Таймер для обреченных, стр. 58

Она с трудом сглотнула и по-мужски похлопала первого пилота по плечу:

– Разворачивай самолет.

Министр удержалась за спинку кресла командира экипажа. «Боинг» лег на обратный курс, и его слепые стекла смотрели в ту же сторону, что и глаза Голды. Она снова увидела Дани: «…моя вина». «Да, твоя вина».

Диспетчерская аэропорта Бен-Гуриона

Леви Эжбу покинул диспетчерскую башню раньше запланированного времени. Он отсоединил наушники от пульта и вышел в них в коридор, волоча по полу длинный шнур. В них, казалось, навеки застыл голос первого пилота, обслуживающего спецрейс: «Мы берем обратный курс. Причина – обстрел рейса ракетами. Повреждений нет. Оборудование работает в штатном режиме».

Бывший шеф ВВС вышел на связь с Эйтаном и коротко доложил:

– Она возвращается…

Глава 16

МОЛЧАЛИВЫЙ ВОИН

1

«Урал» выезжал на шоссе по объездной, ведущей к полку дороге. Он не мог срезать путь по крутому склону и залитой водой низине.

Блинков сбежал с пригорка и, по щиколотку утопая в грязи, спешил к откосу. Слева от него грузовик, наполовину скрытый за обочиной. Он казался катером с обрезанными ватерлинией бортами. Он натужно ревел, преодолевая крутой поворот, и был в секунде от срыва в природный котлован.

Кроссовки Джеба заскользили по склону, усыпанному пожухшей прошлогодней травой и листьями. Он упал. Цепляясь руками за дерн и вырывая его, он фактически ползком преодолел несколько метров. Впереди, по такому грунту, страшное расстояние – половина футбольного поля, рухнувшего в грязевую воронку ровно посередине.

«Урал» все так же слева и в десяти метрах позади. Но он с каждым оборотом двигателя отвоевывает, сокращает дистанцию. То, что виделось Блинкову несложным на расстоянии, на деле оказалось невыполнимым. Он не успевал перехватить машину, буксуя на предательском глинистом склоне.

Джеб ухватился за моток проволоки, выпрямился наконец-то, находя приемлемый участок для разгона. Грузовик, все так же скрытый за обочиной, обогнал его и готовился к очередному, последнему на этом участке повороту. А дальше у него прямая дорога вдоль побережья, мимо оздоровительных лагерей и пляжей.

Визави Блинкова уходил. Шансы Романа Парубного таяли с каждым мгновением, но по этой причине он будет цепляться за них как за соломину. Его не остановит ни патруль, ни заградительный щит из военных машин. Он словно обозначил свои дальнейшие действия, протаранив ворота воинской части.

Блинков выбрался на обочину, тут же увяз в разбухшем земляном навале, топорщившемся мусором. Арматурный прут, торчащий на добрых полтора метра, распахал на груди куртку, и сложенный «ПП» вылетел из внутреннего кармана как из пращи.

Джеб, на ходу сбрасывая куртку, не собирался сдаваться. Его кроссовки приобрели надежное сцепление с дорогой, и он догонял «Урал». Едва водитель притопил педаль газа, преодолев последний поворот, морпех в отчаянном прыжке достал до веревочных стяжек. Круговой шнур, стягивая тент, образовал петлю. На ней Джеб болтался как на крючке. Он подтягивался, перебирая руками, а петля становилась все больше. Ноги бились об асфальт, а Блинков, стирая в кровь руки, продолжал отчаянную борьбу.

Баландин, сидевший за рулем, бросил взгляд в зеркало заднего вида. Выжимая все из дизеля, он бросил Парубному:

– У нас гость на борту. Срезал путь, видимо.

Роман без лишних слов вооружился ножом. Размахнувшись, он высадил рукояткой заднее, затемненное тентом стекло и коротко вскрикнул, поранившись. Впившись губами в разрезанную ладонь, он причмокнул, отсасывая кровь, и сплюнул красную кашицу на пол.

– Убери гостя.

Баландин сверкнул на командира глазами.

– Меняемся местами! – прикрикнул Парубный. – Быстрее! Или ты хочешь, чтобы он пострелял нас в затылок?!

Баландин, передав управление Роману, стал коленями на сиденье и разрезал тент через выбитое окно. Передернув затвор армейского пистолета, он вгляделся в полусумрак кузова и гигантской ящерицей скользнул внутрь.

Он не мог видеть «егозу», сорванную с ворот во время тарана, как не мог видеть ее в боковом зеркале. Сорвавшись с крыши сейчас, стальная и острая, как токарная стружка, лента неистовствовала наверху и хлестала по бокам брезента. Баландин словно оказался в мешке, вокруг которого бесновались черти. Он фиксировал ствол пистолета, ориентируясь на звуки. Удар слева, справа, сверху. Ствол «стечкина» мечется, очерчивает круги. Взведенный курок готов сорваться и ударить бойком в капсюль.

Хлесткий удар со стороны кабины. Спецназовец резко развернулся и поднял пистолет. Мгновение смотрел в темный угол кузова, затем он осветился так, словно кто-то сдернул занавеску, открывая икону. Баландин зажмурился на миг, не соображая, что источник света находится позади него, что свет ворвался через откидную часть тента. Когда он обернулся, увидел в шаге от себя противника.

Блинков воспользовался оторопью спецназовца и размыкающим ударом рук выбил оружие. Автоматический «стечкин» скользнул по брезенту и внешней части кузова и упал на дорогу.

Баландин показал себя настоящим профессионалом. Он не мешкал ни мгновения. Шагнул вперед, меняя стойку, и вынес руку в коронном ударе прямым в голову. Джеб отступил и левым предплечьем заблокировал удар снаружи и слева же нанес противнику сокрушительный удар локтем. Баландин отлетел к правому борту. Он бился насмерть и сдаваться не собирался. Он поднялся на ноги. С разбитым лицом он снова ринулся в атаку. И снова с прямым в челюсть. Блинков встретил его лоу-киком в бедро, подсаживая противника на колено. Коротко подпрыгнув и скрещивая ноги, он обрушил на его шею удар пяткой. Тело Баландина пронзила острая и короткая боль. Когда его мышцы сковало и резко отпустило, он уже ничего не чувствовал.

Присев подле мертвого спецназовца, Джеб обыскал его. Его «разгрузка» – это набор плечевых ремней для оружия и подсумков для магазинов. И они, за исключением пистолетной кобуры с парой обойм, были пусты. Блинков взял в руки единственное оружие – нож с широким и острым лезвием и зазубренным обухом.

Николай поставил танк на место ворот, блокируя выезд. Чижов развернул башню «Абрамса» пушкой назад, давая возможность водителю выбраться из люка. Они бежали вслед за Абрамовым и Тимуром по дороге и смогли рассмотреть своего командира, болтающегося позади «Урала» на шнуре.

– Заарканили, суки! – выругался Николай.

В пылу боя Абрамов забыл ответить на звонок Мэлоди, эти пять минут ее трубка работала в режиме автодозвона.

– Мэл, быстро к нам! – ответил он на звонок. – Быстро!

Мэлоди в это время провожала глазами военный грузовик и видела Джеба, перекатывающегося через борт внутрь кузова. Она развернула микроавтобус и поехала в обратном направлении. Сбавила скорость и снова развернулась на дороге, заезжая на обочину, когда до спешащих навстречу агентов осталось несколько метров. Она уступила место за рулем Николаю. Тот, трогая «Мерседес» с места, наигранно сморщился:

– Не тот класс. Мне бы чего-нибудь помощнее…

Все его мысли сейчас были рядом с командиром, и он озвучивал их:

– Молодец он, конечно. Крикнул «Он мой!» – и скрылся вдали! А вы тут как хотите, так и расхлебывайте. Мэл, ты не успела щелкнуть нашего лихого командира? Дорого бы я заплатил за картинку на своей мобиле: болтающийся на веревке Джеб!

Мэлоди пересела ближе к Абрамову. Он перехватил ее взгляд и перевел его по-своему:

– Надеюсь, я никого не убил.

– Успели? – без надежды в голосе спросила Мэлоди.

– Сделали все, что могли. Вывели из строя радиолокатор. Если опоздали, то на секунды. Мэл, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– В Тунисе я встречалась с Эйтаном.

Вот и ответ. Теперь капитан мог припомнить не только день, но и час встречи Мэлоди и директора «Амана». В тунисском кафе на улице Бургибы она говорила об усталости. И если капитан тщательно готовился к встрече с Мэл, то она оказалась к ней не готова. Она такая, какая есть. Без двух часов сна она не человек. Эйтан сломал ее в два счета. Но на какой крючок он ее подцепил? Она не могла предать Голду, просто не могла стать на путь предательства.