Игра по своим правилам, стр. 57

Джеб успел заметить жест Лихачева, адресованный второму пилоту, и тоже отдал команду:

– Пошли, пошли, пошли!

К этому времени Чижик потеснил орнитологов. Он потянул за ручку и толкнул дверь от себя. Как и люк в скрытом отсеке, она уползла вперед и в сторону. Вслед за Чижиком вышел Джеб и помог Пауле. Сейчас она не могла сделать лишнего шага, ею управлял Блинков, ограничивая ее любое движение. Он прижал девушку к машине и бросил взгляд вправо: все члены группы выстроились вдоль борта. «Аутсайдер» подал знак: «Чисто!»

«Пошли!»

Чижов первым обогнул машину. Вначале его приютила тень от самолета, обрывающаяся на границе левого борта «Форда», в следующий миг он оказался за стойкой заднего шасси, а потом точно под люком. И он тут же неслышно открылся.

Классно, заметил Джеб. Слаженные действия диверсантов и экипажа самолета впечатляли.

Прикрывая Паулу своим телом, он оказался под люком в тот момент, когда в нем пропала фигура Чижика. Блинков отпустил Паулу, скрестил руки и присел. Девушка наступила на «замок», удерживаясь руками за голову Джеба. Отпустив руки и выпрямившись, она ощутила плавный, но сильный толчок. Она взлетела над Джебом, и ее запястья тотчас обвили руки Чижова. Он втянул ее в салон и бесцеремонно подтолкнул в дальний конец отсека.

Прижавшись спиной к прохладному пластику, Паула огляделась. Тут скоро будет тесно, как в лифте. И он понесется с огромной скоростью, взовьется выше гор. И у него нет ни одного страховочного троса.

Пауле стало страшно. Она широко распахнутыми глазами смотрела на Джеба. Она даже не заметила, как он оказался рядом. Он приложил палец к губам: «Тсс… Ничего не говори».

Девушка и не могла ничего сказать. Она с ужасом взирала на раскрытую пасть люка, в которой показался последний боец команды. Она боялась не самой пасти, а люка как крышки гроба. Сейчас он захлопнется, живые люди останутся в кромешной мгле, а снизу раздастся глухой стук молотка…

Паула с небывалой скоростью поменяла не просто взгляды на жизнь. Она оказалась в другом, пока что параллельном мире. Теперь она могла опереться лишь на одного человека и доверяла ему. Старый Свет, Новый Свет. Раньше она переключалась между ними, мечтала о том, что окажется в другом Свете, названия которому еще никто не придумал. И вот ее бросило в тесное чистилище. Где во второй раз откроется дверь?..

– Телится, телится Лихачев! – выругался свистящимся шепотом Николай. – Давай, давай, закрывай люк, Водопьянов!

– Мы не задохнемся? – спросила Паула.

– Нет, – прошептал в ответ Джеб. – Скоро заработает кондиционер.

Он с облегчением выдохнул, когда штурман привел в действие гидравлику и люк наконец-то закрылся.

– Ну вот мы и дома, – Кок также не смог удержаться от шумного выдоха. – Знаете, я не стану дожидаться взлета. Я прямо сейчас отрублюсь. Разбудите меня в Москве.

Николай грубо оттер Чижика с его места и вытянулся вдоль правой стены отсека.

Блинков нащупал клавишу над головой, нажал на нее, и в салоне стало светло. Матовый свет потихоньку выгонял страхи из души Паулы. Она успокаивала себя одной-единственной мыслью: она не одна в этом чертовом гробу.

– Как в холодильнике, – обронил Кок. – Открываешь дверцу, а там кто-то сразу зажигает лампочку. И ведь не видно и не слышно, кто там живет.

– Точнее не скажешь, – кивнул Джеб.

Звуконепроницаемая обшивка поглощала и голоса людей, и фон аэропорта. Он обнял Паулу. И вдруг понял, что мечтал об этом все эти долгие дни. Он улыбнулся ей. Его набухшие от бессонницы веки закрылись.

Глава 15

Чистилище

Лихачев в сильном волнении всматривался в навигационно-плановый дисплей, прибавив на нем яркости. Он изучал метеоусловия по пути следования борта. Сейчас самолет летел «где-то над Атлантикой»…

Он часто вспоминал короткую, отнявшую немало нервов посадку диверсионной команды. У экипажа Лихачева схожих ситуаций не было. Подполковник вспомнил, что в июне в аэропорту Амстердама произошел инцидент с министром иностранных дел России. Спецборт, который пилотировал знакомый Лихачева, был задержан на час, а кортеж Лаврова окружен службой безопасности аэропорта, как только выехал на поле. Членам делегации и журналистам было предложено выйти из машин и автобусов и проследовать для особого досмотра в специальное помещение. Министра проводили в зал для официальных делегаций. Голландские спецслужбы потребовали досмотра самолета, им было отказано. Повышенные меры безопасности были вызваны тем, что в амстердамском аэропорту был похищен грузовик с контейнером, в котором находились бриллианты на миллионы долларов. А грузовик не спасла даже усиленная охрана. Он просто исчез с летного поля. Испарился. Были другие версии: наркотики, бриллианты, даже тюльпаны на борту министра [5].

Июньское происшествие с Лавровым чем-то смахивало на отдельные эпизоды в миссии спецпредставителя Федорова. И Лихачев, невесело усмехнувшись, подумал: может, на борту главы МИДа тоже находилась диверсионная группа. Это всем прикрытиям прикрытие.

Слева по курсу остались Бермудские острова. В том неспокойном районе дисплей был закрашен кровавым пятном. Прямо по курсу другие цвета: от оранжевого (облачно, умеренная турбулентность) до зеленого. «Облачно, но безветренно», – мысленно озвучил картинку командир экипажа.

Этот «благоприятный» участок находился в пятидесяти градусах к западу от Гринвича и на тридцатом градусе северной широты. Через эту точку проходили морские пути на Лондон, Гамбург, Осло, Стокгольм, Санкт-Петербург.

Лихачев обернулся. Штурман снова по старинке высчитывал на штурманской линейке. Командир экипажа на этот раз спросил его взглядом, отдавая себе отчет в том, что каждое слово будет зафиксировано бортовым самописцем; его можно отключить, тумблер над головой, но за это по возвращении по голове не погладят.

«Есть расчет?»

«Да».

«Ну давай! – нервничал командир экипажа, мысленно призывая генерала. – Отдавай свой приказ! Самое время и самое место…»

Лихачев глянул на выкладки штурмана. «Шесть минут», – вихрем пронеслось у него в голове. Встречный ветер родил план, как поторопить Брилева.

Он шепнул штурману:

– Посмотри, где генерал, что он делает.

Через полминуты последовал доклад:

– Сидит на своем месте, пьет кофе. Я заметил, он бросил взгляд на часы.

– То, что нужно!

«Давай», – подстегнул себя Лихачев. Не мешкая более, он переключил тумблер, посылая сигнал в диверсионный отсек. Большего в данной ситуации он сделать не мог. Он сильно рисковал, не зная, получит ли он приказ сейчас. Дождаться Брилева означало без предупреждения «опростать» скрытое помещение.

Лихачев снял наушники, пригладил волосы и вышел из кабины. На несколько мгновений задержался у шторки, разглядывая салон.

Как и три дня назад, он шел по проходу и касался крайних кресел. Убирал руку, если место было занято. Он поравнялся с Брилевым, но даже не посмотрел в его сторону. Лихачев включил секундомер и очень надеялся, что остановит его по прошествии пяти минут сам Брилев. Он полагал, что активизировал генерала своим появлением. Во всяком случае, оно не останется без внимания генерала.

Лихачев прошел в багажное отделение. У него было сто причин появиться здесь, и любая устроит Брилева, если он проследует за пилотом. Например, проверить вентиляцию или крепление одного-единственного контейнера. Здесь самое удобное место, чтобы отдать последнее распоряжение. Но Лихачев видел мрачную картину будущего: генерал стоит, положив руку на спинку командирского кресла, и контролирует каждое движение пилота. Он обязан убедиться, что поворот тумблера в рабочее положение подтвержден приборами: гидравлика сработала, люк открыт.

Джеб не спал. Он смотрел прямо перед собой на яркие спасательные жилеты, упакованные в прозрачный пластик и прижатые к стене стяжными ремнями. Он гнал прочь все мысли, отчего в голове вертелись обрывистые, незаконченные фразы. Одни вопрошали и захлебывались, другие восклицали и также пускали пузыри. И сам он не видел будущего.