Имя твое – номер, стр. 48

Глава 18

Сын отца

Карл Деталь разрывался надвое. Он клял себя за сделку с Курбатовым. Он был бы рад наплевать на условия, но понимал: это будет его последний в жизни плевок, поскольку версия о взрыве в салоне российского лайнера приобрела законченный вид. В самолете взорвалась по сути бинарная модель мины: реакция цезия на воду. Неважно, была вода святой или диверсант набрал ее из лужи, но принадлежность цезия была установлена. Равно как установлен факт хищения взрывоопасного вещества из лаборатории. То есть доступ к таким опасным веществам, как цезий или рубидий, фактически открыт для любого. В данном конкретном случае израильские политики гарантированно нарывались на грандиозный скандал. Именно сверху санкционировали сделку. А начальник «Решуда» не мог даже выговорить: «У меня один погибший и пятеро раненых».

Он находился на прямой связи со старшим оперативным офицером по имени Гай. Гай и четверо его подопечных вели Романова по всему аэропорту, только что не постояли в очереди к стойке паспортного контроля.

Дэвид Духовны. Израильский сыщик. Связь, о которой не знал никто. Романов уже оценил помощь Духовны, увидев в зале вылета пятерых накачанных парней в деловых костюмах. Проходя мимо них, стоящих особняком, тихо бросил:

– Ко мне не подходите. Все инструкции получите на борту самолета.

– Похоже на подготовку к угону и теракту, – обронил старший.

– Только похоже. – Романов снова был короток. – Ждите.

Из салона красоты, расположенного в беспошлинной зоне аэропорта, он вышел совсем другим человеком. Главным образом изменился его взгляд, возраст – он словно оставил в салоне, где ему подровняли волосы, сделали мелировку и чуть подкрасили брови, пару лет. Оперативники, не спускающие с него глаз из здания аэропорта, не замечали очевидного: Романов был одет по-другому. Но это был он. Он подтвердил это, послав в их сторону недвусмысленный жест: прицелился пальцем и вскинул руку, словно произвел выстрел.

В беспошлинной зоне аэропорта Романов провел самые тревожные часы в своей жизни. Он определил слежку за собой и поначалу не мог понять, почему его еще не арестовали. Ждут подкрепления? Он насчитал не меньше пяти «топтунов», и причина их относительного бездействия стала понятна Романову по их поведению. Они откровенно утрировали свои филерские замашки: внезапно останавливались и закрывались газетой, читали объявления. То ли над собой издевались, то ли над объектом. А может, над своим заданием? – пришла в голову Романова странная мысль.

Гай с ненавистью смотрел на Романова и молил бога послать ему команду «огонь!». Но бог был глух и нем к его мольбам. Равно как и начальник полиции. Он тяжело, словно занимался непосильным трудом, дышал в трубку. И все. Ради этого дыхания он находится на постоянной связи? Похоже, нет. Поинтересовался:

– Где он сейчас?

– Зашел в магазин беспошлинной торговли. Он на нейтральной территории. Еще не на российской, но уже не на нашей.

– Зачем он зашел в магазин?

– Хер его знает. Может быть, сэкономить пару шекелей или евро. Вроде бы купил ноутбук. Отсюда мне видно, что его обслуживают в четыре руки: заполняют бумаги и проверяют операционную систему. Вижу заставку «Windows». Хотя у меня нервов смотреть на все это не хватает.

– Выяснили, под какой фамилией он зарегистрировался и приобрел билет?

– Какая теперь разница? В Москве будут смотреть не на документы, а на рожи. Успокаивает одно, слабо, но успокаивает: его возьмут. В Москве, если он все же решится вылететь, или здесь, если откажется от путешествия. Но нет. Похоже, нет.

Романов здорово рисковал, когда с вызовом посмотрел на решудовца через стеклянную витрину. Тот недобро усмехнулся, заиграл желваками. Этот поединок в открытую был выигран Романовым. Его передали российской стороне – теперь он в этом не сомневался. Но пока не выяснил причину. Разгадка была рядом, но он отложил работу над ней и пытался определить, как его вычислили. На чем он прокололся? Вопрос так практически не стоял. Его тактика и была основана на сплошных проколах, поскольку он успешно использовал тактику, которой так и не смогли воспользоваться спецназовцы Давида Аве: скорость, агрессия, сюрприз. Всего было поровну, но Романов всегда практиковал максимальную агрессивность.

Он мысленно вернулся в несуразный «четырехфасадный» дом Марша Лазара. Где его уже ждали. Лазар был предупрежден о возможном визите Романова. Равно как и несколько других людей из списка Гриневича.

Хоть и не очевидно, но Романов принял этот вариант, потому что другого у него не было и потому что на одной связи, на одном контакте, на одном клиенте Гриневича он обжегся.

Либо Гриневича прижали и он раскололся, либо кто-то еще в курсе его связей. Нет, первое отпадает, покачал головой Романов. Гриневич не знает о том, что список известен Романову, а придумывать это – какой смысл?

Теперь список Гриневича был бесполезен, даже опасен. Опасен каждый из списка, с кем Романов мог потенциально встретиться. Костя в одночасье остался без единой связи в стране, где на него была объявлена охота.

Но все оказалось сложнее, когда оперативники «Решуда» отпустили его. Охота продолжалась, поменялись ее условия: хищника загоняли в самый дальний угол, где его уже поджидал другой хищник. Курбатов.

Романов напрягся. Система, которая помогла выйти на него, могла вывести и на Гриневича. Точнее, на человека, который предоставил ему крышу. На генерала Фали.

Ровно через полчаса Карл Деталь получил сообщение: Романов сел в самолет; самолет вылетел в Москву.

Точно такое же сообщение прочитал и Курбатов. Вскоре перед ним стояли десять человек – бывшие военные, включая оперативников.

– Берите его. Постарайтесь избежать шума.

– Стэффан Олссон? – Стюардесса смотрела через шторку на пассажира, но обращалась к подруге по экипажу. – Ты проверяла его посадочный талон?

– Да, Олссон, а в чем дело? Ты его знаешь?

Она пожала плечами: и да и нет. Она не могла сказать, что не поверила своим глазам, но всегда верила своим ушам, что у нее был отличный музыкальный вкус и слух и так далее. Как не могла сказать, что музыка Олссона, больше известного как Боссон, ей очень уж нравилась. Из шведских «королей» эстрады она могла выделить поп-группы ABBA, Roxette, Ace of Base. Про Боссона она лично могла сказать, что он на слуху и скоро сравняется по популярности со своими именитыми земляками.

Романов не замечал заинтересованных взглядов бортпроводниц, но их мысли текли в одном русле. На нем были наушники, на коленях расположился лэптоп, подключенный к бортовой системе выхода в Интернет. Он уже нашел сайт российских фанов шведского певца и вышел на форум. В данное время и на ближайшее будущее его не столько волновало абсолютное сходство с Олссоном, что было невозможно, сколько ажиотаж вокруг звезды, прибывающей через два дня в Россию на гастроли. Он не мог выдать себя за шведского певца, поскольку у него не было многочисленной команды: музыкантов, стилистов.

Он не заметил, как рядом остановилась стюардесса.

– Стэффан Олссон?

– Мне снова не повезло, – рассмеялся Романов, также отвечая на английском. – В салоне красоты я попросил изменить мне внешность.

– Зачем? – Стюардесса этого не понимала. Она не видела его без бороды, но ей бы он показался юнцом. А так он и взрослый мужчина, и набирающийся опыта юноша с молодым голосом. Удивительная внешность у этого шведа. Но почему он летит один? Где его ассистенты, стилисты? Почему он пользовался услугами местного салона?

Романов опередил бортпроводницу. Встал и, взяв ее под руку, повел в камбуз. Задернув штору, сказал:

– Вам не приходило в голову, что мой стиль жизни должен отличаться от любого другого? Ты русская? – перешел он на дружеское общение.