Артур и минипуты, стр. 12

— Вот, держите, мадам… подарок от фирмы! — нагло заявляет он.

Тем временем грузчики сносят вниз последние коробки.

Артур тоже бежит вниз: теперь основные события будут происходить там.

Отсчитав несколько кредитных билетов, антиквар вкладывает их в руку бабушки.

— Триста евро. За все! — гордо заявляет он.

Почтенная дама грустно вздыхает:

— Так мало… за целых тридцать лет воспоминаний!

— Это аванс, — ободряет ее антиквар. — Если мне удастся все продать, вы получите еще по крайней мере десять процентов!

— … Ну и прекрасно! — безнадежно машет рукой бабулечка.

— … Ярмарка открывается через десять дней. Если вы измените свое решение, у вас есть время забрать все обратно, — поясняет торговец.

— Это очень любезно с вашей стороны.

Открыв входную дверь, она выпроваживает антиквара, и тут же сталкивается лицом к лицу с маленьким человечком в сером костюме, которого сопровождают двое полицейских.

Человечек в сером костюме — судебный пристав.

— Мадам Сюшо? — вежливо обращается он к бабушке. Ни голос его, ни тон не оставляют никаких сомнений о цели его визита.

— В чем дело? — встревожено спрашивает она.

Один из полицейских, стоящих за спиной у пристава, успокаивающе машет руками. Это Мартен, тот самый, который всегда любезничает с бабушкой у входа в супермаркет.

Человек в сером костюме представляется:

— Фредерик де Сен-Клер. Судебный исполнитель.

Взор его падает на пачку денег, врученных почтенной даме антикваром.

— О… я как раз кстати! — восклицает он таким сладким голосом, что его вполне можно класть в чай вместо варенья.

Порывшись в сумке, чиновник вытаскивает оттуда исполнительный лист.

— Согласно этому документу вы обязаны погасить задолженность по векселю, выписанному на имя Эрнеста Виктора Эмманюэля Давидо. Сумма вашего долга составляет сто восемьдесят пять евро, плюс шесть процентов за просрочку платежа, плюс судебные расходы. Общая сумма к оплате равна двести девяносто евро.

Торговаться судебный исполнитель явно не намерен.

Бабушка смотрит на деньги, которые все еще держит в руке, и протягивает их чиновнику.

Тот изумлен: он ожидал чего-то иного.

— Вы позволите? — спрашивает он, принимаясь пересчитывать деньги.

Артур наблюдает за этой сценой из гостиной. Он ничему не удивляется. Ему просто противно. Он понимает, что его бабушку хотят вовлечь в заколдованный круг, откуда ей уже никогда не вырваться.

— Не хватает трех евро… конечно, я мог ошибиться и готов пересчитать еще раз… — говорит судебный исполнитель.

— Не понимаю… только что там было ровно триста евро, — растерянно произносит бабушка.

— Хотите, я пересчитаю еще раз? — вежливо спрашивает чиновник.

Вряд ли он ошибся. Если могильщик говорит вам, что клиент мертв, значит, так оно и есть. С могильщиком не поспоришь — как и с судебным исполнителем.

Расстроенная бабушка тихо качает головой.

— Нет, что вы… Вы, разумеется, правы.

Грузовичок антиквара рассекает ночную тьму, владелец его довольно потирает руки.

— Однако неплохое дельце я провернул, — усмехается он.

И запускает руку в карман:

— Посмотрим, что этот маленький негодяй хотел от меня утаить.

Он вытаскивает листок, который столь неохотно отдал ему Артур. Это список покупок для супермаркета.

ГЛАВА 5

Сидя в гостиной, Артур тоже разворачивает листок. Это портрет минипутской принцессы Селении. Артур украдкой взял его. Минипуты — его единственная надежда.

Тем временем судебный исполнитель продолжает:

— Сумма, которую ответчица отказывается возвращать, незначительна, но закон есть закон. Поэтому я вынужден приступить к описи имущества, дабы возместить ущерб в сумме трех евро.

У судебных исполнителей и собак из породы питтбулей есть два общих качества: они никогда не выпускают пойманную жертву и радостно улыбаются при виде ее страданий.

Любезный полицейский Мартен полагает своим долгом вмешаться.

— Послушайте, ведь недостающая сумма очень мала, разве нельзя просто зачесть ее? — заискивающим тоном спрашивает он.

Судебный исполнитель в замешательстве.

— Разумеется… но в постановлении… сказано «уплатить всю сумму немедленно». А если я не исполню постановления, меня привлекут к ответственности.

— Понимаю, — вздыхает бабулечка, распахивая дверь. — Что ж, проходите…

— Стойте! — восклицает Мартен. Вытащив из кошелька три евро, он протягивает их исполнителю. — Теперь все сходится!

Чиновник в замешательстве. Лицо его выражает крайнее недоумение: тот, кто попадает в дурацкое положение, обычно догадывается об этом последним.

— Это… Это, конечно, нарушение процедуры, но… принимая во внимание обстоятельства, я согласен!

Бабулечка с трудом сдерживается, чтобы не расцеловать любезного полицейского, и только чувство собственного достоинства не позволяет ей это сделать.

— Благодарю вас, офицер, я… я вам верну… как только смогу! — величественно произносит она.

— Не беспокойтесь, мадам Сюшо, когда вернется ваш муж, полагаю, он сумеет возместить мне ущерб, — с безупречной вежливостью отвечает Мартен.

И оба полицейских увлекают исполнителя прочь.

— Все, довольно, сегодня вы достаточно поработали… Пора домой.

— Мое почтение, мадам, — раздается из темноты голос судебного исполнителя.

Бабушка тихо закрывает дверь и в изнеможении опускает руки.

Рядом с Артуром звенит телефон. Мальчик снимает трубку.

— Алло? Артур, дорогой, это мама! Как дела? — несется из трубки прерывистый голос.

— Все прекрасно! — нарочито бодро отвечает Артур. — Мы с бабулечкой в полном порядке!

Размахивая руками, бабушка спешит в гостиную: ее жесты означают: «Артур, не надо ничего говорить родителям».

— Что полезного тебе удалось сделать сегодня? — спрашивает мать, чтобы поддержать разговор.

— Уборку! — отвечает Артур. — Знаешь, в старых домах всегда много вещей, которые давно никому не нужны, но они все лежат и лежат, и занимают очень много места. И мы с бабулечкой решили их выкинуть.

— Артур, пожалуйста, не зли родителей! — громким шепотом велит бабушка.

Артур кладет трубку.

— Артур! Ты не стал говорить с матерью?

— Нет. Просто связь прервалась, — отвечает он, направляясь к лестнице.

— Ты куда? Подожди, она сейчас перезвонит..

Остановившись на ступеньках, Артур с горечью смотрит на бабушку.

— Они обрезали телефон, бабулечка! Разве ты не понимаешь, что происходит? Ты попала в западню. И она вот-вот захлопнется. Но я не позволю им тебя обижать! Никто не получит этот дом!

Сей монолог Артур позаимствовал из какого-то приключенческого фильма. Будь он постарше и носи шляпу, он бы смотрелся ничуть не хуже Индианы Джонса.

Бабулечка подходит к телефону, снимает трубку и убеждается, что связи нет.

— Возможно, просто обрыв на линии. Так бывает во время грозы.

— Дождя не было уже больше месяца, — напоминает Артур, взбегая по лестнице.

Раздается стук в дверь.

— Вот видишь, это наверняка ремонтный рабочий, — бодро заявляет бабушка.

Подойдя к двери, она открывает ее и видит на пороге человека в комбинезоне.

— Вечер добрый, мадам! — произносит вновь прибывший, приподнимая в знак приветствия фирменную кепочку.

— Ах, вы как раз вовремя! — обрадовано говорит бабушка. — У меня только что прервалась телефонная связь.

— Сочувствую вам, мадам, — вежливо кивает человек. — Но я не из телефонной компании, а из электрической. — И, словно желая подтвердить правдивость своих слов, он тычет пальцем в вышитую на его комбинезоне эмблему. — Я пришел предупредить вас, что вскоре у вас отключат электричество за неуплату.

И он вручает бабушке счет. У нее уже накопилась целая коллекция таких бумаг.

Артур входит в опустевший кабинет. Кроме нескольких дешевых безделушек здесь остались только письменный стол, стул и дедушкин портрет.