Малышка и Карлссон-2, стр. 67

Повернулась к нему спиной и зацокала каблучками.

Дима поплелся за ней, проклиная свою покорность.

– Куда мы идем? – спросил он, набравшись смелости.

– К машине,– не оглядываясь, бросила Карина.

– А потом?

– Потом – к Ротгару. Господин высший ши очень устал. И желает тебя видеть. Кстати, знаешь, почему он устал?

– Почему? – спросил Дима, механически, как автомат, переставляя ноги.

– Господин Ротгар поймал Охотника. И придумал для него очень миленькую казнь,– Карина захихикала.– Он такой затейник, наш высокий ши, такой фантазер! Окунуть огра в водичку… В глубокую водичку… И оставить его там. Как это мило!

Дима остановился. На углу набережной и той самой счастливой улочки Хувслагаргатан, которая вывела его к гостинице. Там, на этой улочке, была автостоянка. Туда они и шли.

Карина почувствовала, что Дима остановился. А может, просто перестала слышать его шаги. Так или иначе, но она обернулась.

– В чем дело, моя радость?

– Зачем мы идем к Ротгару?

– Ого! Послушный мальчик снова начал задавать вопросы! – проговорила она насмешливо.– Дурное влияние огров, да? Мальчик хочет знать, зачем его ведут к Ротгару? Хорошо, я скажу тебе. Ты – мой подарок высокому ши. Я подарю ему тебя, а он, в свою очередь, тоже сделает мне подарок. Небольшой, но очень важный для меня. Господин Ротгар позволит мне уехать домой! Да, да! Пока он будет заниматься моим хорошеньким мальчиком, я соберу вещички, рвану в аэропорт и улечу отсюда далеко-далеко! Туда, где не будет ни огров, ни высоких ши… Пошли, я сказала! – уже совсем немелодично прикрикнула она на Диму.

– Никуда я не пойду!

– Да ну? Человечек осмеливается спорить! Значит, не пойдешь? А это мы сейчас посмотрим! – Карина подняла руку, шевельнула пальцами – и Димины ноги сами сделали шаг, потом еще один… Дима сжал челюсти – аж зубы заскрипели. Несмотря на ночную прохладу, на лбу его выступил пот… Ничего он не мог сделать. Шаг, еще шаг…

И тогда Дима упал. Просто согнул колени и упал на асфальт. Больно ударился локтем… Плевать. Он смотрел на Карину снизу вверх и счастливо улыбался. Карина остановилась над ним. Идеально стройные ноги в туфельках на десятисантиметровом каблуке. Соблазнительная красавица-эльфийка, вид снизу. Роскошный вид, надо признать. Дима улыбнулся еще шире.

– Ах какой сообразительный мальчик,– прошипела Карина.– Обманул меня, да? Ладно же!

Дробный стук каблучков. Неужели ушла?

Дима все еще улыбался, когда в полуметре от его головы взвизгнули шины. Распахнулась дверца, стройные ножки ступили на асфальт.

– Ты как, не замерз еще? – Карина ухватила Диму под мышки, потянула с силой, неожиданной для ее хрупкой фигурки.

Димка в последний раз глянул на вожделенные двери гостиницы… И вдруг увидел Катю.

– Катька! – отчаянно завопил Дима.– Катька! Зови поли…

– Ах ты паршивец! – Карина заткнула Диме рот… И он тут же яростно вцепился зубами в ее руку.

Карина вскрикнула, Дима плюхнулся обратно на асфальт, успев увидеть, что Катя смотрит в его сторону, сообразил, что в темноте переулка она вряд ли сможет что-то разглядеть…

И тут Карина пронзительно, на пределе человеческого слуха, истошно взвизгнула, шмыгнула в машину и рванула с места. Еще более отчаянный взвизг покрышек, и серая размытая тень, метнувшаяся ей вслед, опоздала. Совсем чуть-чуть.

Мохнатая, страшная… такая восхитительная морда сунулась Диме в лицо, обдав запахом нагретого камня и вяленой рыбы – и пропала.

Дима перевернулся набок, охнул от боли в ушибленном локте, встал на колено и увидел, что, сопровождаемая таксистом, к нему идет Катя.

– Катька…– проговорил Дима, глупо улыбаясь.– Как ты вовремя…

Рядом остановилось такси.

Выглянул водитель: толстый негр в красной бейсболке. Сказал что-то по-шведски. Катя кивнула.

Таксист помог Диме подняться.

– Спасибо… Я уже сам,– пробормотал Дима.– Кать, ты понимаешь… Мы с Кариной… В общем, я не хотел…

– Потом,– бросила Катя.– Садись в машину.

– Катаринаваген, отель «Шоффард»,– сказала она водителю, когда Дима загрузился на заднее сиденье «сааба».

Такси тронулось.

– Погоди, а Хищник? – забеспокоился Дима.

– Сиди уж,– раздраженно бросила Катя.– Без тебя разберемся.

Через несколько минут такси уже стояло у дверей другого отеля. Катя сунула таксисту банкноту.

– Иди за мной,– велела Катя Диме и вошла в холл.

Дима замешкался. Залюбовался ею, такой красивой, такой уверенно-спокойной. Его девушкой. Или – уже не его?..

Глава тридцать вторая

О смысле жизни с точки зрения призрака, Катиных

истинных чувствах к Диме и водолазных затеях Ротгара

– Н ынешним людям свойственно оценивать всё и всех, исходя из собственной сиюминутной выгоды,– прошелестел баньши.– Но людям изначально свойственно стремиться к наслаждению. Разве не ради этого вы живете?

– Свойственно,– согласилась Катя.– Но ведь это нормально.

– Вот именно! – подхватил баньши.– Вы тратите жизнь на поиски удовольствий. Вспомни клуб, где мы с тобой встретились.

– «Метро»?

– Да. Зачем люди приходят туда?

– Как зачем? Потанцевать, отдохнуть, расслабиться… Ну, пообщаться, конечно. Познакомиться с интересными людьми…

– То есть получить удовольствие? Подумай, Малышка, вот о чем: человек встает рано утром, целый день занимается каким-нибудь неинтересным пустым делом, чтобы заработать немного денег. Потом на эти деньги покупает входной билет, немножко алкоголя – чтобы расслабиться, потому что без выпивки ему не сбросить с себя сковывающее бремя своего пустого существования,– и ждет, что к нему придет немного счастья. И, как правило, не получает ничего, кроме сомнительного удовольствия сказать своим друзьям: «Вчера был в клубе, нормально оттянулись». Так, да?

– К чему ты клонишь?

– Люди стремятся к наслаждению. Они тратят свою жизнь, свое время, чтобы получить это наслаждение. Причем вложенные усилия несравнимы с кратковременностью награды. Изысканную пищу, в которую вложены часы, а то и дни человеческого труда, люди поглощают за несколько минут. За эти минуты удовольствия вы платите своей жизнью, своим временем. Разве это плохо?

– Нет,– сказала Катя.– Наверное, нет.

– Почему же тогда ты осуждаешь нас, ши? Ведь ши дает вам, людям, то, к чему вы стремитесь. Да, он берет взамен часть вашей жизни, но разве отдать часть жизни, отдать мгновенно, без боли, без усилий, без пустой отупляющей работы, это плохо?

– Не надо меня запутывать словами! – сердито сказала Катя.– Может, какой-нибудь наркоман и живет ради кайфа, но лично я – нет. Я, знаешь ли, люблю свою жизнь. Мне нравится быть молодой. И работать, между прочим, мне тоже нравится. Делать что-то полезное, нужное…

– Кому? – спросил баньши.

– Как кому? Людям.

– А конкретнее?

– Тем, кто будет пользоваться тем, что я делаю. И ничего плохого в том, чтобы готовить, я тоже не вижу. Знаешь, как приятно: приготовить что-то вкусное, чтобы все ели и нахваливали?

– Не знаю. Никогда ничего не готовил. Но думаю, что это занятие приятно, если заниматься им нечасто. А если каждый день делаешь одно и то же, это уже рутина. Скука. Ощущение бессмысленности существования. Жизнь проходит впустую. И ты это чувствуешь. И никакой благодарности не будет. Наоборот, стоит тебе сделать что-то хуже, чем обычно,– тебя накажут. Тебе сделают больно. Унизят. Люди по своей природе неблагодарны. Жена прислуживает мужу не потому, что желает ему хорошего, а потому что хочет избежать плохого. Потому что думает: без мужчины ей будет еще хуже.

– И вовсе не так все мрачно,– возразила Катя.– Есть же какие-то радости…

– Ну да. Трехминутый супружеский секс после футбола и бутылки пива. Тоже мне радость!