Такие разные сны, стр. 70
Вика достала из чемоданчика флакон с нашатырным спиртом, смочила тампон и поднесла к носу девочки. Через несколько секунд девочка открыла глаза.
– Если ты меня понимаешь, кивни или моргни, – попросила Вика. Девочка закрыла и открыла глаза. – Ты Таня Сударева? – Девочка снова закрыла и открыла глаза. – Можешь руку поднять? – Таня приподняла худую руку. – Теперь покажи, где болит.
Таня сделала рукой отрицательный жест.
– Нигде? – удивилась Вика.
Таня утвердительно моргнула. Вика обратилась к милиционеру:
– Вы не знаете, она головой не ударилась, когда упала?
Таня снова сделала рукой отрицательный жест. Вика проверила у неё несколько рефлексов, пощупала живот, осмотрела, пытаясь найти какие-нибудь повреждения. Кроме того, что девочка была очень худой и ослабленной, всё было в порядке.
– Ты сегодня что-нибудь ела? – спросила Вика. Таня чуть заметно качнула головой. – А вчера? – он снова качнула головой. – Покажи, сколько дней ты не ела, – Таня показала три пальца. – Три дня?! – девочка кивнула. – О, Господи! Да ведь это же голодный обморок! Борис Петрович, давайте глюкозы десять кубиков внутривенно, быстренько!
– Она вам ещё не то расскажет, если вы ей пятерку покажете, – ухмыльнулся Борис, нехотя доставая шприц.
– Борис Петрович! Да будете вы делать то, что вам говорят?!
Случайно взглянув на Хорошкина, Вика поняла, что плохо преодолимое желание от всей души поколотить Бориса возникло не только у неё. Пока он возился с ампулой и шприцем, Вика достала из кармана телефон и набрала номер Игоря.
– Игорь, ты где? – спросила она.
– В машину сажусь, – ответил Игорь без особого энтузиазма.
– Вот и отлично. Тогда бросайте с Николаем все дела и приезжайте в реанимацию, в центральную больницу. Они сегодня ургентные.
– А что там?
– Мы сейчас туда Таню отвезем.
– Таню?!!!
– Да. Мы сейчас на вокзале. Таня здесь. Я думаю, мы там будем одновременно. Ты, главное, не волнуйся. Пока ничего угрожающего я не вижу. Ситуация под контролем.
– Тогда почему реанимация?!
– У неё случился голодный обморок, она жутко истощена и, насколько я что-то понимаю, у неё нервный шок. Поэтому, я считаю, что реанимация будет лучше. Опять же, я осмотрела её довольно быстро. Всё, пока, увидимся, – Вика нажала на кнопку отбоя и повернулась.
– Виктория Андреевна, вы сами уколите. Я на этих мощах вену не найду, – покривился Борис.
Вика молча взяла у него шприц и присела рядом с Таней на диванчик.
– Давай, Танечка, мы сейчас укольчик сделаем, а потом в больницу поедем. Как раз приедем, а там нас папа ждать будет, – ласково сказала она. При упоминании об отце глаза девочки заблестели, наполнились слезами, губы задрожали. – Вот только плакать не стоит. У тебя сейчас сил и так мало. Вот и всё… видишь, уже я закончила. Андрей, – обратилась Вика к санитару, – бери её, неси в машину, сама она вряд ли дойдет. Только, пожалуйста, осторожней. И в крутку её заверни.
– Хорошкин, помоги, – распорядился капитан.
Андрей осторожно взял Таню на руки и пошел в сопровождении сержанта к выходу. Борис вышел раньше всех. Вика сказала ещё несколько слов с капитаном и поспешила следом за остальными.
Глава 69
В машине Вика связалась с приемным отделением больницы, предупредила, что бригада везет в реанимацию девочку. Она повернулась и посмотрела на Таню. Она лежала, снова закрыв глаза, лицо было таким же бледным. Вика тяжело вздохнула.
– Ну, и зачем мы везем её в реанимацию? – с издевкой поинтересовался Борис. – Её в приют нужно отвезти или в спецприемник. Там санчасть тоже есть.
– Врач здесь я и решать буду я, – хмурясь ответила Вика. – Вы фельдшер, вот и выполняйте свою работу.
– Я врачом был, когда кое-кто выгодно выходил замуж, – губы Бориса скривились в презрительной усмешке. – А до этого кто-то был никем.
– Виктория Андреевна, вы что, отца её знаете? – спросил Андрей, по всей видимости, желавший перевести разговор в другое русло.
– Знаю. Ты тоже видел. Он в последнее время за мной заезжает, если я вечером заканчиваю?
– А, приятель какой-то нашего главного и Генриха Стефановича?
– Да. Это его дочь.
Таня открыла глаза и внимательно посмотрела на Вику. Ей даже стало почему-то неловко от такого взгляда. Борис снова ухмыльнулся.
– Что же друг ваш допустил, что дочка в бомжиху превратилась? Девочка к бродяжничеству склонна или папе некогда за своими личными делами? А мама где?
– Борис Петрович, с вами никто не разговаривает! Помолчите! – Вика гневно посмотрела на него.
У корпуса, в котором находилась реанимация, стояла машина Игоря. Он и Николай стояли рядом с машиной. Игорь был белее мела. Вика первая вышла из машины.
– Игорек, ты, главное, не волнуйся, всё обойдется, – она попробовала ободряюще улыбнуться.
Игорь взял Таню на руки и понес в приемное отделение. Она обхватила его руками за шею и прижалась так крепко, что ему было трудно дышать. Вика, взяв папку с документами, шла следом. Она мечтала только об одном – не расплакаться, глядя на них. Закончив побыстрее все формальности, Вика вышла из здания. Борис курил, стоя возле машины. К Вике подошел Николай.
– Привет, зайка, – он улыбнулся и поцеловал её в щеку.
– Привет, – Вика тоже поцеловала его.
– А что это у тебя глаза почти на мокром месте?
– Ой, Коленька, что-то я сентиментальной становлюсь. Как глянула, чуть реву не дала, – она шмыгнула носом и виновато улыбнулась.
– Да у меня самого всё перевернулось. Что ж они, сволочи, с ребенком делали? Как из Освенцима. Я что-то не понял, обморок у неё голодный был, что ли?
– Ну да. Она на пальцах показала, что три дня не ела, – Вика вздохнула и совсем тихо добавила. – А тут ещё и этот… гад…
– А ему-то чего неймется? – Николай удивленно поднял брови.
– Дома расскажу. Ладно. Я помчалась, мне пора. Ты будешь Игоря ждать?
– Конечно. Как всё решится, сразу же перезвоню тебе. А, возможно, он сам позвонит.
Вика заспешила к машине. Новых вызовов пока не было и они поехали на станцию. Вика задумчиво смотрела в окно машины. Андрей извлек откуда-то сборник кроссвордов и углубился в его заполнение.
– Виктория Андреевна, а этот мужлан, с которым вы целовались, родственник всех ваших поклонников или как?
– С чего вы взяли? – вяло ответила Вика. – Это брат Дмитрия Максимовича Амерханова, моего мужа.
– Кем же он приходится вашему другу сердца?
– Почему вы решили, что Игорь Михайлович Сударев мой «друг сердца»?
– А чего бы он стал за вами заезжать? Или вы себе машину ещё одну купили вместе с водителем?
– В конце концов, что вы нос суете во все дыры? – поморщилась Вика.
– Просто интересно. Брат покойного мужа и лучший друг любовника. А с братом у вас никак?
– Помолчали бы вы! – посоветовала Вика.
Конец, пришедший терпению, в который раз напомнил о себе. Теперь по приезде она успела дойти до кабинета главврача. Михаил сидел за столом и что-то быстро писал.
– Извините, Михаил Викторович, не помешаю? – вежливо спросила Вика.
– Проходи, присаживайся, – он прервал своё занятие и радостно улыбнулся. – Ты же знаешь, что ты помешать не можешь. Я тебя сегодня мельком успел увидеть. Как дела?
– Миша, я жаловаться пришла, – Вика села на диван.
– Что стряслось?
– Избавь меня от этого урода. Вообще, всех от него избавь. Эту мразь к людям на пушечный выстрел подпускать нельзя. Если хочешь, я тебе сейчас докладную напишу. Генрих выйдет с больничного и он напишет. Он уже давно обещал.
– А теперь подробнее, – Михаил перестал улыбаться и чуть заметно нахмурился.
Вика, без лишних эмоций, пожалуй, даже слишком сухо и сдержано, рассказала, о том, что произошло сегодня. Михаил слушал внимательно. Когда Вика закончила, он придвинул ей ручку и лист бумаги и предложил:
– Пиши докладную. С меня хватит. Можно даже Генриха не ждать.