Формула боя, стр. 34

Тем временем к площади Ганецкого спешно направлялась группа захвата, а в первый подъезд дома Никишиных входила Юлька Лиханова.

Прежде чем Карасев вошел в контакт с Ольгой Никишиной, Фролов услышал сообщение от Куликова:

– Двое за столиком явно проявляют инициативу. Внимание! Старший спешно направляется к подъезду.

– Вижу. – Фролов чуть наклонился и посмотрел влево. Парень уходил, а его старший товарищ, напротив, быстрым шагом, почти бегом направлялся к проезжей части. По мере приближения он срезал вправо, что явно указывало на то, что его конечная цель – женщина, медленно идущая вдоль дома. Фролов вызвал Куликова.

– Ты видишь того парня?

– Нет, Андрей, он зашел за гаражи. Хотя… Вот он. Точно это он, но без очков и кепки. Присаживается. Завязывает шнурки. Оглядывается.

В рации, настроенной на диапазон наружного наблюдения милиции, послышался нервный и возбужденный голос: «Никишина вошла в контакт! Мужчина лет около сорока…»

То, что мужчина разговаривал сейчас с Никишиной, Фролов видел. На секунду задумавшись, он возобновил прерванный разговор с Куликовым:

– Веди этого парня. Шикин и Лобанов присоединяются к тебе. Связь постоянная. Все поняли?

Два голоса подтвердили, а Фролов опять сосредоточил внимание на Ольге Никишиной.

Мужик уже отошел от нее – жаль, что они не смогут взять его, а она поспешно возвращалась к подъезду. Рация добросовестно передала, что «мужик не при делах», а наружное наблюдение снимается полностью: Никишин ждет мать в сквере.

И снова пауза. Фролов в это время оценивал непростую ситуацию. Решение придется принимать самому, связываться с шефом времени уже не было. Только бы решение оказалось верным. Фролов на миг представил себе неподвижные глаза Дробова и поднял рацию:

– Кому надлежало наблюдение за Никишиной, остаются на своих местах, ваше задание прежнее. Микроавтобус в вашем распоряжении. Снайпер ко мне в машину, остальные в сквер.

Фролов завел двигатель и выехал во двор. На углу дома к нему в машину сел Юрий Черкизов. Быстро сняв с сиденья подголовник, он отогнул верхний край чехла и вынул короткий карабин американского производства. Черкизов лично пристреливал карабин, поэтому освобождал его из чехла с большими предосторожностями, чтобы не сбить мушку и регулировку оптического прицела. Выстрелов должно быть минимум два. Профессионал, если он не скован мгновениями, никогда не удовольствуется одним выстрелом, а у Черкизова будут по крайней мере секунды.

Только теперь Фролов смог связаться с Ивановым.

Шеф службы безопасности, помолчав, согласился с его действиями и приказал не спускать глаз с площади.

Площадь была взята в кольцо переулками и проезжей частью; со стороны здания метро проходило Ленинградское шоссе. Фролов, остановив машину впритирку к бордюрному камню, внимательно осмотрел маленькие аллеи парка. Постникова и Малахова он увидел сразу. Малахов сидел на лавочке к нему спиной, а Постников находился ближе к киноконцертному залу «Варшава». Его поза напоминала позу профессионального боксера, отдыхающего после одиннадцатого раунда: пиджак недвусмысленно расстегнут, правая рука в любой момент готова нырнуть под него. Кроме этих двух, в сквере находилось еще десять-пятнадцать человек, в основном это были пожилые люди.

Фролов, чтобы не стоять на одном месте, медленно поехал вкруговую. У концертного зала он зарулил на небольшую площадку и развернулся. С минуту постояв, снова возобновил движение, прижимаясь к тротуару.

Время от времени он бросал взгляды в панорамное зеркало: Черкизов был готов к работе и выглядел абсолютно спокойно.

Юлька успела вовремя. Ольга Федоровна, открывая дверь, стояла с сумкой в руке.

Девушка стремительно ворвалась в квартиру и захлопнула за собой дверь.

Никишина отпустила сумку, и та с мягким стуком упала на пол. Прижав руки к груди, женщина выдавила:

– Вы… от него? – Она даже не назвала сына по имени.

Юлька кивнула. На глаза навернулись слезы, и она взяла Ольгу Федоровну за руку.

– Вы успокойтесь, – часто моргая, заговорила она. – Антон рядом, с ним все в порядке. Он ни в чем не виноват. Это правда.

Ольга Федоровна, запрокинув голову, беззвучно заплакала. Слез не было, она уже давно выплакала их. Неожиданно сильно схватив девушку за плечи, она прижала ее к себе.

«И вот мы обе стоим в прихожей и ревем», – сентиментально, по-книжному, подумала Юлька, гладя волосы незнакомой женщины. Хотя почему незнакомой? Это же мать Антона. Юлька готова была стоять так долго, прислушиваясь к частым ударам ее сердца, но не все дела еще были улажены.

– Тетя Оля, – Юлька слегка отстранилась, заглянув женщине в глаза: они были невыносимо усталыми и теперь уже влажными. – Надо помочь Антону, времени очень мало.

– Да, да, – вытирая слезы, проговорила Никишина. – Нужно бежать. Мне уже передали. – Она снова взялась за сумку.

– Никуда бежать не надо, – остановила ее Юлька. – Кому надо, те уже бегут. Даже из подъезда убежали. – Глядя на недоуменное лицо женщины, она улыбнулась. – У вас есть телефон, по которому вас просили позвонить, если вдруг узнаете, где Антон?

– Да… Два телефона. Один подполковника Рябова Михаила Анатольевича.

– Звоните, – потребовала Юлька. – Звоните этому Рябову и скажите, что только что к вам на улице подошел неизвестный мужчина и сказал, что Антон назначил вам встречу в сквере.

Ольга Федоровна отрицательно покачала головой.

– Нет… Как же так… Я должна передать одежду…

– Некому передавать. Антона нет в сквере и не будет, а вся эта заваруха только для того, чтобы сняли наблюдение за вашей квартирой и я смогла поговорить с вами.

Ольга Федоровна начала сомневаться. Теперь эта девочка была ей подозрительна.

Юлька, покачав головой, достала записку.

– Быстро читайте и звоните.

Дрожащими руками женщина развернула листок.

«Мама…»

Ольга Федоровна, прочитав только одно слово, уткнулась лицом в бумагу и разрыдалась.

– А почему же он сам?..

– Да вы что?! – Юлька отчеканила заученные аргументы, закончив словами: – У нас еще дел по горло. Звоните, тетя Оля. Или давайте я сама номер наберу. – Юлька начала накручивать длинный номер телефона подполковника Рябова.

Ольга Федоровна взяла трубку.

– Алло, Михаил Анатольевич? Это мать Антона Никишина. Несколько минут назад ко мне подошел человек от Антона. В общем… как мне ни тяжело, я же все-таки мать, но… Он ждет меня в сквере недалеко от нашего дома.

Окончив разговор, она положила трубку и тревожно посмотрела на Юльку.

– Все хорошо, – одобрила девушка. – Убедительно, даже у меня бы так не вышло.

– А как тебя зовут?

– Юля.

– Пойдем в комнату, Юля, ты мне все расскажешь.

– У меня от силы пять минут. Тот, кому вы звонили, далеко не дурак.

Глава 15

Рябов положил трубку и принялся ощупывать глубокие морщины на лбу. То, что к Никишиной на улице подошел неизвестный и от имени Антона попросил принести одежду в сквер, он знал: с ним только что связались и сообщили о принятых мерах. Полковник, бросив себе под нос: «Повезло тебе, Рябов, сукин сын!», полностью одобрил их действия и ждал положительного результата примерно через пятнадцать-двадцать минут. Но вот звонок от самой Никишиной оказался неожиданным. Было в нем что-то наигранное, неестественное – не голос и скорбные, бьющие по сердцу слова самоотверженной женщины, а сам факт звонка. Именно наигранное, показательное. Антон Никишин снова показал ему, что является достойным противником. Он делал ход и сообщал результат, причем играл открыто и честно. Но не перебрал ли Никишин? Вместе с теми, кто помогает ему? Слишком их много.

Рябов думал недолго. Не прошло и двух минут, как он позвонил в Москву и приказал срочно блокировать район дома Никишиных. Хотя и понимал, что это скорее всего запоздалый приказ. Если Антон и побывал дома, то сейчас его уже там нет – он предвидел ответный ход полковника и наверняка двинул еще одну пешку. Если только не ферзя.