В бою антракта не бывает, стр. 45

Клим произвел следующий выстрел.

Чумаков и Рыжов устремились за последним, бросившимся в кусты охотником. Вскоре оттуда раздался голос Семена:

– Клим, иди сюда, мы взяли его.

«Ядерщик» завернул жертве руки за спину, а Рыжов уперся ботинком в шею жертвы.

После того как Лозовский в очередной раз спустил курок «макарова», он поднял отработанную гильзу и спрятал в карман. Теперь предстояло отыскать остальные гильзы, которые находились рядом с убитыми.

– Что это с ним? – Семен первым вышел на дорогу и ботинком отстранил руку с лица раненного кадровика. – О-о... Да ты ему глаза выбил, майор. Прикончи его, чтоб не мучался.

Страхов добил беднягу из второго ствола. Заряд снова пришелся в лицо.

Чумаков и Рыжов погрузили трупы в микроавтобус и прикрыли стареньким клетчатым пледом. Натаскали земли и хвои на пропитавшуюся кровью дорогу и затерли следы.

– Оклемался? – Страхов склонился над Валеркой. Ему к этому времени завели руки за спину и связали. Майор вышел на связь с Росомахой и отдал распоряжение Селянину: – Садись в «УАЗ» и езжай за Росомахой, он уже идет навстречу.

3

Судя по билетам, Бертневу и Романову достались боковые места в плацкартном вагоне. Вначале они поджидали поезд в относительной прохладе в здании вокзала, затем вышли на перрон с южной стороны вокзала. Сам майор, у которого были какие-то дела в Подольском, уехал. Они вели разговор, и был он нескладным. Романову – в тягость. В любых других обстоятельствах он бы не отвечал на прямолинейные вопросы главного лесничего.

– Значит, за Сергеем приезжал?

– Так было бы лучше для всех.

– Не боялся один?

– Я умею это делать. – Романов припомнил предостережения, которыми, впрочем, Андрей мог пренебречь – теперь это уже неважно: «Познакомился, приехал, приценился и – отвалил».

– Вы знали или догадывались о моей миссии, и не сказали об этом Андрею. Почему?

– Потому что не знал, – ответил Бертнев. – Впервые услышал от майора. Если честно, заподозрил охотников – прибыли без охотничьих собак, вроде как налегке. Видел я их мельком, лиц под кепками не разобрал. А вот доложиться мне пришел парень с «конторской» рожей. Только вот не ко времени они – Сергея-то уже нет. Выходит, ошибся.

– Так они и раньше не ко времени были. Андрей говорил, когда была сделана заявка на охоту: задолго до побега Сергея.

– Наверное, начальство так распорядилось: никаких охот, пока Сергей в бегах. Ведь думали, что он в Светлом объявится. Иначе тебя бы здесь не было бы. Складно вру?

– Складно, – кивнул Романов. – А за путевки они заплатили?

– Я, парень, начну издалека. Не знаю, интересно тебе будет или нет. Во-первых, зону, которую охраняет Каменев, и прилегающий к ней остров, из заповедной зоны хотели возвести в ранг заказника. А тот, если вспомнить историю Светлого, был долговременным заказником и входил в подчинение Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников. И это при министерстве Российской Федерации.

– Ну и что?

– А ничего. Ничего не изменилось с тех пор. Над Каменевым Андреем я начальствую, а надо мной еще с десяток руководителей. Что касается финансов, меня порой в известность не ставят. Позвонят по телефону из главной управы и скажут: прими, мол, хороших людей. Принимаю, никуда не денешься.

– Эти тоже по звонку приехали? Кстати, как фамилия парня, который вам доложился?

Романов надеялся услышать фамилию старшего с цепким взглядом. А Бертнев рассудил, что ему не резон отвечать на «частные» вопросы.

– Заплатили, – отвечая на предыдущий и уходя от последнего вопроса, продолжил Бертнев. – Прибыла бы ваша разведкоманда, заповеднику не обломилось бы ни гроша.

После слов Бертнева о «конторских» рожах без охотничьих собак в груди Романова зародилось подозрение.

До прибытия поезда оставалось полчаса. Не объясняя причин, Романов подхватил свою сумку и перешел на северную строну вокзала, где никого не было, и вынул портативную рацию «Кенвуд». В этих краях радиосвязь была уверенной и постоянной. Но обход Андрея Каменева молчал.

Пять минут. Десять. Двадцать. Полчаса никто не подходит к радиостанции, работающей круглые сутки.

Последняя попытка вызвать обход Каменева, снова безрезультатно.

Адаптер-усилитель, разработанный для спутниковой системы связи «Иридиум» и подключенный к японскому сотовому телефону, походил на ствол с глушителем и легко «выстреливался» из любой точки земного шара. Но Романов вдруг передумал выходить на связь со своим куратором. Он мысленно прогнал разговор с подполковником Пахомовым. А состоял он из резаных фраз. Тело Каменева обнаружили неподалеку от секретного объекта. Там под маркой «Багратион» выпускают всякую продукцию. Оттуда поступил звонок от Ирины Андриановой, сообщившей о подпольном цехе. Андрей Каменев является обладателем новенькой радиостанции «Багратион».

«Теперь, кроме меня, на кордон никто не успеет».

Романов еще раз прикинул все «за» и «против», прежде чем выбрать правильное решение. Он был обязан сообщить Пахомову о своих подозрениях, подкрепленных фактом пребывания в этих краях группы военных.

Сложилась редкая ситуация, когда словесная инициатива была более опасной, нежели активные, несанкционированные действия. Поскольку один-единственный расклад (минимум шестеро вооруженных до зубов охотников против одного) подтвердит возвращение Романова с коротким дополнением: немедленно. И время будет безвозвратно потеряно. Тогда как при обоюдном молчании можно будет наверстать упущенное и проконтролировать ситуацию на месте. Только проконтролировать, активные действия в личных планах Романова лишь подразумевались. Впрочем, обстановка расставит все по своим местам.

Романова в одинаковой степени беспокоили обитатели кордона и беглецы. А они там, скорее всего на острове. Об этом говорила маленькая радиостанция у Андрея Каменева, изготовленная по рассекреченной технологии под маркой «Багратион».

Глава 20

Все на одного

1

Анастасия Тясова, для персонала станции просто баба Настя, открыв двери туалетов и зафиксировав их половинками кирпича, приступила к своим обязанностям. Она только что вымыла полы в дежурке линейного отдела милиции и подмела в подсобке. Ворча на нерадивых клиентов, достала из кармана клеенчатого фартука вентиль и открыла на баке кран до упора. Коротким, сносившимся веником помыла унитазы, почистила решетку в центре уборной и размотала шланг; досталось хорошим напором и полам, и окнам, и еле державшемуся кафелю на стенах.

Бабка покосилась на открытую дверь. Не дай бог, мимо пойдет начальник станции и увидит, что она вопреки строгому наказу моет стены из шланга.

– Куда прешь! – осадила она мужика, шагнувшего за порог. – Совсем стыд потеряли. Ступай в женское!

Руками в резиновых перчатках она взялась за швабру и собрала с пола остатки воды, скопившейся у входной двери. В полу там была неровность, что постоянно раздражало уборщицу. Если бы не этот изъян, про швабру можно было бы забыть.

По расписанию на сегодняшний день Тясова убиралась дольше обычного, протерла тряпкой окна, с содой помыла раковину, в каждый унитаз щедро насыпала хлорки. Осталось вымыть только женский туалет.

Через десять минут бабка снова вернулась, уложила в подсобку, шланг, швабру, погремела ведрами, переворачивая их вверх дном, и прикрыла дверь.

Романов давно заприметил двух человек – тридцати пяти и тридцати лет, прибывших в Подольское на рейсовом автобусе. В отличие от остальных пассажиров эти двое не были обременены ручной кладью – лишь у одного через плечо висела черная сумка. Они поспешили не к кассам, а сразу же ступили на перрон. И тут же разделились, всматриваясь в разношерстную толпу. Романов не пропустил внезапно замедлившего шаг более старшего, одетого в светлую рубашку и модную кожаную безрукавку черного цвета, его поворот головы и утвердительный кивок, даже выражение его лица, на котором не промелькнуло и тени удовлетворения. Глаза старшего тут же скрылись за солнцезащитными очками, и он присоединился к младшему товарищу, отошедшему к углу здания. Остальные пассажиры проявляли явное нетерпение, на их лицах было написано ожидание, все периодически поглядывали в ту сторону, откуда должен был прибыть поезд. Кроме этой пары.