Тени Королевской впадины, стр. 79

Когда начальник охраны удалился, директор позвонил в Санта-Риту, коротко рассказал о случившемся и попросил срочно выслать на комбинат следственную комиссию.

Через полчаса охранники втолкнули в кабинет директора связанного Гуимарро. На лице его красовался огромный кровоподтек.

– Пока на Вигваме только вот его обнаружили, – кивнул начальник охраны на Гуимарро, у которого от ярости и возмущения перехватило дыхание.

– Молодцы, – сказал директор.

– Что с ним делать?

– Оставьте пока здесь.

– Поиски продолжать?

– Конечно. Вы должны обшарить каждый квадратный дюйм. Если там никого больше не обнаружат, то вам, Франсиско, – повернулся директор к арестованному, – придется плохо, очень плохо.

– Что это все означает? – прохрипел Гуимарро, когда они остались вдвоем.

– Вот и я хотел бы спросить: что это все означает? – повторил директор.

– Я спал под валуном, меня схватили вооруженные охранники, скрутили руки…

Директор налил воды и поднес стакан к губам Гуимарро, но тот оттолкнул руку плечом, и вода пролилась на ковер.

– Послушайте, Гуимарро, а в каких вы отношениях с Рамиресом? – спросил директор.

Гуимарро озадаченно переспросил:

– С Рамиресом?

– Да, с Рамиро Рамиресом, известным поэтом, из «Ротана баннеры».

– Ну, как сказать… – пожал плечами Гуимарро, сбитый с толку. – Бывает, мы ссоримся, Рамиро горяч больно, сплошной порох… А что означает этот вопрос? Рамиро сказал обо мне плохо? Этого не может быть, пригласите его сюда.

– Пригласить Рамиро мы успеем, – ответил директор, внутренне ликуя: он успел незаметно включить магнитофон, спрятанный в ящике стола, и слова Гуимарро о его ссорах с Рамиресом, записанные на ленту, пришлись как нельзя более кстати. – Вы объясните, пожалуйста, поподробнее, о каких ссорах идет речь?

– Это не ваше дело, – отрезал Гуимарро.

– Не мое – так не мое, – легко согласился директор. – Скоро сюда прибудет следственная комиссия из Санта-Риты. Надеюсь, с нею вы будете разговорчивее.

Миллер на цыпочках проскользнул в свою комнату. Хорошо, что он послушал директора и не поселился в отеле для почетных гостей. Там и портье, и прислуга – его уход и появление, конечно, были бы отмечены. А здесь, в рабочем общежитии, похоже, никто не обратил на него внимания, никто ничего не заподозрил.

Он присел к столу, стараясь взять себя в руки, успокоиться. Но каждый раз, когда в коридоре раздавались шаги, сердце падало. Не давал покоя крик, который услышал, когда поднимался по лестнице к дому. Что он означал? Неужели так быстро могли хватиться погибших? (О том, что могли позвонить из долины, обнаружив там трупы, Миллеру не пришло в голову.)

В дверь комнаты дробно, как-то вкрадчиво постучали. Миллер вздрогнул.

Через короткое время стук повторился.

– Войдите, – сдавленным голосом сказал он, готовый к самому худшему.

В комнату вошла тоненькая девушка, чем-то напомнившая Роситу. В руках она держала огромный букет цветов. Глаза девушки сияли.

– Камарадо Рамиро? – с обожанием глядя на Миллера, спросила она.

– Вы ошиблись дверью, – буркнул Карло, у которого отлегло от сердца.

– А вы не скажете, где остановился Рамиро?

– В соседней комнате.

– Спасибо, камарадо, – прощебетала девушка и выпорхнула, оставив после себя легкий запах горных цветов.

Через минуту она снова постучала к нему.

– Знаете, – произнесла девушка, – в соседней комнате никого нет, только гитара лежит…

– Ну, раз гитара на месте, значит, Рамиро где-то рядом, – успокоил ее Миллер. – Они не расстаются. Может быть, вы подождать его хотите? Садитесь, пожалуйста.

– Нет, благодарю вас, я тороплюсь. Скажите, а вы увидите Рамиро?

– Непременно.

– Тогда передайте ему, пожалуйста, эти цветы, когда он придет… Ничего не говорите, только передайте, – выпалила девушка и убежала.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Следственная комиссия, прибывшая из Санта-Риты на медеплавильный комбинат, сумела сделать немного. Следы, оставленные возможным преступником, оказались начисто затоптанными ретивыми охранниками, которые рьяно прочесывали гору Вигвам. Это все входило в планы директора – запутать следствие. Правда, о том, что в момент несчастья на Вигваме побывал Миллер, директор так и не узнал. Однако им двигал простой расчет: конечно, к гибели двух гостей Франсиско Гуимарро не имеет никакого отношения, но если все следы на Вигваме окажутся затоптанными, тут уж можно строить любые предположения, половить рыбку в мутной водице… Тем более, что, кроме Гуимарро, охранники в тот день на Вигваме никого больше не обнаружили.

Комиссия определила место, с которого сорвались в пропасть Педро и Рамиро. Росший рядом куст был сломан и почти вырван, а это явно свидетельствовало о борьбе. Значит, скорее преступление, чем несчастный случай. Несколько веток были свежеизломаны. Во всяком случае, необходима была специальная экспертиза.

Гробы с телами Рамиро и Педро были установлены в рабочем клубе, и тысячи горняков прошли мимо них в угрюмом молчании. Мало кто верил в несчастный случай. Большинство считало, что совершилось преступление, и люди с нетерпением ждали, к каким выводам придет следствие.

Был среди прощавшихся и Миллер. Его неудержимо тянуло посмотреть на погибших.

Последние события на медеплавильном комбинате потрясли Талызина. Он пришел в зал, битком набитый народом, сразу после смены. Митинг уже закончился, в зале стояла тишина. В скорбном молчании люди подходили к импровизированному возвышению посреди зала, возлагали цветы и так же молча отходили.

Случайно заметив впереди, в гуще народа человека, с которым столкнулся на каменной лестнице в памятную ночь, Талызин направился в его сторону. Он и сам сейчас не смог бы объяснить, что заинтересовало его в этом человеке. Однако человек, заметив, что к нему направляется Талызин, начал проворно пробираться к выходу, расталкивая молчаливых людей. В руках он держал великолепный букет, который забыл или не успел положить к изголовью погибших.

Талызин махнул ему рукой, но человек с букетом сделал вид, что не заметил жеста.

«Странно, – подумал Талызин, – словно боится меня…»

Со времени гибели Педро и Рамиро прошло четыре дня. На комбинате шло следствие. Вызывались и опрашивались десятки и сотни людей, технические эксперты скрупулезно обследовали каждый клочок злополучной горы Вигвам. К несчастью, в ночь после происшествия прошел дождь, смывший следы и окончательно запутавший дело.

Гуимарро препроводили в столицу.

Миллер затаился. Он твердо решил: как только страсти, вызванные трагическим происшествием, поутихнут, приступить к решительным действиям.

Складывается все неплохо. Один из ближайших помощников президента погиб, сорвавшись со скалы. Другой оклеветан. Миллер велел своим приспешникам распускать слухи о том, что, дескать, дело ясное – Франсиско Гуимарро и есть единственный убийца Рамиро и Педро. Вот они каковы, те, кому народ доверил власть! Грызутся за эту самую власть, как пауки в банке.

В общем, плод созрел – пора срывать его! Довольно кустарщиной пробавляться.

Сначала нужно добраться до усадьбы Шторна – хорошо, если сам Шторн не будет об этом ничего знать. Необходима основательная сумма – тогда все пойдет как по маслу.

Следующий шаг после усадьбы Шторна – Ильерасагуа. Вместе с подпольной лабораторией его придется перебазировать в другое место, более безопасное. Конечно, это недешево обойдется, но другого выхода нет. Директор намекнул, что, по его данным, полученным от верных людей в Санта-Рите, к Ильерасагуа начинают подбираться. Нужно опередить народную полицию. Ильерасагуа ему необходим.

Очень настораживало Миллера, почему Иван Талызин в зале клуба пробивался к нему сквозь толпу. После этого тревожного эпизода он до самого отъезда решил сидеть дома, не высовывая носа, чтобы исключить ненужные случайности. Небольшие прогулки он позволял себе только поздними вечерами.