Жмурки с маньяком, стр. 72
Давид Арвеладзе и два человека с ним обогнули грузовик и скрылись из поля зрения. Их не было видно ровно две минуты. Машину к этому времени уже загрузили. Гости направились к своим машинам.
Виктор Березин отдал по рации приказ: «Начали».
В двухстах метрах от фермы взревели двигатели милицейских машин, они с включенными фарами и мигалками, оглашая окрестности сиренами, стремительно подъехали к воротам, блокируя выезд.
Березин поднес ко рту мегафон.
– Никому не двигаться! – проревел он. – Сопротивление бесполезно! Ферма окружена.
Около пятидесяти спецназовцев, вооруженных автоматами, вплотную приблизились к патрульным машинам и заняли довольно удобную позицию для ведения огня: грузовик, две легковые машины и люди в салонах были у них как на ладони.
Спровоцировал ситуацию охранник фермы. Березин собрался сказать в мегафон, чтобы люди из машин выходили с поднятыми руками, но тот неожиданно выхватил пистолет и выстрелил в омоновца у машины. Пуля разбила левую фару.
Березин облегченно вздохнул. «Огонь!» – отдал он приказ.
Операция готовилась спешно, поэтому заранее было условлено, что в случае сопротивления необходимо открывать огонь на поражение. Березину это было на руку.
Он повернулся к Павлу, обращаясь к нему, как раньше:
– Ты можешь приступить к съемке, парень.
Александр Хлопков пытался уговорить Хелен, чтобы она передала камеру ему. Но девушка скорее застрелилась бы, чем пошла на уступки: она – оператор, пусть даже временный, Павла Мельника!
Она, не переставая снимать, переместилась. Теперь в кадре был Павел и освещенный квадрат фермы. Сухие хлопки выстрелов, тонкий свист пуль и голос журналиста:
– Дамы и господа! Сегодня с вами я – Павел Мельник и оператор Елена Козина. Я начинаю свой репортаж словами из Библии: муки смертные и потоки беззакония устрашили меня, из темноты мрака Господь услышал мой голос. Он поддержал меня руками Александра Хлопкова, Валентина Авдеева, Елены Козиной, Светланы Турчиной и Рафаила Билямова. Я многое расскажу вам об этих людях… Сегодня, 15 июня, вы видите первые кадры начала операции, которой руководит лично начальник городского УВД Климова Виктор Березин. Перед вами звероферма, здесь долгое время совершались гнусные преступления: тут убивали, издевались, здесь производили препарат, которому у меня нет названия…
Глава 16
16 июня в 8.30 в приемной заместителя редактора газеты «Вечерние новости» Виктора Мячеева раздался телефонный звонок. Спустя минуту в кабинет шефа вошла вся белая секретарша.
– Виктор Петрович, вам звонит… Павел Мельник, – прошептала Алена.
– Да? – Мячеев, не отрываясь от бумаг на столе, потянулся к телефону. Но тут же отдернул руку и слепо уставился на секретаршу.
– Это он, – продолжала она шепотом. – Я узнала его по голосу. У него готов материал.
– О господи… – Мячеев опасливо взялся за телефон. – Алло?..
– Виктор Петрович?
– Да… я.
– Рад слышать ваш голос. Прежде чем явиться перед вами, я решил вначале позвонить. Алло, шеф?.. Виктор Петрович?
– Да… Я слышу тебя… Павел. Но как это может быть, черт возьми! Что, на вратах рая повесили телефон-автомат и ты вышел позвонить? Или ты не прошел чистилище?
– Увы, Виктор Петрович. Бог видит, что я хотел бы оказаться там… Я уже говорил Алене, что приготовил материал, отснятый вчера вечером и ночью. Готовьте первую страницу, шеф. А еще лучше – экстренный выпуск. Виктор Березин дал мне несколько часов. После этого он «развязывает язык» – это его слова. Алло, шеф?
– Я здесь, Павел. Только… пока я не увижу тебя, ничего не смогу сделать.
– Так я через десять минут буду у вас.
Глава 17
Хейфец нервничал. Дмитрий Лучников сказал ему, что легко справится с замками – однажды он уже открывал их. «Но ведь у тебя нет инструмента», – возразил Карл; они с Лучниковым снимали номер в маленькой частной гостинице на окраине Климова. «Ерунда, мне понадобится всего две отмычки. Я сделаю их». – «Что тебе нужно для этого?» – «Два куска мягкой проволоки, молоток и напильник». Дмитрий просидел над работой полтора часа и лег спать. «Поспи тоже, Карл», – посоветовал он Хейфецу. Но Карл до позднего вечера просидел у телевизора. Он изменил своим принципам и смотрел по ТВ только криминальные новости. Два местных канала передавали одно и то же: фрагменты проведенной операции УВД города Климова.
На экране мелькали знакомые лица Давида Арвеладзе, рабочих. И очень часто на переднем плане возникала высокая фигура с микрофоном в руке.
Огромный пустырь, поросший по краям кустарником; за кустами – темная стена леса. С четырех сторон – яркий свет прожекторов. Сухой рокот работающего дизеля, трактор, снимающий в центре пустыря верхний слой земли. Опять высокая фигура.
Павел Мельник…
Хейфец закрыл глаза. Немыслимо, невероятно, но он – жив.
В памяти Карла что-то всколыхнулось. Он увидел перед глазами темную высокую спинку длинной скамьи, сидящих на ней людей. Он с матерью в последнем ряду в католической церкви. Идет проповедь. Священник, безукоризненно белый воротничок, черная одежда. Его голос мягок, но настойчив. Вот священник, не переставая перебирать четки, устремил свой взор, казалось, на самого Карла и, словно для него одного, раздельно произносит слова из Первого Соборного послания апостола Петра: «Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится?..»
Праведник… Грешник… Спасается… Явится…
Праведник – Мельник. Нечестивый и грешный – я… Где явится?
«Я знаю, – шепчет Карл. – Я знаю, где явлюсь тебе».
Священник в церкви стал удаляться, сделался совсем маленьким. Карл испугался. «Нет, Господи! Нет… Я праведник! Я едва спасся! А он… нечестивый! Вот он где явился…»
Свет меркнет в церкви, и Карл оказывается во мраке. Он ищет руку матери, но везде пустота. Бездна… Мрак…
Хейфец открыл глаза.
На экране Мельник.
В полдень по эфиру передали еще одно сообщение. Работники таможни наложили арест на груз, прибывший с Украины на адрес зверофермы Вениамина Губенко. В свинцовых контейнерах…
Карл поморщился. Он открыл бутылку пива и, не отрываясь, выпил до дна.
Вчера вечером Хейфец и Лучников смотрели смонтированный репортаж Мельника. Видимо, на студии царило всеобщее волнение. Потому что на экране вначале появились несколько фигур. Кто-то сказал: «Все о'кей, Люда». Молодой человек в наушниках с микрофоном, подняв вверх руку, делал отсчет пальцами: пять, четыре, три, два… «О, черт! Мы уже в эфире! Внимание, заставка». Зазвучала музыка. Камера «наехала» на пышногрудую ведущую. Она подняла глаза вверх, но уже через пару секунд бойко начала программу:
– В эфире ежедневная передача «Криминальные новости». В студии ведущая Людмила Паршина. Здравствуйте. Кто еще не успел пристегнуться к креслам и стульям, сделайте это. Мы передаем репортаж нашего корреспондента Павла Мельника, отснятого… – ведущая сделала эффектную паузу, – вчера вечером во время масштабной операции…
Было заметно, что глаза ее увлажнились. Камера «отъехала». Но теперь никто из зрителей не отвлекался на пышные формы ведущей, все смотрели ей в рот: Павел Мельник?! Что она говорит?! Откуда репортаж – из психиатрической больницы?
И вот – знакомая фигура. Только нет на ней привычного клетчатого пиджака, на нем серая рубашка и джинсовый костюм. Он говорит что-то о начальнике ГУВД Викторе Березине, который не разрешает пока снимать вблизи какой-то фермы. Репортер представил своего помощника, оператора Елену Козину, которая работает в детективном агентстве А.Хлопкова. «Я многое расскажу вам об этих людях». Вот вспыхнули фары милицейских машин, добавляя света неярко освещенному пространству двора за сетчатым ограждением. Затем – громкий голос самого Березина, усиленный мощным динамиком мегафона, призывающий всех оставаться на своих местах. С широкого двора, где стоят несколько автомобилей, раздались звуки выстрелов. Одна пуля угодила в машину. Раздался ответный огонь.