Эстафета, стр. 23

Так уж получилось, что лишь незадолго до Олимпийских соревнований раскрыл Пелоп своему молодому другу тайну дальнего прыжка. Тайна показалась Тилону ошеломительной: оказывается, чтобы побить все рекорды на дальность, прыгать нужно было… держа в руках дополнительный груз!

– Но это бессмыслица! – воскликнул Тилон, едва дослушав Пелопа. – Ведь если я возьму в руки груз, мой вес увеличится. А ты говоришь, что я прыгну дальше!

– Не торопись с выводами, мой мальчик, – сказал Пелоп. Сначала проверь и убедись, потом говори.

– Но и так очевидно…

– Очевидность – враг истины, – резко оборвал Тилона старик. С этими словами он вынес из беседки два странных, доселе невиданных Тилоном одинаковых предмета: это были диски, снабжённые по краям массивными округлыми утолщениями. Посредине каждого из дисков было сделано по пять отверстий, в которые можно было пропустить пальцы. К ним подошла Гидона и, взяв у отца один из дисков, умело продела в него пальцы: видно, она умела с ним обращаться. Второй диск взял Тилон и принялся внимательно его разглядывать.

– Диск похож по форме на спартанский щит, – заметил он.

– Верно, похож, – улыбнулся Пелоп. – Только назначение у него другое. Более мирное.

Гидона вернула диск отцу.

– Я сам придумал эту штуку, – сказал Пелоп и щёлкнул ногтем диск. Металл чутко отозвался. – Придумал долгими ночами, когда тело ломит от усталости и побоев. И мечтал осуществить её, когда Зевс поможет мне вырваться из рабства.

– Значит, когда мы встретились в Спарте, Пелоп, у тебя этих дисков не было?

– Они были у меня в голове! И я верил, что испытание подтвердит мою правоту. Потому я и сказал тебе, Тилон, что владею тайной дальнего прыжка. Ни одна душа в мире не знает о прыжке с грузом, – продолжал Пелоп. – Ты будешь первым. Но довольно терять время. Пойдём к скамме!

– К скамме? – удивился Тилон.

Да, юношу ждала ещё одна неожиданность: в течение ночи, пока Тилон отдыхал в селении, неуёмный Пелоп успел соорудить в глубине дворика, за беседкой, настоящую олимпийскую скамму – дорожку для прыжков.

– Когда ты успел, отец? – удивлённо спросила Гидона, остановившись у края дорожки.

– Прямо-таки тринадцатый подвиг Геракла! – восхищённо пробормотал Тилон, разглядывая великолепную скамму.

– Для этого боги даровали мне две вещи: ночь и бессонницу, – довольно улыбнулся Пелоп.

Тилон прошёлся вдоль кромки скаммы – длинной неглубокой ямы, дно которой было посыпано морским песком. Песок был разровнен настолько тщательно, что образовывал идеально ровную поверхность.

– Чем не Евклидова плоскость? – с гордостью произнёс Пелоп, любуясь делом своих рук.

Юноша не мог глаз оторвать от скаммы. Филлион столько раз описывал ему олимпийскую дорожку для прыжков, что Тилон мог в любой момент, закрыв глаза, представить её. И вот она перед ним наяву, длинная-длинная скамма, поблёскивающая под утренним солнцем. Точный прообраз той, на олимпийском стадионе…

Гидона тронула ногой корзину, на дне которой остался песок, принесённый сюда с побережья.

– Зря ты выходил ночью так далеко, отец, – сказала она. Тебя могли заметить. Ты же знаешь: нам всё время грозят. Лучше бы послал меня – я бы обернулась быстрее.

Пелоп махнул рукой:

– Обошлось – и ладно. Приступим лучше к делу.

– Но я не знаю, как с этим прыгать… – произнёс Тилон, растерянно вертя в руках диск.

– Откуда же тебе знать? – согласился Пелоп. – Сначала посмотришь, как буду прыгать я. Постарайся запомнить все движения и постичь суть дела. А потом станем изучать подробности. Для сравнения я первый раз прыгну без груза, так, как это делают все атлеты Эллады.

Пелоп сбросил лёгкую накидку, оставшись в набедренной повязке.

– Отец, но ведь врачи запретили тебе резкие усилия, сказала Гидона.

– Делать нечего, и тянуть больше нельзя, – ответил Пелоп. – Я должен прыгнуть, чтобы Тилон все увидел собственными глазами.

«А ведь он в своё время был, наверно, неплохим атлетом», – подумал Тилон, разглядывая мускулистую фигуру Пелопа, и до сих пор не утратившую стройности.

Пелоп попятился от скаммы, выбирая пространство для разбега.

– Погоди, отец! – остановила его Гидона. – Ты забыл одну вещь, без которой прыгать нельзя.

– Какую?

– Может, ты, Тилон, подскажешь? – лукаво улыбнулась возлюбленному Гидона.

– Не знаю, – сказал юноша.

– А ещё к Олимпиаде готовитесь! – покачала головой Гидона. – Неужели вы не знаете олимпийские правила? Соревнования по прыжкам проводятся обязательно в сопровождении флейты!

– Верно, дочка, Зевсом клянусь! – воскликнул Пелоп.

Тилон почесал в затылке:

– Где её возьмёшь, флейту?

Гидона побежала в дом и через некоторое время вернулась, неся старенькую флейту. Спустя мгновение звуки самодельной флейты полились над двориком, замирая где-то там, над стройными рядами виноградников.

– Ну вот, все в порядке, олимпийские правила соблюдены, произнёс Пелоп. – Теперь, Тилон, смотри. Запоминай с первого раза – на повтор у меня сил не хватит.

Флейта Гидоны звучала все громче, ритм мелодии убыстрялся.

Пелоп разогнался и, оттолкнувшись от края скаммы, прыгнул. Конечно, возраст и растренированность дали себя знать, и прыжок получился весьма заурядным. Пролетев незначительную часть длины скаммы, Пелоп тяжело плюхнулся в песок.

Флейта смолкла. Глаза Гидоны, смотревшей на отца, были полны жалости. Пелоп, однако, ничуть не казался удручённым.

– Что вы так уставились на меня? – улыбнулся он молодым людям, вставая. – Я ведь вовсе не собирался бить олимпийский рекорд. Это дело Тилона, не стану отнимать у него хлеб.

Отметив место, где он приземлился, Пелоп тяжело вылез из скаммы и, прихватив на сей раз оба диска, отправился на стартовую позицию. Здесь он тщательно, не спеша продел пальцы в отверстия дисков, затем помахал ими в воздухе, проверяя, прочно и удобно ли ухватился за груз.

– А теперь – прыжок номер два, вместе с грузом, – громко произнёс он. – Флейту, дочка!

Тилон весь превратился во внимание. Вот сейчас, через несколько мгновений, перед ним раскроется тайна, о которой он думал много лет после памятного разговора у костра с отпущенным рабом…