости). По-моему, Зублин вес (неплохо бы его измерить, да разве он усидит на весах!) еще немного уменьшился.

1 июня. Ну и потеха сегодня вышла, словами не описать! Буммонт еще в прошлом году написал предварительный диплом и решился наконец представить его совету магов – уговорил-таки его учитель Шуттих. А вся штука в том, что Буммонт, талантливый стажер, совершенно теряется на публике и до сих пор ни разу не сумел продемонстрировать ни одного из своих замечательных умений, так нужных в народном хозяйстве. Шуттих с пеной у рта отстаивает ученика перед остальными магами, давно порывающимися отправить стажера в какую-нибудь провинцию, выдав диплом первой ступени. Но гордый учитель не желает лишаться способного ученика. Он говорит, пусть лучше Буммонт навсегда останется у него в помощниках, чем получит диплом, право на который не доказал перед советом магов. Расселись все желающие по двум вместительным тарантасам, – в конюшне наняли – переехали по мосту на левый берег и вдоль Хеттики на север двинулись. А в Ордене никого не осталось, но ограбление ему не грозит, там самая лучшая охранная система в стране. Геббот меня спросил: «Я говорил тебе, чтобы ты взял с собой купальные принадлежности?» – «Нет, учитель, – сказал я. – Зачем?» Он в досаде покачал головой: «Совсем памяти не стало, бес ее забери! Буммонт же воду в Хеттике нагревать будет, вот мы в нее и полезем, чтобы проверить, получилось у него или нет. Заодно искупаемся». Хорошо, что на мне были не самые мои длинные трусы, так что я насчет купания не опасался. Ехали мы примерно с полчаса, позади осталась городская стена, дорога на Азиану давно исчезла с правой стороны, и мы наконец остановились возле какой-то заводи. Я тут раньше ни разу не был, место вполне приятное, со всех сторон окружено высокими деревьями, и вода чистая. Посреди опушки видно темное пятно от кострища (видимо, маги порой сюда наезжают). Блоттер тут же стал закуску налаживать, из корзинок появились всевозможные припасы, бутылки с вином и даже один небольшой бочонок пива. Пока Буммонт собирался с мыслями, другой стажер Шуттиха, Дециллий, магическим образом запалил кучу дров, принесенную Блоттером из лесу, над огнем повесили на вертеле несколько крупно порезанных куриц. Я тут же суетился, помогал другим стажерам пищу из корзин на специальную мешковину выкладывать и на куски ее кромсать, и даже некоторые маги нам помогали. Пламя было совсем маленьким, но жарило – будь здоров, у меня чуть глаза не лопнули, когда я вертел над костром прилаживал. «Ученик мой Буммонт, – возгласил Шуттих со стаканом вина в руке (мне пива налили!), – подкрепись для поднятия силы духа». Буммонт заметно нервничал, хоть и бодрился, но съел кусок жареной курицы и запил доброй толикой пива. Разгорелся шумный пир, маги стали все одновременно что-то друг другу доказывать, обильно заливая горячее мясо вином. Но наконец старик Эннеллий спросил у стажера: «Готов ли ты, славный Буммонт, продемонстрировать нам свое умение и на практике доказать теоретические выводы из собственных логических построений, столь блестяще возведенных тобой в дипломной работе?» Я едва запомнил эту фразу Мастера (мне помогло только то, что испытуемый несколько минут сидел молча, собираясь с духом)! Маги стали серьезными – дело есть дело – и ждали ответа. «Я готов!» – смело сказал Буммонт и поднялся. Встав на берегу, он извлек из кармана штанов какой-то пакетик и обернулся. «Возможна небольшая взрывная волна», – сказал он с виноватой улыбкой. Маги насторожились, а те, что сидели за кострищем, сочли за благо удалиться со своих мест, дабы их не смело горящими поленьями. И действительно, рвануло порядочно, но все же не до такой степени, чтобы угли из огня вылетели. Когда дым над Хеттикой рассеялся, мы узрели Буммонта, с победным видом трогавшего воду пальцем. «Горячая!» – воскликнул он. «Купальный сезон объявляю открытым!» – крикнул довольно пьяный Химеррий. Маги с радостными воплями скинули одежды и остались кто в чем (у Гульммики, кстати, оказалась неплохая фигура, хотя она в своем красном плаще смотрится весьма бесформенно), но приличий тем не менее никто не утратил (Эннеллий остался нами доволен). Веселой гурьбой мы кинулись в парные воды Хеттики, впервые с прошлого года совершая омовение на лоне природы (а Блоттер остался на берегу и присматривал за костром). Но веселье продолжалось недолго: со дна реки вдруг поднялась невыразимо холодная масса воды, едва не отморозившая мне ноги! Разразились страшные проклятия, и купальщики стремглав выскочили на берег. Тут же нас атаковали полчища оводов и слепней, и Гебботу пришлось поднять ощутимый ветерок, чтобы их сдувало обратно в лес. Мы подпрыгивали и дрожали, клацая зубами, а Буммонт, выбравшийся из воды последним, имел вид совершенно потерянный. «Замечательное средство для борьбы с хмелем», – пробурчал Деррек с кислой миной. «Контрастная ванна очень полезна для кровообращения», – заявил Шуттих. И только Гульммика сказала: «Великолепно!» – и докрасна растерлась своим гигантским полотенцем. Но всем было ясно, что Буммонт провалился. Конечно, через несколько минут этот эпизод вызывал лишь смех (вино все-таки не до конца выветрилось в студеной воде), и мы довольно весело провели на опушке еще примерно час, после чего стажеры свалили мусор в огонь и сожгли его. А напоследок Дрюммокс в качестве упражнения наслал на костер морось, собранную им прямо из воздуха, и тот быстро погас. Я считаю, что провел день с пользой: получше познакомился с некоторыми стажерами и понял, что маги совсем не такие буки, какими их изображает молва. Представляю себе, как поразился бы случайный путник, увидев из кустов нашу компанию!

2 июня. Встретил сегодня в коридоре Буммонта, думал, он будет расстроен как никогда. Но ничего подобного! Он шел и насвистывал какую-то модную песенку. «Мне разрешили продолжить обучение!» – сказал он и с чувством хлопнул меня по плечу, так что я чуть не упал. «Поздравляю», – обрадовался я. Мне было бы неприятно, если бы его отчислили (и я подозреваю, что всем остальным тоже). В самом деле, кому жалко, если он поучится на пару-тройку лет дольше? Только мне почему-то кажется, что ему придется писать другой диплом – вряд ли маги еще раз полезут в воду, нагретую по его методу. Разве что толстокожую Гульммику попросить. Но вот беда – одного ее голоса будет недостаточно, чтобы утвердить злополучный диплом.

3 июня. Опыты на Зубле увенчались небывалым успехом! Мне удалось не только улучшить состав вещества, которым я покрыл его пузо (шерсть там почему-то вылезла), но и добавить пару слогов к заклятию. И он подпрыгнул аж на два локтя и пролетел вдоль комнаты пять с половиной шагов (я специально линейкой измерил). Крыс остался очень доволен и принялся прыгать по кабинету, и чуть не вылетел в полуоткрытое окно. Пришлось привязать его к ножке шкафа за лапу веревкой – зрелище уморительное. Во второй половине дня ко мне наведался Геббот, а Зубля в этот момент как раз прыгнул к двери. Вот учитель заходит, а в лицо ему, растопырив лапы, летит зверек! Кто больше испугался, трудно сказать. Но учитель быстро оправился, а вот крыс спрятался под шкаф и нипочем не желал вылезать, и я вытащил его за веревку, выдал учителю свои парусиновые перчатки (на всякий случай) и дал ему подержать подопытного. «Ты делаешь замечательные успехи! – восхитился Геббот. – Недалек тот день, когда человек поднимется в небо!» Но потом он призвал меня быть осторожным и тщательно фиксировать в журнале все, что происходит с организмом крысы, чтобы знать, годится ли мой состав человеку и не слишком ли опасное у него побочное действие. Вылезшие зублины волосы его слегка озаботили. «Ни в коем случае не испытывай «летучую» мазь на себе», – сказал учитель. Ясное дело! Пока я не изобрел вещество или заклятие прямо противоположного действия, я этого никогда не сделаю, а то так и буду по жизни прыгать, словно кузнечик. Мне это надо? Потом Геббот поставил передо мной еще несколько вопросов, которыми следует заниматься: как исключить вредное воздействие мази на организм (если оно имеется), как она влияет на собственные свойства неодушевленных предметов, как практически подняться в воздух и лететь вдоль земли (на метле, например, или самостоятельно, и какой способ лучше), и наконец, как приземляться без ущерба для здоровья. Да, работы тут не на один месяц и даже, может быть, год. А я еще думал: «Почему так долго стажеры пишут свои предварительные дипломы?» Наивный был.

4 июня. Нынче у меня черный день – погиб Зубля. Тяжело мне об этом писать, но надо, в таких испытаниях закаляется характер. Неловко, правда, что на людях разнюнился, ну да Блоттер меня не выдаст, он неразговорчивый и тактичный. В общем, утром Зубля не встретил меня в лаборатории, как обычно, я тут же выдернул веревку из-под шкафа и увидел только ее огрызок. Еще примерно с полчаса я обшаривал все углы, старался найти зверька, но все напрасно. А ведь и дверь, и окно были крепко закрыты!.. А потом я случайно взглянул наверх – и мне в глаза бросилось вытяжное отверстие прямо над шкафом, как раз достаточной ширины, чтобы он в него проскочил. Но как он смог туда запрыгнуть? Других путей я просто не видел, разве что кто-нибудь побывал здесь в мое отсутствие и похитил зверька. Я бросился к учителю в лабораторию, но он ничего не знал и стал неловко успокаивать меня – мол, никуда он не денется и так далее, наверное, Блоттер его поймал и запер в клетке, чтобы по зданию не шлялся. Побежал к привратнику, а тот мне и рассказал, как часов в восемь утра видел на лестнице Шуггера, метавшегося с сачком в попытках изловить летающую крысу. «Поймал?» – с замирающим сердцем спросил я. Он кивнул, и мы пошли на второй этаж, в лабораторию, и я как чувствовал, что живым Зублю больше не увижу. Он уже разрезал зверька, вынул из него кишки и развесил на веревке. Мы застали его в тот момент, когда он снимал с моего крыса шкурку. Я стоял и слова сказать не мог, и тут-то и расклеился, аж в глазах помутилось, но они ничего не видели (разве что Блоттер, может быть) – я сразу выбежал в коридор и к себе в кабинет ушел. А когда через час ко мне Геббот заглянул, со мной уже было все в порядке. «Не кручинься, Мегаллин, – сказал он мне, – все равно твой Зубля был уже старый. Он бы до конца года и так умер». Как будто я и сам не знал этого! «Я попробую поговорить с Дадденком, может, он повлияет на своего кровожадного ученика», – сказал Геббот и ушел. Ненавижу этого убийцу – стоял с окровавленными руками и ухмылялся! Так бы и пустил его самого на чучело.

21 июня. Ничего не поделаешь, нужно продолжать практические опыты на животных. Спустился к Блоттеру в его виварий и выбрал себе нового подопытного: черепашку. Сперва подумывал о лягушке, но потом представил себе, как она до потолка подпрыгивает, и отказался от этой идеи.

10 июля. Многие маги отправились на каникулы, кто куда. Большая часть поехала к морю со своими женами и детьми (у кого есть), а Веннтин пригласил Гульммику! Они решили посетить Азиану и полюбоваться тамошними храмами, поучаствовать в обрядах и так далее. Как объявила на последнем семинаре Гульммика, она начинает работу над новой темой: «Азианские суеверия и народные заговоры сквозь призму мифологии». Сразу и не сообразишь, о чем тут речь. Вот Веннтин и предложил ей компанию, а она вдруг взяла и согласилась. Деррека прямо передернуло, когда они публично между собой столковались – неужели он думал, что магиня так и будет по нему безответно сохнуть?»