Надежды и муки российского футбола, стр. 78

Несколько слов в ответ на Ваш вопрос о роли телевидения, газет, радио и других средств массовой информации. Я очень недоволен тем, как это делается у нас. У нас очень низкий уровень футбольного комментария. Есть просто чудовищно низкий уровень – зачастую это бывшие футболисты. Есть такая тенденция: нам говорят, что вот этот бывший футболист так замечательно разбирается в футболе, что сейчас прекрасно и доступно расскажет нам все тонкости. По-моему, образец такого «всезнающего» специалиста – Маслаченко. Он, я считаю, испортил огромное количество великолепных футбольных игр, которые я смотрел. Он испортил их своим чудовищным комментарием, абсолютно банальным, просто чудовищно банальным комментарием. Эти его бесконечные фразы типа «этот работает хорошо на правом фланге. Этот отдал тому…»

Я считаю, что большинство людей, которые у нас занимаются футболом в средствах массовой информации, – люди довольно неталантливые. С другой стороны, дело, безусловно, и в том, что и футболисты-то наши неважно играют, да и показывают их не очень хорошо, и комментируют фигово, и судят неважно. Это примерно наш сегодняшний уровень. Такая средненькая «троечка».

Да, и комментарий такой, и футбольный бизнес такой, и играем мы так, и стадионы у нас такие – все примерно на «троечном» уровне. Весьма посредственно.

Если вернуться к проблеме судейства и разобраться, в чем здесь больные вопросы и есть ли вообще выход, то я бы сказал, что проблема – в правилах. Правила надо как-то все-таки немножко изменить, потому что сейчас человек просто объективно не может судить, поскольку он не успевает за тем, что происходит на поле. Кроме того, когда на то, что происходит, направлены десятки камер и ты можешь в любой момент с нескольких точек увидеть то, что судья видит с одной точки, ты, конечно, видишь все его ошибки. Я думаю, что судья должен иметь возможность видеть игру, – ну, как это сделано у нас в хоккее. В хоккее судья имеет право проконсультироваться с видеозаписью, просмотреть, как что было. Мне кажется, что в футболе это тоже надо сделать.

Судья часто делает ошибки не из-за предвзятости, а просто из-за того, что не успел добежать, или занял неправильную позицию, или атака развивалась настолько стремительно, что не успел… и потом, хорошие футболисты – они же делают непредвиденные ходы. Почему судья должен прочитать ход, который не прочитает защитник?! Судья, понятное дело, тоже не уследил: он думал, что передача пойдет верхом и там вправо, а она пошла низом и влево…он не заметил… полшага – вне игры.

Я думаю, что судейство надо каким-то образом объективизировать. Может, у него микрофончик какой-то должен быть, как в американском футболе (там у всех судей и тренеров микропередатчики). И это понятно: это гигантские деньги. Бывает страшно обидно, как на последнем чемпионате мира: испанцы забивают абсолютно нормальный гол, а судья его отменяет. Это оскорбление всей Испании, я считаю. Потом, это люди, которые четыре года готовились к этому чемпионату и были объективно сильнее. Весь мир видел, что они были правы! Такая несправедливость! Ты начинаешь думать, что в мире много несправедливости.

С другой стороны, благодаря таким ошибкам футбол, может быть, и обладает вот этой своей непредсказуемостью и привлекательностью. Потому что, допуская ошибку, судья становится частью драматургического действа. Например, в матче Аргентина – Англия, когда судья удалил Бекхэма и весь мир видел, что Бекхэм был, в общем, не виноват, это испортило игру, но подняло драматургию самого чемпионата. То есть мы вспоминаем о том, что на этом чемпионате был такой случай, хотя саму игру это испортило.

Относительно базовых проблем мирового футбола. Одна из проблем – это то, что сейчас есть некоторая опасность, что клубы «сожрут» сборные. Сейчас клубы получают за футболистов огромные деньги и очень неохотно отпускают их играть в сборные. В общем, у них нет национальной заинтересованности. Для меня футбол на уровне сборной все-таки более привлекателен, чем футбол на клубном уровне. Хотя и то, и другое интересно.

Второе: появилась некая каста клубов, которая обладает огромными бюджетами и которой не интересно и не нужно играть с теми, кто не обладает такими деньгами. Это грубо нарушает спортивный принцип, так как ставит команды в разные условия. Например, команда решает, что та или иная игра ей не нужна, и выставляет второй состав или просто играет спустя рукава. Я думаю, что нагрузки сейчас на футболистов чрезмерные (в ведущих чемпионатах), что играть такое количество игр в год нельзя. Они же играют порядка восьмидесяти с лишним игр в год – получается, каждые четыре дня игра. Из-за этого они устают, не могут играть в полную силу. Ты ждешь от них в каждом матче какого-то спектакля, шедевра, а у них семьдесят пять игр в сезоне! Я думаю, что наш календарь надо упорядочить, оптимизировать – вот как в Национальной хоккейной лиге (США – Канада).

Мне кажется, что если бы можно было каким-то образом при помощи правил уравнять шансы команд, то футбол стал бы более интересным. Ведь реально может получиться так, что дорогие клубы устроят собственный чемпионат и будут показывать его по кабельному телевидению, а для всех остальных останутся игры на первенство города, или надо будет платить огромные деньги, чтобы смотреть интересный футбол. А это все-таки достояние всего человечества! Мне кажется, надо принять меры для демократизации этого процесса. Иначе спорт будет выхолощен из футбола.

Я закончил Третий Московский медицинский институт. По профессии психиатр. Работал завотделением Пятнадцатой московской городской больницы, потом защитил диссертацию по психиатрии в Академии наук. Диссертация была на тему «Посттравматический стрессовый синдром», то есть синдром выживших (это, например, ветераны Вьетнама). Последние пять-шесть лет занимаюсь профессионально журналистикой и сейчас являюсь редактором московского отдела еженедельника «Большой город». В «Версии» в течение трех лет я вел колонку, которая называлась «Петр Каменченко – друг всех шизофреников и алкоголиков».

Валерий Драганов

Вице-спикер Госдумы РФ,

вице-президент РФС,

болельщик

Футбол – это умение думать, восхищаться и страдать!

Секрет притягательности футбола в его популярности. Это почти на уровне подсознания. Объективно: рынок России вообще скуден на зрелища. Необходимость выброса положительных эмоций, наше вечное неумение радоваться (кажется, есть даже ген такой – радости) – все это в совокупности создает особую российскую популярность футбола. Хотя есть много противоречивых факторов: север, холодно, полей нет, 41 миллион человек живет за чертой бедности. Вы скажете, а в Бразилии – что же, все есть? Нет, но там не то же самое. Там песок, хорошие сухие поля… мяч и трусы – больше ничего не надо! У нас, для того чтобы играть в футбол, нужно иметь многое, а для этого нужны деньги. Поэтому это дорогое занятие и для тех, кто играет, и для тех, кто смотрит футбол. У нас просто прийти на стадион не так-то просто: многие не могут даже купить билет. Так что особая российская популярность и притягательность футбола, с моей точки зрения, в противоречиях. Это во-первых.

Во-вторых, мы являемся наследниками хорошо организованной в прошлом системы футбола. Настолько хорошо, что сегодня очевидно: наш чемпионат СССР был одним из лучших в Европе. И не только потому, что все было хорошо организовано, были деньги и была стройная интегрированная система подготовки детей, юношей, массового футбола, но особенно потому, что имело место многообразие стилей. Как известно, российский футбол появился в Питере, в Одессе и в Москве в конце теперь уже позапрошлого века и не позже, чем в других странах. Московская школа – с одной стороны; армянская, грузинская, белорусская, узбекская – с другой стороны. Целая плеяда выдающихся мастеров, которые составили цвет не только советского, но и мирового футбола. Русские: Бутусов, Иванов, Селин, Федотов. Армяне: Андре-асян, Оганесян, Погосян, Симонян. Грузины: Асатиани, Баркая, Дороселия, Кипиани, Котрикадзе, Чивадзе, Шенгелия. Узбекистан: Абдураимов, Ан, Федоров. Азербайджан: Банишевский, Маркаров. Белоруссия: Малофеев, Мустыгин. Украина: Банников, Блохин, Буряк, Рудаков,