Полюбить таким..., стр. 110
Глава 46
… Славик Бондаренко шел домой, ругая про себя слякоть, холод и темноту двора. Сегодня он задержался, наивно поверив в расплывчатые обещания одной из девиц, с которыми вчера познакомился в баре. Девица поморочила его несколько часов, окончив дело чаепитием и предложением познакомиться с родителями. Славик обозвал её дурой и ушел домой злой и несчастный. Сейчас он был согласен со своими приятелями, которые несколько месяцев назад сказали, выслушав его жалобы на жену, что «все бабы суки и давить их в мокрых пеленках нужно». Воспоминания о Саше подняли новую волну отвращения к этим существам и новую волну злости, которую не могли погасить даже винные пары. Эта дрянь испортила ему слишком много крови. К тому же ещё и деньги накрылись, которые её отец обещал. Хорошо хоть «старый идиот», как про себя Славик окрестил Сашиного отца, не стал заявлять в милицию о том, что он избил его дочь-шлюшку.
– Так ей суке и надо! – даже процедил сквозь зубы Славик, входя под арку, ведущую во двор.
В это время от стены арки отделилась фигура высокого широкоплечего мужчины. В слабом свете фонаря, символически попадавшем под арку с улицы, разобрать лицо мужчины было невозможно. Внутренне Славик сжался. От мужчины просто веяло опасностью.
– Не боишься так поздно домой ходить, Славочка? – слишком уж ласково спросил мужчина. Его голос был странно знакомым.
– Что вам нужно? – Славик остановился, прикидывая, как бы быстрее выскочить назад на пустую улицу.
– Тебя, милый, тебя! – голос мужчины захлестывал нежностью.
– Кто вы? Я вас не знаю! – попытку Славика «сделать ноги» пресекла рука мужчины, крепко сжавшая его плечо.
– И не нужно, милый. Главное, Сашеньку знаешь. Знаешь ведь?
– Никакого Сашеньки я не знаю! – взвизгнул Славик, пытаясь врываться.
– Не рыпайся, милый. Не какого, а какую. Шарф-Эгердт, жену твою гражданскую.
– Я не живу с ней!
– А я это знаю, – мужчина прижал Славика к стене. – И не ори, а то через час кто-нибудь об твой труп споткнется. Ты грабли распускать научился слишком хорошо!
– Она с-сама виновата… – заикаясь, пролепетал Славик. – Даже в милицию не заявила…
– Ты куда ребенка дел?
– К-ка-кого ребенка? – остатки винных паров вмиг испарились.
– Которого из морга забрал, а потом в крематорий отвез.
– Не скажу! – Славик снова попытался повысить голос.
– Скажешь! И не ори! – мужчина надавил Салвику на грудную клетку так, что у него дыхание перехватило от боли.
– Я его похоронил!
– Где? Ни на одном кладбище нет!
– Не скажу! Пустите, я кричать буду!
– Скажешь! Где?! – мужчина усилил давление. – Давай, колись, а то грудинка к позвоночнику прилипнет, и вякнуть не успеешь!
– Я пепел в унитаз высыпал, а урну разбил… – прохрипел Славик. – Её папаша тоже знал!… Я при нем высыпал… Мы потом бухали ещё… Кому он нужен был, ублюдок этот?!
– Мне! – мужчина ударил Славика затылком о стену. – Это тебе за твои проделки! И моли Бога, что я за тебя, выродка, садиться не хочу!
Следующий удар пришелся коленом в пах и ещё один под ложечку. Славик хватал воздух открытым ртом, как рыба. Только ему удавалось нормально вздохнуть, мужчина повторял процедуру. Он прижимал Салвика так крепко, что тот никак не мог вырваться. Впрочем, после второго «сеанса» ударов он оставил эту идею. Спасение пришло неожиданно – во дворе послышались голоса мужчины и женщины, которые приближались к арке и что-то громко обсуждали. Мужчина слегка ослабил руку, которой держал Салвика. Свободной рукой он достал сигарету и сунул в рот.
– Молись, гаденыш, на тех, кто сюда идет, – посоветовал мужчина. – И подумай, как тебе вообще грехи свои замаливать.
Он чиркнул зажигалкой. В первый момент Славику показалось, что он бредит – перед ним было лицо Олега Разданова. Мужчина дал Салвику медленно опуститься на мокрый асфальт и вышел на улицу…
Назир лежал и смотрел на сидящую напротив него Веру. Она сидела, поджав ноги по-турецки, в накинутой на плечи его рубашке, и рассказывала сегодняшние новости. Назир слушал настолько, чтобы не потерять нить разговора. Он никак не мог решиться сказать то, что давно уже хотел сказать. Сейчас он в очередной раз пытался собраться с мыслями и с силами.
– Назир, почему ты такой задумчивый сегодня? – Вера внимательно посмотрела ему в глаза. – У тебя что-то случилось?
– Я задумчивый? – Назир улыбнулся, пытаясь не покраснеть.
– Ну да. Что-то не так? – Вера стала серьезной.
– Понимаешь, Верочка, – он старательно подыскивал слова, которые как назло, куда-то мигом исчезли, – мне так нужно поговорить с тобой… посоветоваться…
– Пожалуйста. А что случилось?
– Да не случилось… Вернее случилось, – Назир сел. Ему очень хотелось, чтобы Вера отвернулась и не смотрела на него, и в то же время ему необходимо было видеть её глаза. – В общем… по-моему, нам пора… Как бы это лучше сказать? Знаешь, мне кажется, что наши отношения уже зашли достаточно далеко и продолжаются достаточно долго… Все кругом уже об этом знают… ну вот, дальше так не нужно делать… Пора что-то менять… – Назир окончательно смешался.
– Ты хочешь сказать, что пора заканчивать? – Вера слегка нахмурилась.
– Что за глупости ты говоришь, женщина?! Что заканчивать? Пожениться пора! Вот… – выпалив это, Назир покраснел и уже совсем тихо добавил. – Выходи за меня замуж.
– Назир, ты хорошо подумал? – Вера даже немного растерялась.
– Ты что, за мальчика меня считаешь? Думать я не умею? Да я только и делаю в последние полгода, что об этом думаю. Только вот сказать не мог.
– Назир, ну я же старше тебя и уже была замужем, – слабо возразила Вера.
– Насколько ты старше меня? На два года? Тоже мне, нашлась, старуха! – Назир нахмурился. – Да мне безразлично, была ты замужем или нет! Скажи лучше прямо, что я для тебя ничего не значу и…
– И ничего я не скажу, – Вера примирительно улыбнулась. – Разве, что я согласна. Только с одним условием.
– С каким?
– Ты не будешь меня ревновать ко всем встречным, включая фонарные столбы, и не будешь делать таких поспешных выводов – хочу я или нет.
– Ладно, не буду, – Назир смущенно улыбнулся. – Но, что же мне делать, если на тебя все смотрят?
– Тебе кажется.
– Может мне и кажется, но на тебя все смотрят, – упрямо повторил он.
– Это ещё ничего не значит. Смотреть никому не возбраняется.
– Ну конечно, – проворчал Назир. – И что я должен думать?
– Подумай обо мне. Если уж я на тебе остановилась, значит не для того, чтобы ставить тебе рога. И запомни, первая разборка на почве ревности станет сразу же и последней. Продолжения у нас не будет. Я не шучу. Я уже убедилась, что если муж тебе устраивает скандалы по поводу и без, а ещё и руки протягивает, это не признак того, что он безумно тебя любит.
– Ладно, – покорно вздохнул Назир. – Скандалить не буду. Руки протягивать буду, только, чтобы тебя обнять. А я тебе действительно нравлюсь?
– Назир, какой ты смешной! – Вера улыбнулась и ласково погладила его по щеке. – Конечно, нравишься. Я люблю тебя. Доволен?
– Доволен, – Назир обнял Веру. – Я тоже тебя люблю.
– Я уже думала, что никогда в жизни этого не услышу.
– Что, кричать на всех углах? – он снова смутился. – Я тебе когда-то это сказал… В первый раз. Помнишь, мы остались тогда у меня?
– Помню. А вот что говорил, не помню. Это уж точно запомнила бы.
– Конечно, не помнишь. Ты же спала, а я всю ночь сидел рядом и смотрел на тебя. Я думал, что если скажу тебе это так, ты будешь смеяться надо мной.
– Над этим не смеются. По крайней мере, я бы не стала.
– Ну, всё, я уже сказал. Только не проси, часто говорить не стану.
– Хорошо, как скажешь, – Вера снова улыбнулась. – А на свадьбе скажешь?
– Скажу. Только не на свадьбе, а когда домой вернемся.
– А ты мне как ко мне будешь обращаться? Что такое говоришь, женщина?! – передразнила Вера, подражая его акценту.