Слабое звено (Ключевая фигура), стр. 80

Совсем недавно этот человек совершил нечто подобное. Тогда его держали руки Марковцева и Мезенцева, спуская из люка авиалайнера и делая расстояние до бетона минимальным. В тот раз он подвернул ногу, а в этот?..

Марк не дал Амирову распрямиться и изготовить оружие, а по-настоящему десантных навыков у полевого командира не было, – он ударил его левой ногой, припечатав к стене, и тут же перехватил его руку с пистолетом. Правая готова была нанести Султану удар – неважно куда, в висок, шею, переносицу, – но эта пародия на человека тут же испустила бы дух.

Сбив чеченца с ног, Марк вывернул ему руки и связал его же ремнем, перехлестнув через запястья и чуть пониже локтевых сгибов. Закончив «путать», Сергей увидел перед собой Рашидова.

– Молодец, Усман, – похвалил его Марковцев прерывающимся голосом. Босой, он стоял в разорванной рубашке, рукава которой темнели кровяными пятнами, лицо исцарапано. – Помоги мне.

Он подтолкнул ничего не понимающего дагестанца спиной к стене и велел держать руки сцепленными у живота.

– К-куда ты! – Усман начал заикаться. – Сгоришь!

– Стой крепче! – прикрикнул Сергей.

Он одним махом, опираясь на сцепку из скрещенных рук, оказался стоящим на плечах Рашидова. Кончики пальцев зацепились за подоконник. Подтянувшись приемом «подъем силой», Сергей, задержав дыхание, из этой комнаты рванул в коридор, оттуда, касаясь стены и не открывая глаз, добрался до того места, где лежал Андрей. Подхватив его под мышки, перевалил через окно и повторил свой недавний прыжок. Словно и за Андрея тоже.

Внизу Марк взвалил тело товарища на плечи и дождался Рашидова, толкавшего впереди себя полевого командира.

– Давай его в машину.

Ключи оказались в замке зажигания, джип завелся с пол-оборота, и Сергей выехал на дорогу.

В зеркале заднего обзора плясали огненные языки, но Сергей видел только отражение своих глаз, которые, казалось, принадлежали не ему.

– Усман, у тебя удостоверение с собой?

– Да, при мне, – следователь похлопал себя по карману.

– Проводишь меня до Махачкалы? Меня на первом же посту арестуют.

– Поехали, поехали, – покивал Рашидов. Не доезжая до поста ДПС, он, глянув на освещенные окна своего дома, сел за руль и спросил: – А дальше что?

– А дальше ребята Андрея помогут мне доставить эту мразь в Москву.

– Зачем в Москву? – удивился Рашидов. По его разумению, Амирова можно хлопнуть прямо здесь, на месте. В крайнем случае, на что, конечно, Марк не пойдет, передать его в руки правоохранительных органов.

– Надо, Усман. Я обещал одному человеку представить Султана на суд общественности. – «Пусть немного, но поровну на всех», – мысленно повторил он слова Андрея Овчинникова, нашедшего свою смерть в нескольких километрах от базы морского спецназа.

Наверное, только так он мог не отблагодарить, нет, но отдать последний долг погибшему товарищу. Разнятся не люди, а их мнения. Вот и Сергея с бывшим командиром «Гранита» связывало многое, но также многое и разнило. Взять хотя бы их взгляды на одну и ту же проблему, из-за которой за час до штурма между ними разгорелся спор. Марк еще не нашел выхода из этой непростой ситуации, план грядущей акции только-только забрезжил в его голове. Он должен, теперь просто обязан был разделить ответственность, которая не давала покоя Андрею Овчинникову. Оставить его слова так, как есть: «Делайте свое дело, вы правы. Только вы двое правы». Не изменять их смысл, но подвести их под определенное действие.

Глава 21

Поровну на всех

До приезда бригады ФСБ Султан Амиров походил на зловещую новогоднюю елку. Опутанный проводами, он сидел на выходе из парка имени 1 Мая и любовался Красноказарменной набережной. Электронные часы «Ситезен» повернуты циферблатом к руке, к ним идет тройка тонких проводов. На другой руке пейджер, закрепленный скотчем. Такая же клейкая лента несколько раз обернута вокруг головы бывшего главнокомандующего дудаевской армии, залепив ему рот.

Султан одет в спасательный жилет ярко-красного цвета. Что в нем вместо пенопласта, можно угадать с первого взгляда.

Четверть часа назад на место происшествия прибыл, подвывая сиреной, «апельсин», о котором в свое время думал Сергей Марковцев. На его борту стандартный состав: оперативные работники ФСБ, взрывотехник – на этот раз обязательно – и кинодокументалист.

Получасом раньше в парк съехались репортеры многочисленных телеканалов, их пишущие коллеги. Они сорвались из редакций по звонку неизвестного.

Сейчас журналистов и операторов сотрудники милиции оттеснили ближе к зевакам, оккупировавшим набережную Академика Туполева и Салтыковский мост. Всем хотелось посмотреть на живую бомбу: видано ли – матерый террорист в роли смертника.

Грузно ступая под тяжестью взрывозащитного костюма, к спецмашине возвратился специалист-подрывник. Пот с него катился градом. Осматривая экипировку Амирова, он постоянно докладывал по рации, а сейчас, присев на подножку автомобиля, с близкого расстояния делился впечатлениями с коллегами.

– Нашпиговали его по первому разряду, – не без восхищения он покачал головой. – Пара килограммов ВВ, не меньше.

– Точно не определил тип взрывчатого вещества?

– Какое там! – Он тяжело, как аквалангист, махнул рукой. Его первая ходка в общем-то сводилась к одному: сделать предварительный осмотр и накрыть объект бронированным одеялом. Что он едва успел сделать, поскольку вдруг запищал пейджер на руке террориста. Сапер отреагировал на сигнал соответствующим образом: вздрогнул, отдернув руки от взрывоопасного объекта. Он успел осмотреть взрыватели и засомневался насчет одного: тот мог приводиться в действие радиосигналом. Собственно, он и заставил сапера ретироваться: опять же, поверхностный осмотр не позволил обнаружить замедлителя взрыва, а таковой мог быть.

– Судя по острым углам на спасательном жилете, – продолжил он, – в ячейки напихали стандартные тротиловые шашки. Через ткань воткнуты взрыватели. Один импульсный, другой я вижу впервые. Может, это и не взрыватель, а имитация – поди разбери, но провода к ним подведены. Дайте водички, – попросил инженер-сапер.

Выпив минералки, он выругался:

– Подлянка! Везде тройные, а где и четверные пары проводов.

– Значит, откусывать их нельзя? – полюбопытствовал кто-то из коллег.

Сапер отыскал шутника глазами:

– Иди, кусни. Пара – другое дело, откусил массу, и все. Да еще пейджер, мать его! Я думал – все: пришло ему сообщение, пора лететь на вызов. – Взрывотехник поднял глаза. Осеннее солнце светило ласково, легкие облака лениво ползли по небосводу.

Он опустил заслезившиеся глаза. Под ногами воровато сновали воробьи и хитро косились на пиротехника: когда тот начнет грызть семечки и поделится угощением.

– Кыш! – распугал он пушистых «жидят» и обратился к начальству: – Решайте, что будем делать. Вывозить его опасно – рвануть может в любую минуту, а барокамеры у нас нет.

Начальник кивнул: в барокамере детонируют любые взрывчатые вещества.

Они находились перед дилеммой: ждать, когда сработает один из взрывателей, или попробовать самим привести его в действие путем обычной детонации. Последнее можно было осуществить лишь под видом первого, откровенно не хотелось потом объясняться с журналистами и борцами за права человека; явится кто-то типа первочеловека Ковалева и испортит кровь: мол, воспользовались случаем и намеренно взорвали… человека.

Короче, надо было сделать все втихаря, но на виду у сотен зевак. Их, конечно, можно погнать с безопасного расстояния – до набережной Академика Туполева ни взрывной вал, ни волны не долетят и не докатятся, но они снова полезут. Журналисты закрепят свои камеры далеко по ту строну Яузы, объективы у них хорошие.

Как тут объяснишь, что человек, нашпигованный тротилом, сам взрывал жилые дома? Поймут рядовые жители, однако возмутится общественность, те же правозащитники. Одним словом – повод. Дай только повод.