Невольник мести (Инстинкт бойца), стр. 77

Даже если азербайджанская сторона потребует расследования конфликта, отсутствие важного звена – непосредственного начальства разведрасчета – поможет делу заглохнуть. Останутся только показания майоров. А нападение на российских офицеров обязательно будет расценено как месть боевиков Рустэма Давлатова за уничтожение самого Индуса и его учебного центра. Собственно, это и есть доказательства, укладывающиеся в рамки той самой политкорректности, о которой в беседе с генералом Ленцем упомянул Сергей Марковцев.

Дело это шумное и выгодное для ГРУ, которое в очередной раз утрет нос Федеральной службе безопасности и тем, кто, затевая опасные игры и пробиваясь к вершинам власти, не может ничего – ни наградить, ни наказать, ни помиловать.

Глава 25

ИЗВИНЕНИЯ ПРИНЯТЫ

Прямо с аэродрома Марковцева, не дав ему даже привести себя в порядок, доставили в приемную Ленца и сразу провели в кабинет генерала.

Спрут одобрительно покивал головой, оглядывая вернувшегося из рейда разведчика в грязной, обгоревшей униформе. Выйдя из-за стола, он шагнул навстречу и протянул Сергею руку:

– Поздравляю, Сергей Максимович. Отличная работа.

– Да, – согласился Марк. – Но я потерял десять лучших бойцов.

Сергей до сих пор еще не остыл от жаркой схватки, и все мысли его были заняты погибшими товарищами.

– Товарищ генерал, – по-военному четко обратился он к Ленцу. – Я хорошо выучил расписание. Сегодня как раз тот день, когда вы принимаете по личным вопросам.

– Да, – хмыкнув, подтвердил Спрут, – но неделя не та. Садись, Сергей, – предложил он, вернувшись на свое место. – Мне нужны детали проведения операции. Как срочно они нужны – суди по тому, как быстро тебя доставили ко мне. Пока ты находился в пути, азербайджанские власти выразили российской стороне протест в связи с нарушением границы боевыми вертолетами и нападением на воинскую часть. Сейчас начинается самое главное, касающееся твоих бойцов. Смотри на меня, подполковник, – потребовал Ленц. – Я уже взял на себя всю полноту ответственности за проведенную тобой операцию. Мне понравилась твоя идея о внедрении разведчиков к Индусу, и я принял ее за основу. А то, что ты освободил заложников, вообще поможет снять напряженность в этом вопросе. Сейчас оперативно создается специальная комиссия, – продолжил Ленц, – которая будет расследовать это дело. Возглавит комиссию вице-премьер правительства Леонид Осипов, фамилия тебе знакомая. Он бывший военный, и я его хорошо знаю. Сейчас он на пути в Аквариум. Я его попросил приехать, а не он меня, понимаешь, о чем я говорю?

– Да, – кивнул Марковцев. Осипов едет сюда, чтобы хорошенько усвоить материал, который передаст ему генерал-полковник Ленц. Сама по себе никакая комиссия самостоятельно не разберется ни в одном более-менее сложном вопросе – если ею умело не руководить. А руководители обычно направляют комиссию не на поиски истины, а на то, чтобы побыстрее замять возникший конфликт.

Вот и еще один человек Спрута, на сей раз в правительстве. А ведь даже министр обороны по статусу номинально подчиняется председателю правительства.

По селекторной связи генералу доложили, что прибыл вице-премьер.

– Немного не успели. А может, это и к лучшему. Хорошо помнишь свою версию? – спросил Ленц.

– Да, товарищ генерал.

Ленц взял свободный стул и повернул его к стене.

– Садись, Сергей. И помни о заложниках.

У Леонида Петровича Осипова оказались мутноватые глаза, слабо выраженный подбородок и полные губы. Первым делом он обратил внимание на человека в униформе, сидящего к нему спиной. Осипов за руку поздоровался с хозяином кабинета и сел в предложенное кресло.

– Из первых рук? – догадался вице-премьер, кивнул на Марковцева.

– Да, Леонид Петрович. Можешь задавать свои вопросы.

– Как мне вас называть? – мягким баритоном спросил Осипов, глядя в затылок военному.

– Называйте меня Максимом, – ответил Марковцев, глядя перед собой.

– Расскажите, что произошло сегодня в районе десяти-одиннадцати близ азербайджанского города Закаталы.

– Там произошло многое. Я начну с того, что 12 января этого года разведчики 118-го отдельного батальона по заданию командования сделали первый шаг на пути к завоеванию доверия чеченского полевого командира Давлатова…

– Вы командуете этим подразделением?

– Нет. Я секретный агент ГРУ.

Ленц слушал Марка и довольно кивал головой. Сергей подробно описал развитие событий, словно сам был их участником: первый клиент, переправленный разведчиками через границу, рейды и деньги, наконец – прямой выход на учебный центр полевого командира Давлатова и прибытие в диверсионную школу эмиссаров и ваххабитских спонсоров чеченской кампании.

Марковцева вдруг коснулось странное чувство: старший лейтенант Заплетин в комнате допросов военной контрразведки отвечал практически на те же вопросы, вот только качество их поменялось на противоположное.

– В последний раз, – продолжал Сергей, – разведчикам было предложено проводить Давлатова до учебного центра, поскольку проводники с азербайджанской стороны по непонятным причинам отсутствовали. Там обнаружилось, что готовится показательная казнь двадцати трех российских заложников. Решение предотвратить казнь было принято разведчиками на месте.

– В результате чего диверсионная школа была полностью уничтожена, – иронично заметил Осипов.

– Базу уничтожили мастера своего дела.

– А вы как оказались на базе, Максим? – поинтересовался высокопоставленный гость, глянув на хозяина кабинета.

– Пролетал мимо, – ответил Сергей.

– Тебя устраивает эта версия? – посмеиваясь, спросил Ленц.

– Меня устроила бы другая, – невесело ответил вице-премьер. – Например, неосторожное обращение наемников с тяжелым вооружением.

– Для вашей комиссии этого будет достаточно. А я подброшу еще доказательств. – Ленц не видел еще доставленных в Управление двух мерзавцев – Казначеева и Таврова. А если честно, то не хотел видеть. Эти два «доказательства» сейчас сидели в камерах и наслаждались жизнью. – Ссылайся на меня, – продолжил Спрут, – посылай ко мне репортеров, депутатов. Пускай побродят вокруг Аквариума, камушки пособирают. И предупреди азербайджанских коллег: если они не согласятся на версию, которую ты только что услышал из первых рук, мы придумаем другую, – Ленц перешел на предостерегающий тон.

– Подумай, Игорь Александрович, – настаивал Осипов.

– Я не меняю решений, – твердо сказал Ленц. – Без имен и фамилий услышанная тобой версия завтра же появится в СМИ. Это я тебе гарантирую, Леонид Петрович. Я бы пошел на уступки, если бы не заложники. А это двадцать три человека. Впрочем, бери на себя ответственность, поговори с каждым из них, дай денег, возьми подписку о неразглашении.

– О, черт, – сморщился Осипов, – а я и забыл про заложников.

– Ты и про разведчиков забыл, – добавил Ленц. – Из тринадцати вернулись только трое.

– У меня просьба к Леониду Петровичу, – напомнил о себе Сергей, все так же сидя спиной к собеседникам и думая о Пантере, его последних словах: «Ты должен вернуться. Без тебя мы никому не нужны, даже мертвые. Тем более мертвые». – Леонид Петрович, тела разведчиков сейчас догорают на базе. Нужно позаботиться об их передаче нашей стороне.

– А вот тебе и дополнительный аргумент, – сказал Ленц Осипову, понимая, что этот довод может быть не в его пользу.

– Ладно, – вице-премьер поднялся, – я доложу.

– Докладывай. Тебе не впервой вести такие дела. То, понимаешь, в грузинские села наши ракеты попадают, то в крейсера…

Вернувшись к столу, Ленц сказал:

– Отдыхай, Сергей, приводи себя в порядок и начинай потихоньку писать рапорт. С тобой мы нечасто будем встречаться, оперативно ты теперь подчиняешься капитану первого ранга Шестакову. – Ленц ухмыльнулся: Марковцеву впору предлагать место начальника отдела боевого планирования. – С Шестаковым тебя познакомят с минуты на минуту. С возвращением тебя, Сергей Максимович, в родное гнездышко.