Морские террористы, стр. 40

Блинков отметил время: половина девятого вечера. Пора отправляться на встречу с Антоником. Он встал, разминая затекшие ноги, и еще раз осмотрел этот дом – широкий и длинный, походивший на уменьшенную копию Манежа. На фронтонах ласточки свили гнезда и свободно летали по террасе, садились на специальные деревянные шесты и решетки. За домом и полоской белого, скрипящего под ногами песка – колючий кустарник и море цветов. В одном месте не меньше сотни разновидностей.

– Дашь машину, Лон?

– В город тебя отвезет моя жена. Ми, – громко позвал он, – собирайся, поедешь в город. – Оглядев гостей, Лон закончил разговор шуткой: – Вы, наверное, в первую очередь рассчитывали услышать: «Мины нужны?»

Во времена правления красных кхмеров Кампонгсаом, расположенный на четырех холмах, разделенных пустырями, был разрушен до основания. Восстанавливали его с помощью специалистов из Советского Союза.

Ми остановила джип на площади пассажирского порта и заново перевязала национальный кхмерский платок в красно-белую клетку. У нее были красивые темные глаза, широкий нос и крупные хорошо очерченные губы. Во время пути женщина рассказывала на плохом английском о своей стране. Билеты на транспорт для иностранцев дороже в несколько раз. Обычно пассажирский вагон прицепляют к товарному составу, который отправится туда, куда ему выгодно. Пассажиры набиваются под завязку и едут, куда выгодно поезду. А тот часто останавливается в джунглях и пропускает повозки. На крышах народу немерено.

Джеб улыбался, слушая Ми. Увидев Антоника, одетого в серый хлопчатобумажный костюм, он вышел из машины и пошел ему навстречу. Они обменялись рукопожатиями.

– Я уже не надеялся увидеть тебя. Как остальные?

– Живы, – ответил Блинков. – Долго добирался?

– Четыре часа.

– Тебе придется заночевать здесь.

– Я знаю. Несколько раз был в этом городе.

У причала покачивались на воде катера на подводных крыльях и тяжелые глиссера. Неподвижным оставался двухпалубный катер, подсвечиваемый портовыми огнями.

– Есть новости? – спросил Блинков.

– Самые свежие. Раньше «Миражи» выходили на боевое дежурство в составе патрульных катеров и в группе определяли район патрулирования, изучали особенности связи с береговыми службами и специализированными центрами. Сегодня «Призрак» и «Фантом» впервые вышли в самостоятельный рейд. Им достался юго-восточный участок границы – от Паттайи до Хатлека, а это водный рубеж между Таиландом и Камбоджей.

Джеб улыбнулся: фортуна благоволила к диверсионной группе.

– Сканер на месте?

– Стоит на «Призраке». Лященко, конечно, рисковал: почему подобный прибор только на одном катере? Слава богу, пронесло. У тебя есть новости? – спросил Антоник. Блинков ответил в том же ключе:

– Самые свежие. Минимум через неделю мы получим оружие.

– Будь поосторожней с продавцом, Джеб. В Камбодже купить оружие легче, чем в Тае. Здесь тебя не сдадут в полицию, но ты запросто можешь попасть в плен. О жестокости кхмеров – а их девяносто процентов от населения страны – слагают легенды. Если ты откажешься от операции…

– Знаю – никаких претензий. – Блинков немного помолчал. – У меня нет причин не выходить на связь с адмиралом. Но лучше ты передай Виктору Николаевичу: у нас есть желание провести операцию. Я не могу объяснить почему. Многого не сделано, многое упущено. Что-то не дает мне покоя и настораживает. Это дело, показавшееся мне поначалу не очень сложным, окуталось вдруг туманом. Раньше я думал: мы просто убьем Шона, никакой драмы. Сейчас многое изменилось. Чем больше думаю о нем, тем сильнее чувство: Шон не тот, за кого себя выдает.

– В каком смысле?

– Не могу объяснить. Поговорим о деле. Сложилась следующая ситуация. Моя группа провалилась. Об этом провале знает Шон. Но он не знает, где мы, и о наших планах тоже не знает. В этой связи он наверняка предпримет меры по усилению охраны объекта. Его главное и секретное оружие – «Интерцептор». Шон и его поставит на круглосуточное дежурство. Для охраны он задействует все средства, в этом у меня сомнений нет. Я вынужден поменять план операции. Для этого мне необходимо встретиться с командирами «Миражей».

– На чем основан твой план?

– На сомнениях.

– Так и передать адмиралу?

– Да. А сомнения мои основаны вот на чем. Зачем Шон скрывает «Интерцептор» в гроте на соседнем острове, когда подводных пещер хватает и на самой «Ферме»? Это не считая удобных и скрытых стоянок, а таких там минимум две, и возможность в любой момент воспользоваться скоростным катером. Ответ на этот вопрос, мне кажется, в следующем: Шон скрывает свой флагман от личного состава «Фермы». А это значит…

– Полагаешь, каперская команда Накамуры набрана им со стороны?

– Наемники, – подтвердил Джеб. – Николь, давая полный расклад по «Ферме», не смогла продолжить логическую цепочку. Для меня «Интерцептор» с командой наемников тоже стал откровением. Может быть, Абрамов решил эту задачу, не знаю.

Джеб повторился:

– Первоначально план был такой: мы, пользуясь выкладками Николь, убираем Шона на «Ферме», уходим либо легально, либо нелегально – в случае заварухи на «Ферме» наши катера подбирают нас и дают нам временное убежище. Я предлагаю легальный вариант покончить с группировкой Накамуры.

4

Абрамов на все вопросы Николь, как проходит операция, отвечал в стиле Штирлица: «Советские войска под Берлином – все нормально, ничего страшного, наши танки тоже стояли у стен Кремля». Для советского разведчика – да, более чем нормально.

Школьник принял решение и «снял маску» с Абрамова. Вот уже два дня он и Николь проводят вместе большую часть суток. Они беседуют на разные темы, однако капитан ненавязчиво, с присущим ему тактом возвращает Николь к вопросам, ответы на которые интересуют военную разведку.

– Когда Шон впервые захватил гражданское судно?

– Четыре года назад. 17 мая 2002 года. Я уже месяц работала в управлении радиоразведывательных операций на анализе полученной информации. Судно называлось «Карл Стюарт». Захват произошел при переходе судна из Таиланда в Китай. Тогда Шон пожалел экипаж и оставил его в открытом море: на спасательных шлюпках в шестидесяти милях от Вьетнама.

– Причина его жалости вам известна?

– Только ее часть: Шон и его боевики работали в масках.

– Действительно – часть. Что было дальше?

– Экипаж подобрали вьетнамские рыбаки, плывшие на своих судах. Прежнее название судна Шон заменил на «Левиафан» и подготовил документы, из которых следовало: корабль зарегистрирован в Панаме. Спустя двадцать дней «Левиафан» вошел в китайский порт Сянган и выгрузил товар. Экипаж судна с панамскими паспортами пересел на свои катера и вернулся на базу.

– Шон сорвал приличный куш?

– Общая прибыль от реализации табака составила семь миллионов долларов.

– Как и при каких обстоятельствах Шон получил на вооружение «Интерцептор»? Мы полагали, что катер мог быть переброшен на «Ферму» «Глобмастером». – Абрамов легко представил себе Си-17, эту громадину с размахом крыла больше пятидесяти метров и высотой – семнадцать, с таким важным преимуществом, как посадка на слабо оборудованные аэродромы.

– Да, – американка покивала, – летное поле «Фермы» способно принять военные транспорты – «Глобмастер», «Гэлакси» Си-5.

– Знаете, Николь, порой я ловлю себя на несоответствии: в ЦРУ, в Пентагоне дураков нет, и вы тому олицетворение. Но я, ей-богу, не понимаю, почему все эти умницы выставляют себя дураками. Ведь что получается. В Таиланд летит военно-транспортный самолет, садится на острове, выгружает морской транспорт, предназначенный – ни много ни мало – для натуральных грабежей. Это на фоне вашего стройного заявления, которое я помню наизусть: «Используя новейшие научно-технические достижения, широкую сеть агентов в крупных морских портах Юго-Восточной Азии, организация Шона Накамуры получает достоверную информацию о сроках отправки грузов. Американская разведка дает полную картину о функционировании систем безопасности у побережий и наличии военных кораблей береговой охраны». Здесь вроде бы все предельно ясно, но не вяжется с «Интерцептором». Мой шеф неспроста припомнил нападение у берегов Малайзии на катер такого же типа. Он бесследно исчез. Точнее, водолазы якобы обнаружили его на дне Малаккского пролива. Может быть, вы прольете свет на эту странность?