Легионеры, стр. 57

Все оружие и снаряжение у диверсионной группы было зарубежного производства. Российское оружие ничуть не хуже (а зачастую – лучше), но его труднее достать и легче проследить его путь от изготовителя до покупателя.

Слезоточивый газ в большом зале быстро рассеялся, и Нагатин сменил противогаз на вязаную маску. Контролируя вход в подвал, он с минуты на минуту ждал по рации команду командира.

Он часто бросал взгляд на круто уходящую вниз лестницу, где скрылась Елена Гущина. Оттуда прозвучали лишь один взрыв гранаты и короткая автоматная очередь.

Минутой раньше Гущина показала охраннику коммуникационных сетей, что в совершенстве владеет комплексом ножевого боя. Военный появился перед ней неожиданно, из-за неприметной двери подвального помещения, но оказался на непростительно близком расстоянии от командира взвода спецназа. Сильный удар в пах, левый боковой в голову, и в руках Гущиной сверкнула сталь десантного ножа.

Надо отдать должное молодому охраннику, неплохому специалисту рукопашного боя, – он устоял на ногах после двух сильных ударов. Неотрывно глядя в обрамленные черной маской глаза диверсанта и понимая, что не успеет воспользоваться пистолетом, он выбросил ногу, целясь в колено противнику, чтобы через мгновение вынести ее на уровень плеч, нанося коронный удар в голову.

Елена как с листа прочитала его намерения. Во время второго удара она коротко и резко присела и тут же выпрямила колени, подбивая плечом ногу противника. В тот же миг десантный нож на всю длину вошел в паховую область охранника – самый удобный участок для атаки из такого положения. Очень жестокий, но эффективный прием, когда сталь входит снизу вверх, разрезая паховую вену и поражая мочевой пузырь. Собственно, Гущина не выбирала, а действовала механически, включая в работу одну из наработанных связок.

Во второй раз нож вошел стражу в спину под самое сердце.

Этот короткий поединок занял секунды. Не теряя больше времени, Елена освободила кармашек разгрузки от гранаты и бросила ее в проем комнаты. На ходу, пока не прогремел взрыв, прошила пространство автоматной очередью.

Очистив таким образом себе путь, Гущина сверялась по памяти с коммуникационными и кабельными сетями, проложенными в подвале. Подвал длинный, хорошо освещенный и сухой, по стенам проходят целые гроздья проводов и расшивки кабелей. У бывшего офицера отдельной роты, специализирующейся на электронике, одна из самых важных задач – вывести из строя телефонную линию и кабели, ведущие на антенну сотовой связи, не повредив при этом подачу энергии на командно-диспетчерский пункт. Иначе бы эту работу быстрее сделал тот же Резаный: по давней привычке просто резал бы, перегрызал и взрывал.

– Вот она, – сама с собой разговаривала Гущина, стоя перед распахнутой дверцей электрощита. – Одну нашла. – Елена, временно освободив себя от маски, сорвала чеку на гранате со срабатыванием запала через десять секунд, положила ее в щиток и отбежала на несколько метров. Запал сработал, и после яркой вспышки раздался взрыв. Искореженная дверца наискось отлетела к противоположной стене и рикошетом едва не задела бойца.

Когда Гущина обнаружила второй силовой щиток, «командирские» часы на ее руке показывали 9.48 местного времени и ровно четыре минуты с момента первой команды Марковцева.

Гущина, заложив гранату и, отбежав на порядочное расстояние, успела передать по рации:

– Тройка на связи. Дело сделано. – Она повернула плечо, на котором была закреплена радиостанция, в сторону взрыва. Хлопок означал конец связи.

– Негатив, ко мне, – коротко приказал Марк. И, когда Саня появился в проходе, командир поспешил на КДП аэродрома, отдав очередную команду: – Выстраивай всех и гони в подвал.

Поднявшись по лестнице, Марковцев увидел следы работы «серого волка»: два трупа в военной форме у раскрытой двери помещения и ноги третьего, скрывавшегося внутри. Все трое были вооружены, и спецназовцу ничего не оставалось, как стрелять на поражение.

КДП охраняли хорошо – вот еще одно тело, и еще – чуть дальше. Сергей, направляясь к главной двери, поворачивал голову то влево, то вправо. По пути принял еще два сообщения, последних, от Пасюка и Колпакова. Объединившись на определенном этапе, они уже выводили караул и пожарную команду на летное поле, чтобы через наружную дверь загнать их в подвал.

У входа в командно-диспетчерский пункт командира встретил Игорь Стеблин.

– Как дела, пехота? – бросил Марк, отстраняя новичка плечом.

Дубровский действовал грамотно. Смена КДП сидела на своих местах, руки за головой, наушники диспетчеров на коленях, связь с находившимися в небе самолетами временно прервана. И таких судов было немало. За шесть минут, что проходила операция, «Северный» не потревожили ни одним сообщением. Дмитрий занял место у открытой двери, контролируя еще и коридор.

– Добрый день, – громко поздоровался Марк, убирая автомат за спину и приподнимая руку. – Прошу минуту внимания.

Вращающиеся стулья пришли в движение. Посмотрев на каждого, Сергей прошел в центр комнаты.

– К вам у меня только один вопрос, а просьбы я намерен высказывать в приказном порядке. Все ли понимают по-русски?

Диспетчеры интуитивно повернули головы на старшего смены.

– Достаточно, я все понял. – Марк прервал молчаливую процедуру, не дожидаясь согласных кивков. – Ровно через минуту вы продолжите работу в прежнем режиме. Если кто-то из вас додумается включить громкую связь с Тбилиси или шепнуть одно неосторожное слово, это будет последняя неразумная мысль в его жизни. Ровно через два часа сорок минут – в 12.30 по местному времени – на ваш аэродром сядет самолет, следующий рейсом из Москвы. При условиях плохой видимости я бы попросил вас завести борт прямо по курсу ангара техобслуживания. У кого возникнут вопросы, снимайте наушники, отключайте связь и спрашивайте. Любое передвижение по КДП запрещаю. Ближе к названному мною времени вы получите дополнительные распоряжения.

Еще один взгляд на часы, и Марковцев отдал команду:

– Все, за работу.

Часть намеченных действий Марк выполнил: он захватил аэродром, парализовав работу всех основных и вспомогательных служб.

Однако впереди была не менее сложная работа, требующая от его бойцов таких же точных и скоординированных действий. Только теперь диверсантам предстояло разбиться на отдельные группы и действовать командами по два-три человека. А в самом конце вновь слиться в одно звено.

А пока командир спустился на первый этаж, чтобы лично побеседовать и дать инструкции начальникам караула, таможенной службы и паспортного контроля, которых могли вызвать на связь. Гущиной придется совершить еще одну ходку в подвал и наладить телефонную связь на трех парах.

47

Грузинские спецслужбы первые, опередив товарищей по военному цеху, начали американизацию своих секретных подразделений – и технически, и в плане обмена информацией с британской разведкой МИ-5 и американскими разведывательными службами ФБР и ЦРУ. В частности, они приняли на вооружение полноприводные машины «Транзак» от английской фирмы «Транзак Интернешнл», оснащенные броневой защитой. Глядя на эту машину, верилось, что обмен информацией идет давно и удачно, ибо английский броневик здорово смахивал на автобус «Колхида». Задний отсек оснащен амбразурами со смотровыми отверстиями, люком с турелью для пулемета, решетками на окнах, прожекторами и связным оборудованием.

Пара «Транзаков» выехала в район аэродрома «Северный» в 10.30, чтобы через час быть на месте. Один броневик был до отказа забит спецназом госбезопасности Грузии – двенадцать бойцов, вооруженных модными нынче американскими карабинами «М16». В другом оставалось четыре места для прибывающей группы подрывников.

Оба водителя и командир подразделения, расположившийся на переднем сиденье головной машины, смотрели через зарешеченные окна. Команда в салонах хранила молчание. «Транзаки» ревели дизельными двигателями и неторопливо сокращали дистанцию.