Приют ветеранов, стр. 77

На этом разговор закончился. Мерцалов вызвал секретаря.

– Что там по поводу клиники? Контролируете получение любых грузов?

– Контролировать нечего, Сергей Симонович. Вывозят последний мусор, а ввозить – на ввозили ничего.

– Смотрите, не дай бог – пропустите что-нибудь.

– Что вы, товарищ генерал. Лучшие люди…

– Лучшие мне понадобятся завтра в аэропорту.

Самолет казался побывавшим под прессом – таким он был плоским, прижатым к бетону взлетно-посадочной полосы военного аэродрома – неподалеку от аэропорта Майруби.

Командир самолета встретил их у машины.

– Капитан Докинг?

– Это я.

– Могу я попросить ваши документы, сэр?

– Пожалуйста.

Командир внимательно просмотрел удостоверение, залитое в пластик.

– Мне сказали, что вторым должен быть мистер Милф.

– Это я, – сказал Милов.

Командир улыбнулся:

– Простите, но я никак не могу принять вас за него. Начать с того, что мистер Милф – белый… А я еще способен отличить белое от черного.

Милов усмехнулся:

– Можно подумать, что вы с ним встречались.

– Такая возможность допускается.

Милов вгляделся в летчика.

– Погодите… О! Вы правы – мы уже однажды летали с вами.

– Да снимите маску, Милф! – посоветовал Докинг. – Здесь нам больше нечего бояться.

– А я думал, что вы американец, – сказал Милов командиру самолета.

– Это машина Военно-воздушных сил США, вы правы. Но нас попросили выручить вас: у Англии не нашлось своего самолета в этом регионе – я имею в виду самолет с такими качествами, как вот этот.

– Приятно слышать, – сказал Милов, – что дружеская помощь – еще не пустые слова в этом мире.

– Бывает, конечно, всяко… Однако, мистер Милф, прежде чем я возьму вас на борт, должен выставить одно серьезное условие.

– Готов выслушать. И если оно…

– О, надеюсь, оно вас не стеснит. Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что на этот раз мне не придется из-за вас взрывать машину в воздухе.

– С удовольствием обещаю, – улыбнулся Милов.

– Тогда прошу.

– Вы уверены, командир, что мы догоним рейсовый самолет?

Летчик усмехнулся:

– Мы успеем прилететь, позавтракать и выспаться до их прибытия.

– Итак, курс на Москву, – сказал Докинг. И первым полез в кабину, расположенную так близко к грунту, что трап не был нужен.

Глава двенадцатая

– Товарищ генерал, новости от Берфитта.

– Докладывайте.

– Он заказал автобус. Большой. Интуристовский. В Шереметьево, и оттуда – до клиники.

– На сколько?

– Автобус к гостинице – через час, там Берфитт сядет и в аэропорт они должны прибыть за четверть часа до прилета борта из Майруби.

– Наши силы?

– Все там – кроме группы у клиники.

– Очень хорошо. Где Милов и этот – все забываю – Докинг?

– Тут, в нашей столовой – завтракают.

– Скажите им – пусть побыстрее заканчивают. Собираемся.

– Слушаюсь.

– Да, вот еще. Надворов улетел?

– Так точно.

– Один?

– Нет. Повез с собой того… нашего задержанного, как его…

– Загорского?

– Так… – пробормотал Мерцалов. – Ладно. Идите.

Оставшись один, он снял трубку.

– Соедините с начальником военного аэродрома… – он назвал номер. Обождал немного. Ему ответили. Мерцалов спросил:

– Вы уже приняли американский борт? Машина ВВС США? Прекрасно. И где они? Выехали в Москву? А кто их встречал?

Услышанный ответ, видимо, его несколько озадачил: брови поднялись чуть ли не до козырька только что надетой фуражки.

– Ах, даже так?.. Ну ладно. Благодарю. Услуга за мной.

Положил трубку и перезвонил: отдал несколько распоряжений. Потом приказал подать машину, вышел из кабинета, спустился, сел и уехал в Шереметьево.

Надворов и в самом деле высадился в аэропорту Элисты. Вместе с Загорским. Перед тем как выйти, снял с него наручники. Роялист с удовольствием растер кисти рук. И, почувствовав свободу, заворчал:

– Что, ради этого надо было тащить меня сюда? Теперь мне отсюда добираться до Москвы – в мои годы… Да и дорого…

– Ничего, доберетесь, – ответил Надворов сухо. – Скажите спасибо и на этом. А то ведь ломалось вам крепко – и за старое в том числе. Ага, вон и мои встречающие появились…

И в самом деле – от вокзала шла уже группа людей.

– Ну, – сказал Надворов, – до встречи, Роялист. Теперь иди. Свободен.

– Век бы вас не видать, – сказал Роялист. И пошел.

Он отошел шагов на десять, когда Надворов вынул пистолет и выстрелил ему в спину. Роялист не успел понять, что его убили.

Встречавшим Надворов сказал:

– Хотел тут провести с ним следственный эксперимент – он несколько лет назад тут делал дела, хотя у вас этих данных может и не быть – ими мы занимались. Да вот решил сбежать, дурачок. Придется теперь отчитываться за него в Москве. Так что спасибо за встречу, но я сразу же возвращаюсь. Ждите меня завтра.

Обсуждать происшедшее не стали. Выразили сожаление и тут же устроили на отлетавший в столицу самолет.

На военном аэродроме, едва выйдя из самолета, Милов сразу нашел глазами встречавших, приветливо помахал рукой: люди были издавна знакомые. Они неторопливо шли от машин, въехавших на летное поле, чуть ли не на самую ВПП. Когда они подошли поближе – вытянулся перед тем, что шел первым:

– Здравия желаю…

– Географ, – перебил тот, предупреждая возможность быть названным по должности и званию. – С прибытием, Турист. Как долетели?

– Все о'кей.

– Сразу: надо сделать что-нибудь срочно?

– Да, – сказал Милов. Извлек из сумки амулет покойного укротителя. Протянул. – Желательно определить, что это за штука. У меня предположения есть, но уверенности нет. А она нужна буквально через час.

Географ глянул через плечо. Сразу приблизился один из его спутников. Взял амулет. Глянул. Кивнул. Подмигнув Милову, усмехнулся:

– Ну как не порадеть родному человечку…

И взмахом руки подозвал свою машину. Сел. Машина рванула с места. Географ, проводив ее взглядом, повернулся к Милову:

– А это капитан Докинг, Британская Служба? Не ошибаюсь?

– Он самый. Мы с ним сейчас будем держаться вместе. Хотя проблемы у нас разные, но они – в узелке.

– Хорошо. Куда сейчас?

– В Шереметьево. Мы их обогнали, но не очень намного.

– Ладно. Увидишь Мерцалова – не вздумай только передавать от меня привет. Обидится: он у нас генерал самолюбивый, скажет, что должны были сразу ввести его в курс. А ни к чему было.

– Да я ведь вовсе не его сотрудник, – сказал Милов. – Я отставной козы барабанщик.

– Ты ударник, – поправил Географ. – В большом оркестре, который старается – и обязан – играть совершенно бесшумно. Вот так-то.

Говорили они, конечно, по-русски, и шедший тут же Докинг ни слова не понимал.

– Капитан пусть садится вон в ту. А ты – ко мне. По дороге расскажешь поподробнее.

– Вы только не потеряйте его по дороге.

– Ну что ты, – сказал Географ. – Мы не так воспитаны.