Абсолютное зло, стр. 51

Было у капитана искушение и дальше… Но нет. Надо знать меру. Тем более, что Ивашев слыл человеком честным, а обстоятельства были таковы, что суд мог запросто Онищенко и посадить. Капитан кивнул в знак согласия.

– Ну ты охамел, Паша,– сказал ему чуть позже Гелиманов.– Ты что, внучку горпрокурора трахаешь?

Онищенко хитро прищурился:

– А может, и трахаю!

– А сестренки у нее нет?

Гелиманов слыл записным бабником. Но работать с ним Онищенко будет приятнее, чем с Артиллеристом. Свой мужик, из постовых поднялся и дело знает. Хотя, конечно, в «убойном» «палки» срубать потруднее будет. Но Онищенко все равно ощутил некий душевный подъем. В ОРО ему, после «убойного», говоря откровенно, было скучно.

Из трех папок, оставшихся от Филькина, Онищенко выбрал самую тоненькую, ту, что набивал собственноручно.

Почитал то, что успел внести в нее Филькин. Практически ничего.

– С чего начнешь? – поинтересовался Гелиманов.

– Вот с него и начну,– Онищенко похлопал по снятой с дверей и лежащей на столе бумажки с надписью: «Оперуполномоченный В. В. Филькин».

– Не выйдет.– Гелиманов помрачнел.– Он в коме. Меня к нему даже не пустили.

– Да? – Онищенко приподнял бровь.– Не пустили, говоришь? А меня – пустят. Волшебное слово знаю. Я тут у тебя пиво видел, кстати.

– У меня? – удивился Гелиманов.

– Угу. Там, в ларьке.

– Вообще-то это ты проставиться должен,– заметил начальник «убойного».

– Я? – Онищенко поднял вторую бровь.– По-моему, это ты меня заполучил, а не я – тебя. Или как?

– Вот хитрый хохол! – не выдержал сидевший за соседним столом опер.

– От-то ж! – Онищенко поднял короткий толстый палец.

Все засмеялись.

Глава девятая

– Это здесь,– сказал Юра и толкнул дверь.

Как и договаривались, она была не заперта.

В небольшой комнате располагались трое мужчин. Тяжелый горячий воздух, прокуренный, тухловатый, несмотря на открытую балконную дверь. Правда, снаружи тоже было жарко, пыльно и душно.

Увидев Дашу, двое встали, третий остался сидеть.

– Александр Германович, это Даша. Даша, это Александр Германович! – представил Юра майора.

Двух других он не знал.

– Дмитрий,– представился второй – молодой, широкоплечий, с массивным подбородком и ясными до прозрачности глазами.

– Здравствуйте! – Даша очаровательно улыбнулась, повернулась к сидящему.– А как зовут вас?

– Меня зовут следователь по особо важным делам Логутенков,– без улыбки ответил мужчина.

– Сочувствую,– Даша скорчила такую рожицу, что даже заскорузлое от многолетней работы в прокуратуре сердце «важняка» дрогнуло, и он на миг пожалел, что ему чуток побольше лет, чем Диме Жарову.

– Где-то я вас видел… – проговорил Матвеев, глядя на Жарова.

– Да?

Юра подумал немного…

– Вспомнил! – обрадованно сообщил он.– Прошлым летом. На празднике вы на палках бились!

– Бился,– признал Жаров.

– А мы на показательных работали. В самом начале. Не помните?

Жаров сдвинул брови, припоминая…

– А! Школа Зимородинского! Конечно, помню! – Он хлопнул Юру по спине.– Зимородинский – это рулез! Поздравляю! Как у него дела?

– В Корею уехал.

– Неужели насовсем?

– Нет, скоро вернется.

– Давайте – к делу,– громко сказал Логутенков.

– Виноват.– Жаров посерьезнел, выложил на стол стопку бланков, включил магнитофон на запись, нажал на кнопку «пауза».

– Начнем с дамы,– сказал Логутенков.– Итак, вы, Герасимова Дарья Денисовна, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, проживающая по адресу…

Дима подвез их почти до Дашиного дома. Мог бы и прямо к подъезду, но ребятам хотелось немного прогуляться.

Жара спала. Они шли по дорожке вдоль зарослей шиповника. Небо над ними было серое и низкое. Похоже, ночью пройдет дождь.

Даша взяла Юру за руку.

Они просто шли по дорожке, и им было очень-очень хорошо. А потом Даша тихонько запела:

– Это Наташа сочинила,– сказала она.– Нравится?

Юра молча притянул ее к себе.

Они целовались, наверное, целый час. Сначала – прямо на дорожке, потом – на траве между жасминных кустов. А потом Даша встала, стряхнула с юбки одуванчиковый пух:

– Пора,– сказала она.– Ты на метро не успеешь.

– Я могу у тебя переночевать,– заметил Юра.– Тем более, Альбина на даче…

– Юрка, Юрка! – Даша поцеловала его сначала в левый глаз, потом в правый.– Не сегодня, ладно?

– Ладно,– покорно согласился Юра.

И они пошли дальше.

– А знаешь, Юр, вот раньше мне не было страшно, а теперь я боюсь.

– Теперь? – Матвеев удивился.– Почему теперь? Наоборот, теперь уже не так страшно. Теперь ими серьезные люди занимаются…

– Это верно… Но раньше, ну, до сегодняшнего, это было как-то, ну, может быть, не совсем взаправду. А теперь, после всех этих бумаг, протоколов…

– Это потому, что ты – бухгалтер! – важно объяснил Матвеев.

– Наверное. Вот мы и пришли! Пока! – Даша легко прикоснулась губами к Юриной щеке.– До завтра, милый.

Она открыла дверь подъезда, махнула рукой… Юра услышал, как застучали по лестнице ее каблучки, повернулся и направился к остановке, прикидывая, ходит ли еще транспорт или придется ловить тачку.

Лифты были заняты. Или сломаны. Причем оба. Даша подождала некоторое время и пошла к черной лестнице. Черную лестницу она не любила. Там вечно воняло мочой и экскрементами, лампочки не горели. Однажды даже пришлось перешагивать через пьяного. Каждый раз, поднимаясь пешком, Даша с тоской вспоминала старую квартиру Альбины. Конечно, та была поменьше и поскромнее, зато лифт работал всегда. Если бы она знала, что лифты опять стоят, попросила бы Юру проводить до дверей. Вот поставили замок на двери подъезда, а что толку? Даша сердито фыркнула. Хоть фонарь с собой носи, а то еще…

Жесткая ладонь сдавила Дашино лицо. Одновременно чужие железные пальцы впились ей в предплечье правой руки. Даша замычала, рванулась, попыталась ударить свободной рукой… Руку перехватили и сдавили с такой силой, что Даша закричала, но ее крик утонул в смявшей губы, пахнущей табаком ладони. Нападавший развернул Дашу, поставил ее спиной к стене, втиснул колено между Дашиных ног, прижал к крашеной кирпичной кладке. Вспыхнул фонарик, осветил лицо девушки.

– Она,– негромко прохрипело где-то наверху.

Тот, кто держал Дашу, был почти двухметрового роста. Но был и второй…

– Тебя предупреждали, сучка? – поинтересовался этот второй.– Предупреждали! Что ж ты, дура, не поняла? – Грубые пальцы стиснули ее грудь.

Даша трепыхнулась, как птенец под кошачьей лапой.

Тут сверху послышались торопливые шаги. Щелчок: выключили фонарик. У Даши вспыхнула надежда… Жесткий палец ткнул ее в солнечное сплетение, и девушка мгновенно потеряла способность не только кричать, но и дышать.

– Позови меня с собой… – пропел пьяный голос.– Я приду сквозь злые ночи…

Великан буквально распластал по стене теряющую сознание Дашу, заслонил широченной спиной.

– Э, вы чё тут? – Пьяный остановился.– Стены обсыкать?

– Вали, козел! – негромко, с угрозой произнес второй.

– Кто козел? Я?! – Звук удара, еще один…

Тиски, сдавившие Дашу, разжались. Она почувствовала, как державший ее великан валится на пол…