Черный беркут, стр. 59

Тяжело шагнув, он протянул руку парню без ноги.

– Юра.

– Олег. Очень приятно.

Снова шаг.

– Юра.

– Тезки. Тоже Юра.

– Слава. Очень приятно...

Режиссер морщилась за спиной оператора, который неотступно следовал с камерой за Блиновым. Что он делает?! И вдруг поняла, что так даже лучше. Да, бесспорно, это здорово. Если камера передаст выражение лица Блинова, чувства, которые несомненно захватили его, – передача будет обречена на успех.

Володе Терехову бригадир протянул левую руку, чтобы парню было удобнее, – правой у того не было. Рукопожатие получилось крепким. Он присел на кровать, вплотную к парализованным ногам. Кашлянув в кулак, Блинов посмотрел на мать Терехова. Она была старше Юры всего на два-три года.

– Зинаида Александровна, у нас все готово к отправке Володи в мюнхенскую клинику. Спортивное общество «Маяк» выделило необходимую для операции сумму. Вы также можете поехать с сыном, все расходы мы берем на себя.

Женщина качала головой и плакала. Если она сомневалась в честности тех двух парней, то Блинову поверила сразу...

Наступила нежелательная пауза. На помощь Блинову подоспел репортер, впервые с появления бригадира в палате открывший рот.

– Юрий Иванович, я знаю, что вы давно занимаетесь благотворительностью. На ваши деньги куплена видеоаппаратура, которую мы здесь видим, протезирование происходит при непосредственном участии западных фирм и вашей материальной поддержке.

Блинов неожиданно остановил репортера и посмотрел прямо в объектив камеры, обращаясь к оператору: – Ты лучше их снимай, – он указал на притихших парней и вышел из палаты.

Валентина Скороходова тихонько похлопала оператора по плечу: снимай, снимай. Передача получилась короткой, но емкой.

В машине Блинов набрал номер телефона Шевцова.

– Серега? Привет. Блинов. У меня к тебе есть предложение. Когда мы сможем встретиться?

– В любое время. А ты где сейчас?

– Я? – Перед глазами Блинова вновь встали искалеченные пацаны. – Не знаю, братан... Пропал без вести.

Глава шестая

53

Таджикистан, юго-западный приграничный район

Боевики полевого командира Худойкулова прибыли на «КамАЗах». Их было восемьдесят человек. Достаточное количество, чтобы разбиться на два отряда и блокировать обе тропы, которые потом сходились.

Женя Ловчак и Слава Михайлин наблюдали за действиями боевиков, укрывшись в скалах. Расстояние – двести метров.

У «КамАЗов» остались десять человек, остальные длинными вереницами неспешно направлялись в горы.

Вооружены они были не хуже «беркутов»: гранатометы, автоматы с подстволками, портативные рации.

Ловчак оставил Михайлина одного и поспешил с докладом к командиру.

На подступах к лагерю его тихим свистом встретил Ремез.

– Приехали?

– Восемьдесят душ, включая водителей. Разделились на два отряда по тридцать пять человек в каждом и двинули в горы.

– Недооценивает нас Юсуп. Трое на одного и не боятся.

Ремез бросил взгляд на часы. По времени выходило, что они успевали спуститься в долину до прихода боевиков Юсупа – если бы пошли перевалом – и укрыться. Времени хватало даже с запасом. Евсей здорово помог, они сумели провести рекогносцировку, видели, где содержат Орешина. Фактически Кришталь подарил им сутки.

Оба отряда Юсупа будут продвигаться осторожно, медленно. Их не так много, однако на стиснутой горами тропе, где двоим не разойтись, они будут иметь преимущество, поскольку противник продвигается в полном неведении о засаде. С высокой точки группу из девяти человек можно просто забросать гранатами. Но они знают, что отряд состоит из высококлассных профессионалов, в одиночку способных на многое.

В какой-то степени Юсуп рассчитал правильно: что сорок человек, что полторы сотни – практически одно и то же, количество боевиков в данных условиях роли не играет.

– Возвращайся к Михайлину, Женя, – распорядился Ремез, – а я доложу командиру.

Кавлис выслушал Алексея, уверенный теперь, что не ошибся в Мирзе. Таджик так или иначе «вгрохал» бы их либо Юсупу, либо самому Безари, послав к нему нарочного. За посыльным невозможно было бы проследить: он мог воспользоваться любой из трех дорог, ведущих к крепости, а отряд у Кавлиса и без того маленький, чтобы выставлять посты для перехвата. Николай, заведя более чем откровенный разговор с таджиком, умело навел собеседника на мысль о полевом командире Юсупе. Его откровения плюс план, который также был раскрыт в доверительном тоне, напрочь отвел мысли Мирзы от Безари Расмона.

– Жаль, мы не знаем, сколько охраны на ночь выставляет Расмон, – заметил Кавлис. – Леша, ты уверен, что в поселке нет электричества?

– Точно нет. На столбе болтаются обрывки проводов в метр-два длиной. Возле понижающей подстанции лежит целая бухта провода. Подвести ток можно, только кто будет этим заниматься? Не уверен, что в основной линии есть напряжение. Я обратил внимание, что «КамАЗы» поставлены кабинами к дому, где расположился Безари. Не исключено, что на ночь двигатели машин заводят, освещается двор и дом через окна. В комнатах должно быть относительно светло.

– Может, ты и прав. Хотя не думаю, что они всю ночь будут жечь горючее. – Кавлис посмотрел в чистое безоблачное небо, потом на Касарина. – Гриша, проверь, во сколько сегодня восход луны?

Касарин повернул диск наручных часов, совмещая метку фаз луны с сегодняшним числом.

– В 23.26. – Он продолжал манипулировать с именными часами. – Еще четыре дня полнолуния, потом луна свалится в последнюю четверть.

– Ну, столько ждать мы не будем. Я на сто процентов уверен, что после восхода луны искусственное освещение в лагере Расмона прекращается. А до этого... – Кавлис внимательно посмотрел на Ремеза.

Алексей чертыхнулся. Пожалуй, командир был прав. До этого с наступлением темноты боевики должны освещать не сам поселок и, в частности, резиденцию Безари, а подступы к ним. Сам Алексей разве не сделал бы то же самое, окажись он на месте полевого командира Расмона? Уж он бы расположил «КамАЗы» так, чтобы свет фар освещал пространство по периметру базы, а не сам лагерь, где в этом случае боевики были бы, как шахтеры с включенными фонариками на касках: не промахнитесь, пожалуйста.

Да, Ремез упустил из виду такой простой расклад. Он не подумал о том, что ночью Безари положено спать, свет не будет благоприятствовать его покою.

Алексей ругал себя. Полтора года «на гражданке» все же сделали свое дело, он ошибся; хорошо, что в отряде есть опытные Николо, Сапрыкин, Мишка Зенин... Спровоцировали его «КамАЗы», стоявшие так, будто их не трогали с места с самой ночи. Если это тактическая уловка Расмона, то некогда опытный разведчик Ремез попался на нее. Он в первую очередь должен был подумать об элементарных мерах предосторожности бандитов, поставить себя на их место.

И время размыслить было: во-первых, в ходе наблюдения за станом Безари, а во-вторых, в течение двух часов бега легкой трусцой до своего лагеря. Нет, он заливался подорешником и был настоящей пичугой: маленькой и безмозглой. Он приметил все мельчайшие подробности, которые для другого остались бы незамеченными, но при этом не думал.

И он снова обругал себя: «Пичуга ты и есть пичуга».

Кавлис по виду Ремеза понял его внутреннее состояние.

– Ну что, Леша, попадает свет фар на Игоря?

Алексей ответил как ни в чем не бывало:

– Если клетка, в которой его держат, постоянно находится на одном месте, то да. Но только краем. К тому же я не думаю, что машины будут светить в окна Безари. Это беспросветная глупость. Они должны освещать пространство по периметру кишлака. Боевики специально повернули «КамАЗы» мордами к поселку. – Алексей сделал вид, что сильно сомневается в умственных способностях Кавлиса. – Понял, да?

И оглядел остальных «умственно отсталых».

«Беркуты» глазами подыграли Ремезу: «Какой ты умный, Леша!»