В бою антракта не бывает, стр. 20

– У тебя есть кандидатура?

– Фамилия агента Романов. Курирует его бывший шеф флотской разведки адмирал Школьник.

– Ранее Романов был задействован в делах подобного рода?

– Ему двадцать девять. За его плечами несколько успешных операций. Богатый опыт общения с людьми.

– Почему ты выделил именно его?

– Мы не рассчитываем, что наш запрос по «верхнегородищенскому делу» найдет одобрение среди руководящего состава МВД. Нам будет рекомендовано «оставить это дело профессионалам сыска».

Генерал пробежал глазами текст запроса, адресованный на имя Михеева. Кандидатура генерал-майора была выбрана не случайно. Он до сих пор возглавлял подразделение с длинным названием: управление по прогнозированию преступлений в сфере экономики, связанных с подделкой и распространением поддельных ценных бумаг. За четыре года отдел вырос до управления. Обращаясь в самое компетентное подразделение МВД в сфере ценных бумаг, генерал ГРУ избегал переадресаций.

Генерал-майору Михееву А.В.

Доводим до вашего сведения, что в деле о расстреле караула и побеге заключенных из изолятора временного содержания Верхнегородищенского ОВД появились дополнительные данные и новые фигуранты. Источник, заслуживающий доверия, сообщил следующее. В типографском цехе предприятия ЗАО «Торговый дом „Багратион“ группой лиц налажено производство фальшивых акцизных марок и долларов США в производственных масштабах. Известен и способ транспортировки подделок: в железнодорожных вагонах в специально изготовленных контейнерах. Одним из активных участников преступной группы является начальник охраны ТД „Багратион“ майор Страхов. Позволю напомнить Вам, что охрана объекта осуществляется подразделением из состава 8-го управления МВД.

Ставим Вас в известность по следующему факту. Поскольку «Багратион» находится в ведении Министерства обороны, мы предприняли ряд шагов.

Первое.

Поскольку наш источник находится в опасности, а согласно оперативным данным ваших подразделений – цитата: «цель группы, возглавляемой Сергеем Каменевым, – дальневосточный заповедник Светлый, одно из наиболее вероятных мест, где может объявиться преступник», военная разведка в лице оперативного управления берет на себя ответственность и командирует в вышеназванный район оперуполномоченного ГРУ Константина Романова.

Второе (в качестве удовлетворения обеих сторон, заинтересованных в скорейшем завершении этого дела).

Просим Вашего разрешения на совместные действия. А также предоставить связь ответственного за расследование с К. Романовым.

Даньшин отложил запрос и кивнул офицеру:

– Продолжай. Кажется, я спросил, почему ты остановился на кандидатуре Романова.

– Сергей Каменев родом из Самары, там проживают его родители и младшая сестра. Через пару дней она вылетает самолетом на Дальний Восток, к брату.

– У нее отпуск?

– Марина Каменева бросила учебу в университете и вступила в полосу сплошных каникул.

– Ясно. Романов сейчас тоже в Самаре, я понял. – Даньшин нашел глазами Евгения Пахомова. – Срочно вылетай в Самару, вызывай Романова в штаб 2-й армии, беседуй, советуйся, отдавай приказы.

Подполковник встал с места.

– Слушаюсь, товарищ генерал. Выписать ему документы прикрытия?

– Оперуполномоченный нашего Главка, – согласился генерал. – Ему двадцать девять? «Присвой» ему звание капитана. Значит, там, где не справится целая армия, управится один человек? – спросил он после паузы. – Да, да, я понял, ты говорил не о рядовом человеке, ты имел в виду профессионала. Ход не новый, он не раз давал положительные результаты.

Даньшин нажал на клавишу селекторной связи и распорядился:

– Досье на Романова: как там его по имени-отчеству?

– Константин Андреевич, – подсказал флотский разведчик, – год рождения – 1977. Агентурный псевдоним – Румын.

– Слушаюсь, – ответил адъютант, слышавший каждое слово в кабинете шефа.

– Не отключайся, – предупредил его Даньшин. – Как только Романов вылетит в Хабаровск, а точнее, пройдет паспортный контроль, отправляй запрос в МВД. Иначе Романову шагу не дадут сделать.

Глава 10

Изгои

1

Они шли уже два часа, последние тридцать-сорок минут – ориентируясь по звукам поездов. Скорее бы добраться до железной дороги, припасть губами к самой грязной луже и пить, пить...

Они шли только вперед, от этого в голове Кисина родилось несоответствие: нужно свернуть или идти назад. И чем ближе к цели, тем больше кружится голова: стук колес перемещался за спину.

– Я больше не могу. – Кисин плелся в хвосте и еле переставлял ноги.

– Знакомая фраза, – насмешливо отозвалась Ирина, останавливаясь. – Неудивительно, что ее я слышу всегда только от мужиков: «Я больше не могу!» Конечно, ты не можешь.

– Скажите, что я убью ее! – вырвалось у Михаила.

Девушка рассмеялась:

– Ты даже сам не можешь сказать об этом. И не смотри на меня так, мне твои взгляды побоку. Не можешь идти, окапывайся здесь.

– Ну и окопаюсь, – огрызнулся Кисин. – Встретимся на суде.

– А потом в женской колонии, – парировала Ирина. – Соберитесь! Еще десять минут, и мы выйдем к станции.

Кроме перестука колес, ее ухо уловило иногда прерываемые встречным ветерком переговоры диспетчера по внешнему громкоговорителю. Судя по всему, беглецы подходили к сортировочной станции, той самой, где только малодушие не позволило им открыться перед рабочими. Наверное, именно этот момент стал переломным в их судьбе.

Ирина вспомнила нытье Михаила, если бы он тогда не начал обливаться слезами, все могло сложиться по-другому.

– Мутант.

– Чего? – Кисин поднял глаза.

– Я буду звать тебя мутантом. Замолкни! – Она повысила голос, не давая Михаилу открыть рот. – А то не доживешь до суда. Ты глупый и трусливый мутант. Кто ныл все время в вагоне? Кто убил рабочего?

– А ты не убивала?!

– Не застрели я майора, нас бы пощелкали на посту.

– А как быть с ментом в отделении? Его ты тоже не убивала? Нет, это Серега накаркал! «Быть в бегах – это наслаждение, счастье! Любым способом, даже кровавым!» Сволочь! Нас всех перебьют.

– Перебьют, если ты не бросишь орать.

Они вышли к окраине сортировочной станции с южной стороны. Некоторое время наблюдали густую паутину железнодорожных путей и множество низких и мрачных строений.

– Туда. – Ирина указала на железнодорожную ветку – с поржавевшими рельсами и шпалами, тонущими в траве, и сломанным семафором на накренившемся столбе.

Этот путь, которым давно не пользовались, заканчивался списанными пассажирскими вагонами – этакий маленький городок на окраине сортировочного парка. Даже с такого внушительного расстояния можно было различить сохнущее на веревках белье, велосипед, прислоненный к самодельному деревянному крыльцу вагона, кур под предводительством белого петуха, чей звонкий голос издали привлекал к себе внимание.

С одной стороны этот тупик прикрывало заброшенное приземистое здание с выбитыми стеклами, а дальше шел кустарник, плавно переходящий в лес. Другая сторона была практически открыта, не считая десятка тополей и нескольких грузовых платформ на первом главном пути парка.

– Снова в лес, – пробурчал Кисин, замыкая колонну. – А я не верил, что осень в Сибири качественная.

Он в кровь сбил ноги и с завистью смотрел на Николая Трофимова, обутого в кроссовки Сафиуллина, и на Заботина, которому впору пришлась обувь застреленного гравера. Можно было снять туфли с майора, но не хватило времени. К тому же сразу и не сообразишь, что нужно делать. Все произошло быстро, неожиданно. Если бы он сидел на месте Ирины, не смог бы действовать так грамотно и решительно, как она. Михаил снова и снова возвращался к мысли, что завидует ее смелости и хладнокровию, что рождало в нем другое чувство – ненависти. Его обуревали незнакомые доселе мысли о насилии. Он явственно представлял, как сбивает Ирину с ног, бьет ее по лицу, в кровь разбивая ее губы, нос, рвет на ней одежду. Дальше... Разгоряченная фантазия в этом месте круто поворачивала назад, к избиению. До полусмерти. Главное – унизить ее, дать понять, что он – мужчина.